Этот текст был написан по заявке, заявщик, правда, традиционно не отозвался, но я всё равно довольна, что написала это.
Название: Доверяй, но проверяй
Автор: Tinka1976
Бета: dragonseul
Размер: мини, 3586 слов
Канон: CSI: Miami
Персонажи:
Горацио Кейн,
Мэдисон Китон,
Сюзи Китон, ОЖП
Категория: джен
Жанр: детектив, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Социальная служба Атланты готовится к слушанию по иску о лишении родительских прав бывшей наркоманки, взявшейся за старое. В качестве одного из потенциальных опекунов выступает дядя девочки, живущий в Майами.
Написано по заявке: "дайте про ту рыженькую девочку, внебрачную дочку брата Кейна. что с ней дальше стало"
Примечание/Предупреждения: постканон, Атланта, 2013 год. Употребление наркотиков.
Ссылки для скачивания: doc || txt || fb2 || epub || mobi
Жанр: детектив, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Социальная служба Атланты готовится к слушанию по иску о лишении родительских прав бывшей наркоманки, взявшейся за старое. В качестве одного из потенциальных опекунов выступает дядя девочки, живущий в Майами.
Написано по заявке: "дайте про ту рыженькую девочку, внебрачную дочку брата Кейна. что с ней дальше стало"
Примечание/Предупреждения: постканон, Атланта, 2013 год. Употребление наркотиков.
Ссылки для скачивания: doc || txt || fb2 || epub || mobi
– Нет, мэм, это не по поводу пенсии!.. – Мэри Бет покачала головой и положила трубку на рычаг.
Бесполезно. Собственно, Мэри Бет и не рассчитывала получить информацию о том, где теперь обретается беспутный сынок этой старушки. Наверняка её уже спросили, и не раз. Этот звонок на самом деле был попыткой прощупать почву, нельзя ли саму миссис Конти рассматривать в качестве потенциального усыновителя. Когда старушка в третий раз за пятнадцать минут разговора забыла, кто ей звонит и по какому поводу, Мэри Бет поняла, что попытка с треском провалилась.
Впрочем… Если не удастся найти Дэна Конти в ближайшие дни, усыновлять будет попросту некого. Мэри Бет вздохнула и погладила пальцем фотографию темноволосого мальчика лет семи. Несколько дней назад Тимми попал в аварию вместе с матерью. Женщина не выжила, сам Тимми находился в критическом состоянии, ему срочно требовалась пересадка почки. Отец мальчика был готов пойти на это, но предварительные анализы закончились сокрушительной неудачей: он не мог стать донором для Тимми, потому что не являлся его биологическим отцом.
Ещё раз вздохнув, Мэри Бет закрыла папку с делом Тимми, отложила её в сторону, покосилась на стопку дел на другой стороне стола. Последние три дня она занималась только поисками Дэна Конти, забросив всё остальное, а начальница тем временем, каждый раз неодобрительно поджимая губы, всё подкладывала и подкладывала в стопку новые дела. Мэри Бет надеялась, что сегодня хотя бы просмотрит их, но утром появилась такая многообещающая зацепка по делу Тимми… И вот – рабочий день давно закончился, а скопившиеся дела так и остались нетронутыми. Да и дело Тимми не сдвинулось с мёртвой точки, к великому сожалению.
Мэри Бет набрала домашний номер и взяла в руки фотографию в рамке, стоявшую возле монитора её компьютера. Поговорив с дочерью и с мужем, убедившись, что дома всё в порядке и без неё вполне обойдутся сегодня вечером, Мэри Бет решительно подвинула к себе стопку дел. Нужно хотя бы рассортировать их на срочные и не очень, в зависимости от содержания и даты слушания, если она назначена.
Последнее дело Мэри Бет проглядывала почти уже по диагонали, мысленно прикидывая, успеет ли она поцеловать дочку перед сном, если выедет прямо сейчас. Дело было вполне рядовым: иск о лишении родительских прав, мать – бывшая наркоманка, после рождения дочери попыталась завязать и вроде даже успешно, но потом взялась за старое, три дня назад её нашли в парке в состоянии сильнейшего наркотического опьянения, одиннадцатилетняя дочь, разумеется, в это время оставалась дома одна. Мэри Бет покачала головой: с фотографии улыбалась очаровательная рыжеволосая девчушка, чем-то похожая на её собственную дочь. Нет, никогда ей не понять этих наркоманок. Как можно променять вот это чудо на порцию дури?..
Уже собираясь закрыть дело, Мэри Бет по привычке ещё раз скользнула взглядом по дате слушания. Послезавтра. Стоп! То есть как послезавтра?! Лихорадочно пролистав несколько страниц назад, Мэри Бет закусила губу. Нет, она не ошиблась, иск был возбуждён только три дня назад, раньше мать девочки не попадалась. Это могло означать только одно: кто-то сильно заинтересован в скорейшем решении этого дела. Ну-ка, ну-ка… Действительно, всего одно заявление от потенциального опекуна. Кто же это у нас такой добрый? Родная тётка девочки, старшая сестра её матери, разумеется, вместе с мужем. Благопристойная пара, своих детей нет… Угу, справка от врача, а тут всё же родная кровь. Понятно. Вот только Мэри Бет отлично знала, как часто такие женщины не выдерживают и становятся первостатейными стервами, особенно если найдётся в их окружении недобрый и неумный человек, подливающий масла в огонь комплекса неполноценности. Тогда девочке несладко придётся, хоть и родная кровь. Ей уже одиннадцать, небось, и характер есть, да и не так просто будет смириться с тем, что мать родительских прав лишат, тем более, если та действительно только что за старое взялась…
Если бы только было побольше времени…
Неожиданно Мэри Бет ощутила растущую внутри злость. Интересно, сколько эта тётка отстегнула начальнице их отдела, чтобы дело её племянницы оказалось у самой занятой в настоящий момент сотрудницы, да ещё в самом низу стопки, а не посреди стола свободного сотрудника с пометкой "срочно"? Вообще-то сам факт такого подхода к делу свидетельствовал против кандидатуры этой женщины. Она уже сейчас не думала о том, что лучше для племянницы. Она думала только о себе и хотела заполучить девочку любой ценой.
Ну, ладно. Мэри Бет не первый день на этой работе, и не таких повидала. Неужто никаких вариантов больше нет? Вот, пожалуйста, дядя имеется. Правда, живёт в другом городе и, похоже, не женат, зато в документах неотложки указан именно он. Что такое в наше время шестьсот миль? Полтора часа в воздухе – и ты на месте. Так что вполне может быть, что девочка хорошо его знает. Да и в любом случае – попытка не пытка, нужно дать девочке выбор.
