Подарочек-с

[tinka1976]

mari1234, I want to Hims, с Новым годом!
Честно говоря, я уже не надеялась, что получится, но писец неожиданно сжалился.
Надеюсь, вам понравится

немного ЭК-флаффа

Кроссовки увязали в песке, но Келли продолжала самоистязание, не сворачивая на укатанную волнами полоску, бежать по которой было бы значительно легче. Дыхание становилось все тяжелее, светлые волосы, собранные в «конский хвост» на затылке, плескались по спине. «Это к лучшему», - упрямо твердила про себя Келли. За последний месяц она выходила на пробежку от силы раз десять, хотя раньше бегала каждое утро. Теперь же она расплачивалась за то, что так непозволительно распустилась. Никто из наблюдавших за тонкой фигуркой в обтягивающем черном костюме не согласился бы с этим утверждением, но Келли была непреклонна. Нельзя, чтобы твоя физическая форма зависела от присутствия – или отсутствия – рядом другого человека.
Выдохшись, она все-таки свернула на укатанную волнами полоску, остановилась, упираясь руками в колени и жадно глотая воздух. Воздух был холодным, казалось, еще немного – и от дыхания начнут подниматься облачка пара. Хоть это и Майами, а зиму никто не отменял. Как и предстоящую новогоднюю ночь. Как раз вчера Келли обнаружила, что не влезает в свое любимое платье. И ведь вроде бы она не позволяла себе ничего лишнего из еды, да и на пробежки выходила, пусть и реже, чем раньше, а коварная повседневная одежда ничего не сообщила хозяйке о прибавившейся паре сантиметров в окружности талии и бедер. Зато платье заявило об этом в полный голос, напрочь отметая саму мысль о том, чтобы застегнуть «молнию», как Келли ни старалась втянуть живот и задержать дыхание. «Все к лучшему, - нахально заявил Эрик. – Это значит, у тебя есть вполне уважительная причина пропустить корпоратив». Келли лишь смерила ухмыляющегося до ушей негодника взглядом и ничего не ответила. Разумеется, теперь ему не хочется, чтобы она пошла на вечеринку – ведь он больше не работает в лаборатории, и с ней пойти не может. Хотя, на самом деле – может, если не по старой дружбе, то хотя бы как кавалер Келли.
Келли выпрямилась, прищуренными невидящими глазами глядя на поднимающееся над океаном солнце. Неуверенность – вот что терзало ее. Неуверенность в себе, неуверенность в Эрике, в крепости их отношений. Может, она больше не нравится ему, постаревшая, растолстевшая… Может, она вообще ему никогда не нравилась? Может, все это было лишь потому, что она оказалась трудной добычей, не поддавшейся сразу, и Эрик просто завоевывал желанный – еще более желанный в силу его труднодоступности – приз…
Как только их отношения стали казаться прочными, все пошло наперекосяк. Казалось, им ничто более не мешает быть вместе – и в этот момент Эрик взял и уехал. Наверное, ей следовало быть построже, когда он вернулся, показать характер, дать понять, что она – не безмозглая кукла, которой можно играть как заблагорассудится, но… Келли слишком соскучилась. Ей так не хватало Эрика, что, проклиная себя за мягкотелость, обзывая старой дурой и «синим чулком», презревшим гордость и уцепившимся за последний шанс, Келли вновь бросилась в эти отношения как в омут, не оглядываясь и не раздумывая.
Океан мерно подкатывал к ее ногам волну за волной, лучи солнца ласкали кожу, и Келли тяжело вздохнула. Не лучше ли быть одной? Океану безразличны ее лишние килограммы – его волны все равно обнимут и подхватят ее с той же легкостью. Солнцу все равно, сколько у нее морщин – его лучи все равно согреют. Они никогда не бросят ее, не уедут в Пуэрто-Рико…


Аромат кофе Келли почувствовала, едва выйдя из душа. Она удивленно подняла брови – когда она вернулась с пробежки, Эрик, казалось, беспробудно спал. Келли сделала осторожный шаг в сторону кухни, но войти не успела – бесшумно подошедший сзади Эрик заключил ее в объятия.
- Ты разрушила все мои планы, - с шутливым укором сказал он, дразня ее дыханием и легкими прикосновениями губ к уху. – Я даже не предполагал, что ты отправишься на пробежку сегодня.
- А чем этот день хуже остальных? – откидывая голову на плечо Эрика и подставляя его губам шею, спросила Келли. Из-за того, что руки Эрика ни секунды не бездействовали, вопрос вышел томным и хрипловатым, с возбужденным придыханием.
- Ни в коем случае не хуже, - довольно выдохнул Эрик ей в ухо. – Я постараюсь сделать его лучше остальных. Много лучше…
Келли чуть повернула голову и тут же получила аванс в виде глубокого, неторопливого, чувственного поцелуя. У нее задрожали ноги, и усталость после пробежки тут явно была непричем. Дрожь распространялась по внутренней поверхности бедер, заставляя их сжиматься. Келли повернулась к Эрику лицом – оказалось, он успел развязать пояс ее халата, и теперь она могла прижаться к нему обнаженным телом – обняла его, обхватывая ладонями ягодицы. От этого жеста Эрик напрягся, как струна, прижимаясь