Мэри Бет взглянула на часы и набрала указанный в бумагах номер, но тут её подстерегало разочарование. Трубку сняли только после десятого гудка, и это оказалась голосовая почта. Приятный мужской голос предложил оставить сообщение. Не растерявшись, Мэри Бет коротко изложила суть проблемы и просьбу приехать на слушание дела об опеке.
Что ж… Не всегда всё получается так, как задумываешь. Во всяком случае, совесть Мэри Бет чиста: девочке не придётся выбирать только между тёткой и приютом.
Оставив папку с делом на середине стола, чтобы на следующий день продолжить работу с ним с самого утра, Мэри Бет выключила компьютер и, не торопясь, вышла из офиса. Дочка, разумеется, давно смотрит сладкие сны, но это ничего. Нельзя было тянуть с этим делом. И так непонятно: вдруг этот дядя не успеет к слушанию или окажется неподходящим кандидатом? Впрочем, в душе у Мэри Бет почему-то крепла уверенность в том, что теперь у этой рыженькой девочки, так похожей на её маленькое солнышко, тоже всё будет хорошо.
***
Когда наконец объявили, что самолёт идёт на посадку, солнце уже висело над самым горизонтом. Вместо обычных полутора часов полёт от Майами до Атланты занял почти четыре. Горацио устало потёр переносицу, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Он был вчера на затянувшемся слушании и получил сообщение только поздно ночью, всё утро пришлось потратить на подготовку, затем рейс дважды откладывали, и в довершение самолёт два с лишним часа кружил над Атлантой, пережидая грозовой фронт. Хорошо ещё, что самолёт не перенаправили в другой аэропорт, последние полчаса Горацио не на шутку опасался, что это случится, и тогда он окончательно опоздает.
Разумеется, обсудить предстоящее слушание с той женщиной из социальной службы сегодня уже не получится. Так что, идти завтра наобум? Это было не в его привычках. Но самое главное – Горацио предпочёл бы прийти на слушание с готовым решением. А для этого следовало разобраться в ситуации, на что времени катастрофически не оставалось.
Шасси самолета коснулись посадочной полосы, кто-то на передних креслах зааплодировал, а Горацио по какому-то странному выверту памяти внезапно вспомнил слушание по делу об опеке над Кайлом. Вся его продуманная решимость в тот раз ушла в песок – Кайл выбрал не его. А ведь он даже не знает, есть ли сейчас другие кандидаты на опеку…
Такси остановилось перед домом, и Горацио заколебался. Правильным ли будет прийти сюда? Впрочем, пусть он сейчас и в другом городе, и вообще не на службе, правило "следовать за уликами" сбоев не давало.
– Ну, вы что, заснули там? – недовольно обернулся таксист.
– Извините, – пробормотал Горацио, протягивая деньги.
Вышел из машины, постоял ещё несколько минут, поставив дорожную сумку у ног и оглядывая окрестности. Впечатление было благоприятным. Тихий небогатый квартал, небольшой ухоженный садик перед домом, сам дом тоже отнюдь не выглядит запущенным. Подхватив сумку, Горацио решительно подошёл к двери и коротко нажал на кнопку звонка. Уже нахмурился было, не слыша никакой реакции внутри, когда внутренняя дверь открылась – оказывается, в доме просто хорошая звукоизоляция. Разумно.
– Дядя Горацио! – улыбнулась открывшая дверь Мэдисон.
Он как-то заторможенно кивнул, на мгновение утратив дар речи. Чёрт возьми!.. Теперь он не только полностью понял бы подозрения Элины, но и сам готов был засомневаться, даже несмотря на результат анализа ДНК. Повзрослев, Мэдисон стала ещё больше похожа на него. Конечно, у них с братом есть общие черты, но, чёрт возьми, кто научил её так вскидывать брови или вот так щуриться, склонив голову набок?!
– Что-то не так? – девочка придержала наружную дверь, уже готовую захлопнуться.
– Нет… – Горацио тряхнул головой и шагнул вперёд. – Я… Слушай, уже поздно. Почему ты сама открываешь дверь?
– У мамы голова разболелась, она прилегла отдохнуть, – Мэдисон на мгновение отвела глаза, но тут же встряхнулась и продолжила: – Ой, я так рада, что она всё-таки вам позвонила! Теперь…
– Подожди, – остановил её Горацио. – Твоя мама мне не звонила. Мне позвонила женщина из социальной службы, и я…
– Тогда зачем вы прилетели? – отступая на шаг и насторожившись, спросила Мэдисон.
– Меня пригласили на слушание об опеке как потенциального кандида…
– Глупости! Не нужно никому меня опекать!
– Но…
– Мама этого не делала. Слышите? Не делала!
– Хорошо, – согласился Горацио, опуская сумку на пол. – Я очень рад это слышать. Ммм… Но, дорогая, тогда зачем… Впрочем, я догадываюсь.
– Мама часто про вас рассказывала. И я думала… – Мэдисон прикусила губу и опустила взгляд.
– Мэдисон… А если правда тебе не понравится?
– Тогда я буду жить с вами. Мне почти двенадцать, и я много всего умею делать. Я не хочу жить у тёти, – тихо призналась Мэдисон.
– Почему?
– Она злая. И не любит маму. Считает, что мы неправильно живём. Никогда не приезжает к нам, только зовёт к себе и потом орёт на маму по телефону, что мы не приехали…
– Хм… – Горацио подумал, что такое негодование вполне объяснимо, если Сюзи давно взялась за старое, но пока он не видел тому ни единого подтверждения. – Что ж… Давай тогда поговорим с твоей мамой.
Мэдисон кивнула и убежала в комнату.
– Дядя Горацио! – послышался некоторое время спустя её испуганный голос.
– Что случилось?
– Я не могу её разбудить, – не оборачиваясь, сказала Мэдисон. Ещё раз потрясла лежащую на диване Сюзи за плечо. – Мам!
– Так… Неси аптечку, – распорядился Горацио. Он с порога увидел капли пота, усеявшие лоб Сюзи, и суженые в точку зрачки, не реагирующие на падающий из коридора свет.
Сам же быстро набрал 911, вызвал "скорую" и присел на корточки рядом с диваном. Так… Ноздри чистые, на руках следов уколов нет, на ногах тоже, никаких стаканов на столике…
– Что же ты приняла, глупая? – пробормотал Горацио.
– Вот, – Мэдисон протягивала ему уже наполненный шприц.
– Что это?
– Налоксон.
– Что?!
– Я потом объясню! Колите скорее, – чуть не плача, попросила Мэдисон.
– Так, это тут ни к чему теперь, – заметив на шее Сюзи пластырь от головной боли, Горацио подцепил и оторвал его, и только затем сделал укол. – Ну же… – похлопав Сюзи по щекам, пробормотал он. – Давай, милая, вернись к нам.
Сюзи издала какой-то невнятный звук и слегка дёрнулась.
– Вот так, – подбодрил Горацио, встряхивая начинающую вяло трепыхаться женщину. – Вот так, умница. Иди, открой дверь, – услышав приближающиеся сирены, попросил он Мэдисон.
Оглянулся, удостоверяясь, что девочка вышла, вороватым движением подобрал с ковра пластырь и сунул его в карман.
***
– Рассказывай.
Горацио сел на диван напротив племянницы, съёжившейся в кресле, наклонился вперёд, поставив локти на колени, и постарался загнать все нехорошие предчувствия и мрачные гипотезы подальше.
– Что рассказывать? – всхлипнула Мэдисон.
– Про налоксон. Откуда ты знала, что ей нужен именно этот препарат, и откуда у вас в аптечке заряженный антидотом шприц?
– Я не знала… Я… Просто подумала. У нас год назад гостила одна мамина подруга. Старая подруга. Она… В общем, ей иногда тоже плохо было, и… Это от неё, короче, осталось. И я подумала, что если маме так же плохо, то и…
– Ты просто молодец, – ласково сказал Горацио. – Вполне возможно, что этим ты спасла своей маме жизнь.
– Да, но… – Мэдисон вытерла нос, но тут же снова разрыдалась. – Я не понимаю, почему она так? Разве мы плохо жили? Неужели это из-за того, что мне не нравился её жених?!
– Её жених? – вскинул брови Горацио.
– Ну да, ходил тут к ней один, – Мэдисон поморщилась. – Противный. Дядя Горацио, у вас есть дети?
– Что? А, да. Есть. Сын. Он уже взрослый.
– А жена?
– Ммм… Нет. Это ты к чему?
– Ну, я просто думаю. Вот если бы вы стали встречаться с женщиной, а вашему сыну она бы не понравилась, вы бы… Вы бы…
– Мэдисон, – улыбнулся Горацио. – Послушай меня, милая. Тут нет твоей вины. Совсем. Что бы ты ни сделала, это не может быть оправданием тому, что взрослый человек решил спустить свою жизнь псу под хвост. И потом, ты вроде не верила, что твоя мама на это способна?
– Я не знаю, – растерялась Мэдисон. – Я не верю, но… Тут никого не было, кроме нас. Как же тогда?
– Давай выясним, – предложил Горацио. – Но сначала – ещё пара вопросов. Мэдди, мама когда-нибудь говорила о тех временах, когда она принимала наркотики?
– Она говорила только, что это было ужасной глупостью с её стороны, и что всё это в прошлом.
– Угу. А этот мамин жених…
– Рэй.
– Что?
– Ну да, его звали точно так же, как папу, – передёрнула плечами Мэдисон. – Только папа был в сто раз лучше! Я знаю. Хоть я его и не видела никогда, но он же ваш брат был, значит, на вас похож…
– Амм… – Горацио мотнул головой, сбившись с мысли. – Так этот… Рэй… Он знал про ту старую мамину подругу?
– Конечно, – кивнула Мэдисон. – Она же уехала из-за того как раз, что мама начала встречаться с Рэем. Он прямо зверел, как её видел. Начинал кричать, что только очень плохая мать может позволить ребёнку жить в одном доме с наркоманкой…
– Вот как… – думая уже явно о своём, протянул Горацио.
Мэдисон замолчала, внимательно наблюдая за ним.
– Значит, сегодня никого чужого в доме не было? – переспросил он.
Мэдисон мотнула головой, но, похоже, вопрос был риторическим. Горацио встал, принёс в комнату свою сумку, достал из бокового кармана пакетик с тестом, открыл его, бросил туда припрятанный в кармане пластырь от головной боли.
– Вот так, – глаза Горацио сузились, не предвещая ничего хорошего.
– А что это значит? – осторожно спросила Мэдисон, глядя на окрасившийся в тёмно-синий цвет тест. – Это какой-то новый наркотик?
– Нет, милая, – качнул головой Горацио. – Наркотик всё тот же, группа опиатов. Героин, скорее всего. И это значит, что тот, кто хотел изобразить возврат к старому, этого самого старого не знал.
– Что?
– Твоя мама раньше употребляла другой наркотик. И я всё больше склоняюсь к мысли, что она и не собиралась возвращаться к старому.
– Я же сразу это сказала! Почему вы мне не верите?
– Ну… – Горацио усмехнулся. – Доверяй, но проверяй.
– Да, я помню, – неожиданно улыбнулась Мэдисон.
– Помнишь?
– Ну, я помню смутно, я же маленькая совсем была. Но мама тоже часто это повторяла. Она же ходила регулярно на проверки. Ну, из-за того, что раньше было…
– И когда в первый раз это случилось, она была в центре? – прищурился Горацио.
– Нет, – подумав, мотнула головой Мэдисон. – Они в тот вечер с Рэем что-то отмечали, потом ушли куда-то, а утром пришли копы и сказали, что маму нашли в парке.
– Погоди, так она была с Рэем?
– Да.
– Ты сказала это полицейским?
– Я сказала, но они мне не поверили. Потому что Рэй им сказал, что мне всё приснилось, – обиженно засопела Мэдисон.
– Так… – Горацио поднялся, поставил руки на пояс, забарабанил пальцами по ремню. – Думаю, нам потребуется помощь.
***
– А ребёнку не пора спать?
Зоуи Таппер, криминалист ночной смены из Атланты, только что закончила осмотр места преступления и теперь собиралась вернуться в лабораторию. Горацио, разумеется, собирался ехать с ней.
– Мне не с кем её оставить, – признался он. – И потом, девочка поможет опознать преступника.
– Дядя Горацио, – подёргала его за рукав Мэдисон. – Я не смогу его опознать. Я его никогда не видела.
– Ты же говорила, что он противный?
– Ну, я его голос только слышала…
– Вот как… Ну, значит, ты просто поедешь с нами, – решил Горацио.
– Я могла бы остаться дома, – робко предложила Мэдисон. – Я лягу спать, честно.
– Думаю, это будет слишком шикарный подарок, – непонятно усмехнулся Горацио.
В результате Мэдисон заснула по дороге в лабораторию прямо в машине, а потом Горацио уложил её в комнате отдыха. Сам же он попросил кофе и продолжил руководить исследованием собранных в доме Сюзи улик. Зоуи сначала хотела поставить на место заносчивого чужака, но потом передумала. Лейтенант не просто бестолково раздавал указания и поторапливал, как обычно делает начальство, он действительно руководил, подсказывая порядок операций в сложных тестах и безошибочно выбирая самые эффективные из возможных исследований. Это реально экономило время, хотя Горацио не мог выполнять ничего сам, чтобы не нарушать юрисдикцию.
– Это был самый крутой практикум в моей жизни, сэр, – сказала Зоуи, когда они закончили снимать отпечатки пальцев с пакетиков пластыря от головной боли и запустили сличение образцов с базой.
– Сколько лет вы работаете криминалистом? – улыбнулся Горацио.
– Семь месяцев, – сказала Зоуи и зевнула. – Простите. Никак не привыкну работать по ночам.
Горацио наблюдал за тем, как компьютер перебирает варианты. Это могло занять время, а за окном уже рассвело.
– Мистер Кейн? – послышалось от двери.
– Да? – обернулся Горацио.
– Где девочка? – сдвинула брови пухленькая светловолосая женщина с бейджиком посетителя на лацкане делового костюма.
– А вы?..
– Мэри Бет Рассел, – протянула руку она. – Это я вам звонила. Но если бы я знала, что вы, едва приехав, попросту увезёте ребёнка!..
– Мэм…
Их перебил сигнал завершения поиска. На отпечатках справа и слева обозначились контрольные точки, затем отпечатки совместились, и на экране появилась фотография человека, которому они принадлежали, судя по базе данных.
– Ловко! – прокомментировала Мэри Бет. – Только прилетели, и уже успели нарыть компромат на своих конкурентов?
– Я полон сюрпризов, – хотел привычно отшутиться Горацио, но вместо этого резко развернулся, прищуриваясь: – Конкурентов?
– Это мистер Кент, – указала на фотографию Мэри Бет. – Я встречалась с мистером и миссис Кент вчера. Миссис Кент – сестра Сюзи Китон, – пояснила она, видя недоумение Горацио.
– Неужели? – Горацио побарабанил пальцами по ремню, низко опустив голову, зло усмехнулся. – Ну, тогда вам будет интересно узнать, что мы провели исследование волоса Сюзи Китон, и не обнаружили там ничего криминального.
– Волосы – как календарь, – Зоуи повторяла то, что сама узнала только сегодня ночью. – Они записывают всё, что происходит на химическом уровне.
– Я готова допустить, что до недавнего времени…
– А также, – продолжил Горацио, – что на фрагментах разбитого бокала мы обнаружили следы наркотика, а по словам Мэдисон Китон, её мать в тот вечер вышла из дома не одна.
– Допустим, – кивнула Мэри Бет. – Но сейчас она в больнице с передозировкой, не так ли?
– А вот это самое интересное, – Горацио выставил указательный палец. – Сюзи Китон находится в больнице с передозировкой героина. В то время как десять лет назад она употребляла мет. Зато в пластыре от головной боли, который мы нашли в ванной, именно героин. А на пакетиках с этим замечательным средством навсегда избавиться от головной боли – отпечатки этого человека, – Горацио указал на фотографию.
– Нет, самое интересное, что его зовут вовсе не мистер Кент, – испортила эффектную паузу Зоуи, вчитавшись в мелкие строчки досье.
– Как? – в один голос переспросили Горацио и Мэри Бет.
– Во всяком случае, пять лет назад, когда он крутил свои тёмные делишки, его звали Дэном Конти.
– Ничего себе! Я тут сбиваюсь с ног, разыскивая этого мерзавца, а он всё это время был у меня под носом! – всплеснула руками Мэри Бет.
– Так вы знали, что он притворялся женихом Сюзи, чтобы получить доступ в её дом и отравить её? – изумился Горацио.
– Нет, ни боже мой! Да и вообще непонятно, зачем ему чужой ребёнок с такими сложностями, когда у него сын в больнице умирает, и если бы он согласился на пересадку, то проблем с признанием отцовства не было бы никаких?
– Что ж… Думаю, теперь мы готовы отправиться на слушание. Не так ли, мэм?
***
Сюзи медленно открыла глаза – и тут же испытала сильнейшее желание зажмуриться.
– Привет. Как ты себя чувствуешь? – Горацио наклонился вперёд и поставил локти на край кровати.
– Привет, – прошептала Сюзи. Её глаза наполнились слезами, губы задрожали. – Прости, Горацио. Я… Я не… Я не справилась…
– Ничего, – кивнул Горацио. – Теперь всё будет хорошо. А ты что же, так ни разу с сестрой и не виделась с тех пор, как та замуж вышла?
– Откуда ты знаешь? – изумилась Сюзи. – Впрочем, – сквозь слёзы улыбнулась она, – кого я спрашиваю. Ты всегда всё знаешь.
– Я стараюсь, – улыбнулся в ответ Горацио. – У меня для тебя аж четыре новости. Одна так себе, но не смертельно, одна неприятная, но так лучше, одна хорошая и одна просто отличная. С какой начинать?
– Скажи что-нибудь хорошее, – попросила Сюзи.
– Я знаю, что ты не принимала наркотики.
– Ты мне веришь? – глаза Сюзи снова заволокло слезами. – Я… Честно, я…
– Я знаю, – улыбнулся Горацио.
– Доверяй, но проверяй?
– Несомненно.
– Ладно, тогда можно и похуже.
– Несмотря на то, что ты приняла наркотики против своей воли, теперь тебе ещё десять лет придётся ходить на контрольные тесты.
– Пфф, – презрительно фыркнула Сюзи, заметно повеселев. – Не смертельно.
– Я так и сказал, – усмехнулся Горацио.
– Плохая, – сжав кулачки, выбрала Сюзи.
– Вряд ли ты ещё увидишь своего так называемого жениха. Да и вряд ли захочешь видеть, ведь это именно он отравил тебя.
Сюзи вздрогнула, прикусила губу, чтобы снова не расплакаться, отвернулась. Горацио сочувственно погладил дрожащий в его руке кулачок.
– Ты его посадил? – глухо спросила она.
– Ну, не совсем я, но Дэн Конти теперь за решёткой.
– Кто? Я думала, его зовут…
– Мистер Конти – любитель менять имена. Когда пять лет назад запахло жареным, он поспешно свернул дела и женился, взяв фамилию жены. Стал мистером Кентом.
– Что?! – Сюзи почти села, но этот порыв быстро угас. – Господи, да за что же? Я-то думала, она меня любит, просто по-своему…
– Зависть – чёрное чувство. У тебя есть то, чего нет и не будет у неё – Мэдисон.
– Мэдди… А который час? – забеспокоилась Сюзи. – Как же слушание?
– Оно уже закончилось.
– Ты обещал, что последняя новость – просто отличная, – жалобно и недоверчиво сказала Сюзи.
– Так и есть.
Горацио встал и сделал шаг к двери.
– Нет! – воскликнула Сюзи. – Нет, я не хочу, чтобы она видела меня такой… Что она подумает?
– А вот она ни секунды в тебе не сомневалась, – покачал головой Горацио. – И очень помогла мне с расследованием. Она очень хотела увидеть тебя перед тем, как ехать в приют. Неужели ты откажешь ей в этом?
Сюзи всхлипнула, затем завозилась, приподнимаясь повыше, вытирая лицо и пытаясь пригладить волосы. Наконец, она решительно кивнула. Горацио открыл дверь, и в палату ярким солнечным лучом ворвалась Мэдисон, сразу кинувшаяся на шею матери.
– Может быть, мне позволят хоть изредка навещать её? – безнадёжно спросила Сюзи какое-то время спустя, целуя и гладя волосы дочери.
– Вы ей не сказали? – спросила вошедшая следом за девочкой Мэри Бет.
– Нет ещё, – хитро улыбнулся Горацио. – Мы выиграли слушание, – пояснил он широко распахнувшим глаза Сюзи и Мэдисон. – Как только ты поправишься, вы обе вернётесь домой. Уверен, вы сумеете друг о друге позаботиться.
– Конечно, какое-то время социальная служба будет за вами присматривать, – добавила Мэри Бет.
– Доверяй, но проверяй, – хором закончили Горацио, Сюзи и Мэдисон. И рассмеялись.
Бесполезно. Собственно, Мэри Бет и не рассчитывала получить информацию о том, где теперь обретается беспутный сынок этой старушки. Наверняка её уже спросили, и не раз. Этот звонок на самом деле был попыткой прощупать почву, нельзя ли саму миссис Конти рассматривать в качестве потенциального усыновителя. Когда старушка в третий раз за пятнадцать минут разговора забыла, кто ей звонит и по какому поводу, Мэри Бет поняла, что попытка с треском провалилась.
Впрочем… Если не удастся найти Дэна Конти в ближайшие дни, усыновлять будет попросту некого. Мэри Бет вздохнула и погладила пальцем фотографию темноволосого мальчика лет семи. Несколько дней назад Тимми попал в аварию вместе с матерью. Женщина не выжила, сам Тимми находился в критическом состоянии, ему срочно требовалась пересадка почки. Отец мальчика был готов пойти на это, но предварительные анализы закончились сокрушительной неудачей: он не мог стать донором для Тимми, потому что не являлся его биологическим отцом.
Ещё раз вздохнув, Мэри Бет закрыла папку с делом Тимми, отложила её в сторону, покосилась на стопку дел на другой стороне стола. Последние три дня она занималась только поисками Дэна Конти, забросив всё остальное, а начальница тем временем, каждый раз неодобрительно поджимая губы, всё подкладывала и подкладывала в стопку новые дела. Мэри Бет надеялась, что сегодня хотя бы просмотрит их, но утром появилась такая многообещающая зацепка по делу Тимми… И вот – рабочий день давно закончился, а скопившиеся дела так и остались нетронутыми. Да и дело Тимми не сдвинулось с мёртвой точки, к великому сожалению.
Мэри Бет набрала домашний номер и взяла в руки фотографию в рамке, стоявшую возле монитора её компьютера. Поговорив с дочерью и с мужем, убедившись, что дома всё в порядке и без неё вполне обойдутся сегодня вечером, Мэри Бет решительно подвинула к себе стопку дел. Нужно хотя бы рассортировать их на срочные и не очень, в зависимости от содержания и даты слушания, если она назначена.
Последнее дело Мэри Бет проглядывала почти уже по диагонали, мысленно прикидывая, успеет ли она поцеловать дочку перед сном, если выедет прямо сейчас. Дело было вполне рядовым: иск о лишении родительских прав, мать – бывшая наркоманка, после рождения дочери попыталась завязать и вроде даже успешно, но потом взялась за старое, три дня назад её нашли в парке в состоянии сильнейшего наркотического опьянения, одиннадцатилетняя дочь, разумеется, в это время оставалась дома одна. Мэри Бет покачала головой: с фотографии улыбалась очаровательная рыжеволосая девчушка, чем-то похожая на её собственную дочь. Нет, никогда ей не понять этих наркоманок. Как можно променять вот это чудо на порцию дури?..
Уже собираясь закрыть дело, Мэри Бет по привычке ещё раз скользнула взглядом по дате слушания. Послезавтра. Стоп! То есть как послезавтра?! Лихорадочно пролистав несколько страниц назад, Мэри Бет закусила губу. Нет, она не ошиблась, иск был возбуждён только три дня назад, раньше мать девочки не попадалась. Это могло означать только одно: кто-то сильно заинтересован в скорейшем решении этого дела. Ну-ка, ну-ка… Действительно, всего одно заявление от потенциального опекуна. Кто же это у нас такой добрый? Родная тётка девочки, старшая сестра её матери, разумеется, вместе с мужем. Благопристойная пара, своих детей нет… Угу, справка от врача, а тут всё же родная кровь. Понятно. Вот только Мэри Бет отлично знала, как часто такие женщины не выдерживают и становятся первостатейными стервами, особенно если найдётся в их окружении недобрый и неумный человек, подливающий масла в огонь комплекса неполноценности. Тогда девочке несладко придётся, хоть и родная кровь. Ей уже одиннадцать, небось, и характер есть, да и не так просто будет смириться с тем, что мать родительских прав лишат, тем более, если та действительно только что за старое взялась…
Если бы только было побольше времени…
Неожиданно Мэри Бет ощутила растущую внутри злость. Интересно, сколько эта тётка отстегнула начальнице их отдела, чтобы дело её племянницы оказалось у самой занятой в настоящий момент сотрудницы, да ещё в самом низу стопки, а не посреди стола свободного сотрудника с пометкой "срочно"? Вообще-то сам факт такого подхода к делу свидетельствовал против кандидатуры этой женщины. Она уже сейчас не думала о том, что лучше для племянницы. Она думала только о себе и хотела заполучить девочку любой ценой.
Ну, ладно. Мэри Бет не первый день на этой работе, и не таких повидала. Неужто никаких вариантов больше нет? Вот, пожалуйста, дядя имеется. Правда, живёт в другом городе и, похоже, не женат, зато в документах неотложки указан именно он. Что такое в наше время шестьсот миль? Полтора часа в воздухе – и ты на месте. Так что вполне может быть, что девочка хорошо его знает. Да и в любом случае – попытка не пытка, нужно дать девочке выбор.
Мэри Бет взглянула на часы и набрала указанный в бумагах номер, но тут её подстерегало разочарование. Трубку сняли только после десятого гудка, и это оказалась голосовая почта. Приятный мужской голос предложил оставить сообщение. Не растерявшись, Мэри Бет коротко изложила суть проблемы и просьбу приехать на слушание дела об опеке.
Что ж… Не всегда всё получается так, как задумываешь. Во всяком случае, совесть Мэри Бет чиста: девочке не придётся выбирать только между тёткой и приютом.
Оставив папку с делом на середине стола, чтобы на следующий день продолжить работу с ним с самого утра, Мэри Бет выключила компьютер и, не торопясь, вышла из офиса. Дочка, разумеется, давно смотрит сладкие сны, но это ничего. Нельзя было тянуть с этим делом. И так непонятно: вдруг этот дядя не успеет к слушанию или окажется неподходящим кандидатом? Впрочем, в душе у Мэри Бет почему-то крепла уверенность в том, что теперь у этой рыженькой девочки, так похожей на её маленькое солнышко, тоже всё будет хорошо.
***
Когда наконец объявили, что самолёт идёт на посадку, солнце уже висело над самым горизонтом. Вместо обычных полутора часов полёт от Майами до Атланты занял почти четыре. Горацио устало потёр переносицу, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Он был вчера на затянувшемся слушании и получил сообщение только поздно ночью, всё утро пришлось потратить на подготовку, затем рейс дважды откладывали, и в довершение самолёт два с лишним часа кружил над Атлантой, пережидая грозовой фронт. Хорошо ещё, что самолёт не перенаправили в другой аэропорт, последние полчаса Горацио не на шутку опасался, что это случится, и тогда он окончательно опоздает.
Разумеется, обсудить предстоящее слушание с той женщиной из социальной службы сегодня уже не получится. Так что, идти завтра наобум? Это было не в его привычках. Но самое главное – Горацио предпочёл бы прийти на слушание с готовым решением. А для этого следовало разобраться в ситуации, на что времени катастрофически не оставалось.
Шасси самолета коснулись посадочной полосы, кто-то на передних креслах зааплодировал, а Горацио по какому-то странному выверту памяти внезапно вспомнил слушание по делу об опеке над Кайлом. Вся его продуманная решимость в тот раз ушла в песок – Кайл выбрал не его. А ведь он даже не знает, есть ли сейчас другие кандидаты на опеку…
Такси остановилось перед домом, и Горацио заколебался. Правильным ли будет прийти сюда? Впрочем, пусть он сейчас и в другом городе, и вообще не на службе, правило "следовать за уликами" сбоев не давало.
– Ну, вы что, заснули там? – недовольно обернулся таксист.
– Извините, – пробормотал Горацио, протягивая деньги.
Вышел из машины, постоял ещё несколько минут, поставив дорожную сумку у ног и оглядывая окрестности. Впечатление было благоприятным. Тихий небогатый квартал, небольшой ухоженный садик перед домом, сам дом тоже отнюдь не выглядит запущенным. Подхватив сумку, Горацио решительно подошёл к двери и коротко нажал на кнопку звонка. Уже нахмурился было, не слыша никакой реакции внутри, когда внутренняя дверь открылась – оказывается, в доме просто хорошая звукоизоляция. Разумно.
– Дядя Горацио! – улыбнулась открывшая дверь Мэдисон.
Он как-то заторможенно кивнул, на мгновение утратив дар речи. Чёрт возьми!.. Теперь он не только полностью понял бы подозрения Элины, но и сам готов был засомневаться, даже несмотря на результат анализа ДНК. Повзрослев, Мэдисон стала ещё больше похожа на него. Конечно, у них с братом есть общие черты, но, чёрт возьми, кто научил её так вскидывать брови или вот так щуриться, склонив голову набок?!
– Что-то не так? – девочка придержала наружную дверь, уже готовую захлопнуться.
– Нет… – Горацио тряхнул головой и шагнул вперёд. – Я… Слушай, уже поздно. Почему ты сама открываешь дверь?
– У мамы голова разболелась, она прилегла отдохнуть, – Мэдисон на мгновение отвела глаза, но тут же встряхнулась и продолжила: – Ой, я так рада, что она всё-таки вам позвонила! Теперь…
– Подожди, – остановил её Горацио. – Твоя мама мне не звонила. Мне позвонила женщина из социальной службы, и я…
– Тогда зачем вы прилетели? – отступая на шаг и насторожившись, спросила Мэдисон.
– Меня пригласили на слушание об опеке как потенциального кандида…
– Глупости! Не нужно никому меня опекать!
– Но…
– Мама этого не делала. Слышите? Не делала!
– Хорошо, – согласился Горацио, опуская сумку на пол. – Я очень рад это слышать. Ммм… Но, дорогая, тогда зачем… Впрочем, я догадываюсь.
– Мама часто про вас рассказывала. И я думала… – Мэдисон прикусила губу и опустила взгляд.
– Мэдисон… А если правда тебе не понравится?
– Тогда я буду жить с вами. Мне почти двенадцать, и я много всего умею делать. Я не хочу жить у тёти, – тихо призналась Мэдисон.
– Почему?
– Она злая. И не любит маму. Считает, что мы неправильно живём. Никогда не приезжает к нам, только зовёт к себе и потом орёт на маму по телефону, что мы не приехали…
– Хм… – Горацио подумал, что такое негодование вполне объяснимо, если Сюзи давно взялась за старое, но пока он не видел тому ни единого подтверждения. – Что ж… Давай тогда поговорим с твоей мамой.
Мэдисон кивнула и убежала в комнату.
– Дядя Горацио! – послышался некоторое время спустя её испуганный голос.
– Что случилось?
– Я не могу её разбудить, – не оборачиваясь, сказала Мэдисон. Ещё раз потрясла лежащую на диване Сюзи за плечо. – Мам!
– Так… Неси аптечку, – распорядился Горацио. Он с порога увидел капли пота, усеявшие лоб Сюзи, и суженые в точку зрачки, не реагирующие на падающий из коридора свет.
Сам же быстро набрал 911, вызвал "скорую" и присел на корточки рядом с диваном. Так… Ноздри чистые, на руках следов уколов нет, на ногах тоже, никаких стаканов на столике…
– Что же ты приняла, глупая? – пробормотал Горацио.
– Вот, – Мэдисон протягивала ему уже наполненный шприц.
– Что это?
– Налоксон.
– Что?!
– Я потом объясню! Колите скорее, – чуть не плача, попросила Мэдисон.
– Так, это тут ни к чему теперь, – заметив на шее Сюзи пластырь от головной боли, Горацио подцепил и оторвал его, и только затем сделал укол. – Ну же… – похлопав Сюзи по щекам, пробормотал он. – Давай, милая, вернись к нам.
Сюзи издала какой-то невнятный звук и слегка дёрнулась.
– Вот так, – подбодрил Горацио, встряхивая начинающую вяло трепыхаться женщину. – Вот так, умница. Иди, открой дверь, – услышав приближающиеся сирены, попросил он Мэдисон.
Оглянулся, удостоверяясь, что девочка вышла, вороватым движением подобрал с ковра пластырь и сунул его в карман.
***
– Рассказывай.
Горацио сел на диван напротив племянницы, съёжившейся в кресле, наклонился вперёд, поставив локти на колени, и постарался загнать все нехорошие предчувствия и мрачные гипотезы подальше.
– Что рассказывать? – всхлипнула Мэдисон.
– Про налоксон. Откуда ты знала, что ей нужен именно этот препарат, и откуда у вас в аптечке заряженный антидотом шприц?
– Я не знала… Я… Просто подумала. У нас год назад гостила одна мамина подруга. Старая подруга. Она… В общем, ей иногда тоже плохо было, и… Это от неё, короче, осталось. И я подумала, что если маме так же плохо, то и…
– Ты просто молодец, – ласково сказал Горацио. – Вполне возможно, что этим ты спасла своей маме жизнь.
– Да, но… – Мэдисон вытерла нос, но тут же снова разрыдалась. – Я не понимаю, почему она так? Разве мы плохо жили? Неужели это из-за того, что мне не нравился её жених?!
– Её жених? – вскинул брови Горацио.
– Ну да, ходил тут к ней один, – Мэдисон поморщилась. – Противный. Дядя Горацио, у вас есть дети?
– Что? А, да. Есть. Сын. Он уже взрослый.
– А жена?
– Ммм… Нет. Это ты к чему?
– Ну, я просто думаю. Вот если бы вы стали встречаться с женщиной, а вашему сыну она бы не понравилась, вы бы… Вы бы…
– Мэдисон, – улыбнулся Горацио. – Послушай меня, милая. Тут нет твоей вины. Совсем. Что бы ты ни сделала, это не может быть оправданием тому, что взрослый человек решил спустить свою жизнь псу под хвост. И потом, ты вроде не верила, что твоя мама на это способна?
– Я не знаю, – растерялась Мэдисон. – Я не верю, но… Тут никого не было, кроме нас. Как же тогда?
– Давай выясним, – предложил Горацио. – Но сначала – ещё пара вопросов. Мэдди, мама когда-нибудь говорила о тех временах, когда она принимала наркотики?
– Она говорила только, что это было ужасной глупостью с её стороны, и что всё это в прошлом.
– Угу. А этот мамин жених…
– Рэй.
– Что?
– Ну да, его звали точно так же, как папу, – передёрнула плечами Мэдисон. – Только папа был в сто раз лучше! Я знаю. Хоть я его и не видела никогда, но он же ваш брат был, значит, на вас похож…
– Амм… – Горацио мотнул головой, сбившись с мысли. – Так этот… Рэй… Он знал про ту старую мамину подругу?
– Конечно, – кивнула Мэдисон. – Она же уехала из-за того как раз, что мама начала встречаться с Рэем. Он прямо зверел, как её видел. Начинал кричать, что только очень плохая мать может позволить ребёнку жить в одном доме с наркоманкой…
– Вот как… – думая уже явно о своём, протянул Горацио.
Мэдисон замолчала, внимательно наблюдая за ним.
– Значит, сегодня никого чужого в доме не было? – переспросил он.
Мэдисон мотнула головой, но, похоже, вопрос был риторическим. Горацио встал, принёс в комнату свою сумку, достал из бокового кармана пакетик с тестом, открыл его, бросил туда припрятанный в кармане пластырь от головной боли.
– Вот так, – глаза Горацио сузились, не предвещая ничего хорошего.
– А что это значит? – осторожно спросила Мэдисон, глядя на окрасившийся в тёмно-синий цвет тест. – Это какой-то новый наркотик?
– Нет, милая, – качнул головой Горацио. – Наркотик всё тот же, группа опиатов. Героин, скорее всего. И это значит, что тот, кто хотел изобразить возврат к старому, этого самого старого не знал.
– Что?
– Твоя мама раньше употребляла другой наркотик. И я всё больше склоняюсь к мысли, что она и не собиралась возвращаться к старому.
– Я же сразу это сказала! Почему вы мне не верите?
– Ну… – Горацио усмехнулся. – Доверяй, но проверяй.
– Да, я помню, – неожиданно улыбнулась Мэдисон.
– Помнишь?
– Ну, я помню смутно, я же маленькая совсем была. Но мама тоже часто это повторяла. Она же ходила регулярно на проверки. Ну, из-за того, что раньше было…
– И когда в первый раз это случилось, она была в центре? – прищурился Горацио.
– Нет, – подумав, мотнула головой Мэдисон. – Они в тот вечер с Рэем что-то отмечали, потом ушли куда-то, а утром пришли копы и сказали, что маму нашли в парке.
– Погоди, так она была с Рэем?
– Да.
– Ты сказала это полицейским?
– Я сказала, но они мне не поверили. Потому что Рэй им сказал, что мне всё приснилось, – обиженно засопела Мэдисон.
– Так… – Горацио поднялся, поставил руки на пояс, забарабанил пальцами по ремню. – Думаю, нам потребуется помощь.
***
– А ребёнку не пора спать?
Зоуи Таппер, криминалист ночной смены из Атланты, только что закончила осмотр места преступления и теперь собиралась вернуться в лабораторию. Горацио, разумеется, собирался ехать с ней.
– Мне не с кем её оставить, – признался он. – И потом, девочка поможет опознать преступника.
– Дядя Горацио, – подёргала его за рукав Мэдисон. – Я не смогу его опознать. Я его никогда не видела.
– Ты же говорила, что он противный?
– Ну, я его голос только слышала…
– Вот как… Ну, значит, ты просто поедешь с нами, – решил Горацио.
– Я могла бы остаться дома, – робко предложила Мэдисон. – Я лягу спать, честно.
– Думаю, это будет слишком шикарный подарок, – непонятно усмехнулся Горацио.
В результате Мэдисон заснула по дороге в лабораторию прямо в машине, а потом Горацио уложил её в комнате отдыха. Сам же он попросил кофе и продолжил руководить исследованием собранных в доме Сюзи улик. Зоуи сначала хотела поставить на место заносчивого чужака, но потом передумала. Лейтенант не просто бестолково раздавал указания и поторапливал, как обычно делает начальство, он действительно руководил, подсказывая порядок операций в сложных тестах и безошибочно выбирая самые эффективные из возможных исследований. Это реально экономило время, хотя Горацио не мог выполнять ничего сам, чтобы не нарушать юрисдикцию.
– Это был самый крутой практикум в моей жизни, сэр, – сказала Зоуи, когда они закончили снимать отпечатки пальцев с пакетиков пластыря от головной боли и запустили сличение образцов с базой.
– Сколько лет вы работаете криминалистом? – улыбнулся Горацио.
– Семь месяцев, – сказала Зоуи и зевнула. – Простите. Никак не привыкну работать по ночам.
Горацио наблюдал за тем, как компьютер перебирает варианты. Это могло занять время, а за окном уже рассвело.
– Мистер Кейн? – послышалось от двери.
– Да? – обернулся Горацио.
– Где девочка? – сдвинула брови пухленькая светловолосая женщина с бейджиком посетителя на лацкане делового костюма.
– А вы?..
– Мэри Бет Рассел, – протянула руку она. – Это я вам звонила. Но если бы я знала, что вы, едва приехав, попросту увезёте ребёнка!..
– Мэм…
Их перебил сигнал завершения поиска. На отпечатках справа и слева обозначились контрольные точки, затем отпечатки совместились, и на экране появилась фотография человека, которому они принадлежали, судя по базе данных.
– Ловко! – прокомментировала Мэри Бет. – Только прилетели, и уже успели нарыть компромат на своих конкурентов?
– Я полон сюрпризов, – хотел привычно отшутиться Горацио, но вместо этого резко развернулся, прищуриваясь: – Конкурентов?
– Это мистер Кент, – указала на фотографию Мэри Бет. – Я встречалась с мистером и миссис Кент вчера. Миссис Кент – сестра Сюзи Китон, – пояснила она, видя недоумение Горацио.
– Неужели? – Горацио побарабанил пальцами по ремню, низко опустив голову, зло усмехнулся. – Ну, тогда вам будет интересно узнать, что мы провели исследование волоса Сюзи Китон, и не обнаружили там ничего криминального.
– Волосы – как календарь, – Зоуи повторяла то, что сама узнала только сегодня ночью. – Они записывают всё, что происходит на химическом уровне.
– Я готова допустить, что до недавнего времени…
– А также, – продолжил Горацио, – что на фрагментах разбитого бокала мы обнаружили следы наркотика, а по словам Мэдисон Китон, её мать в тот вечер вышла из дома не одна.
– Допустим, – кивнула Мэри Бет. – Но сейчас она в больнице с передозировкой, не так ли?
– А вот это самое интересное, – Горацио выставил указательный палец. – Сюзи Китон находится в больнице с передозировкой героина. В то время как десять лет назад она употребляла мет. Зато в пластыре от головной боли, который мы нашли в ванной, именно героин. А на пакетиках с этим замечательным средством навсегда избавиться от головной боли – отпечатки этого человека, – Горацио указал на фотографию.
– Нет, самое интересное, что его зовут вовсе не мистер Кент, – испортила эффектную паузу Зоуи, вчитавшись в мелкие строчки досье.
– Как? – в один голос переспросили Горацио и Мэри Бет.
– Во всяком случае, пять лет назад, когда он крутил свои тёмные делишки, его звали Дэном Конти.
– Ничего себе! Я тут сбиваюсь с ног, разыскивая этого мерзавца, а он всё это время был у меня под носом! – всплеснула руками Мэри Бет.
– Так вы знали, что он притворялся женихом Сюзи, чтобы получить доступ в её дом и отравить её? – изумился Горацио.
– Нет, ни боже мой! Да и вообще непонятно, зачем ему чужой ребёнок с такими сложностями, когда у него сын в больнице умирает, и если бы он согласился на пересадку, то проблем с признанием отцовства не было бы никаких?
– Что ж… Думаю, теперь мы готовы отправиться на слушание. Не так ли, мэм?
***
Сюзи медленно открыла глаза – и тут же испытала сильнейшее желание зажмуриться.
– Привет. Как ты себя чувствуешь? – Горацио наклонился вперёд и поставил локти на край кровати.
– Привет, – прошептала Сюзи. Её глаза наполнились слезами, губы задрожали. – Прости, Горацио. Я… Я не… Я не справилась…
– Ничего, – кивнул Горацио. – Теперь всё будет хорошо. А ты что же, так ни разу с сестрой и не виделась с тех пор, как та замуж вышла?
– Откуда ты знаешь? – изумилась Сюзи. – Впрочем, – сквозь слёзы улыбнулась она, – кого я спрашиваю. Ты всегда всё знаешь.
– Я стараюсь, – улыбнулся в ответ Горацио. – У меня для тебя аж четыре новости. Одна так себе, но не смертельно, одна неприятная, но так лучше, одна хорошая и одна просто отличная. С какой начинать?
– Скажи что-нибудь хорошее, – попросила Сюзи.
– Я знаю, что ты не принимала наркотики.
– Ты мне веришь? – глаза Сюзи снова заволокло слезами. – Я… Честно, я…
– Я знаю, – улыбнулся Горацио.
– Доверяй, но проверяй?
– Несомненно.
– Ладно, тогда можно и похуже.
– Несмотря на то, что ты приняла наркотики против своей воли, теперь тебе ещё десять лет придётся ходить на контрольные тесты.
– Пфф, – презрительно фыркнула Сюзи, заметно повеселев. – Не смертельно.
– Я так и сказал, – усмехнулся Горацио.
– Плохая, – сжав кулачки, выбрала Сюзи.
– Вряд ли ты ещё увидишь своего так называемого жениха. Да и вряд ли захочешь видеть, ведь это именно он отравил тебя.
Сюзи вздрогнула, прикусила губу, чтобы снова не расплакаться, отвернулась. Горацио сочувственно погладил дрожащий в его руке кулачок.
– Ты его посадил? – глухо спросила она.
– Ну, не совсем я, но Дэн Конти теперь за решёткой.
– Кто? Я думала, его зовут…
– Мистер Конти – любитель менять имена. Когда пять лет назад запахло жареным, он поспешно свернул дела и женился, взяв фамилию жены. Стал мистером Кентом.
– Что?! – Сюзи почти села, но этот порыв быстро угас. – Господи, да за что же? Я-то думала, она меня любит, просто по-своему…
– Зависть – чёрное чувство. У тебя есть то, чего нет и не будет у неё – Мэдисон.
– Мэдди… А который час? – забеспокоилась Сюзи. – Как же слушание?
– Оно уже закончилось.
– Ты обещал, что последняя новость – просто отличная, – жалобно и недоверчиво сказала Сюзи.
– Так и есть.
Горацио встал и сделал шаг к двери.
– Нет! – воскликнула Сюзи. – Нет, я не хочу, чтобы она видела меня такой… Что она подумает?
– А вот она ни секунды в тебе не сомневалась, – покачал головой Горацио. – И очень помогла мне с расследованием. Она очень хотела увидеть тебя перед тем, как ехать в приют. Неужели ты откажешь ей в этом?
Сюзи всхлипнула, затем завозилась, приподнимаясь повыше, вытирая лицо и пытаясь пригладить волосы. Наконец, она решительно кивнула. Горацио открыл дверь, и в палату ярким солнечным лучом ворвалась Мэдисон, сразу кинувшаяся на шею матери.
– Может быть, мне позволят хоть изредка навещать её? – безнадёжно спросила Сюзи какое-то время спустя, целуя и гладя волосы дочери.
– Вы ей не сказали? – спросила вошедшая следом за девочкой Мэри Бет.
– Нет ещё, – хитро улыбнулся Горацио. – Мы выиграли слушание, – пояснил он широко распахнувшим глаза Сюзи и Мэдисон. – Как только ты поправишься, вы обе вернётесь домой. Уверен, вы сумеете друг о друге позаботиться.
– Конечно, какое-то время социальная служба будет за вами присматривать, – добавила Мэри Бет.
– Доверяй, но проверяй, – хором закончили Горацио, Сюзи и Мэдисон. И рассмеялись.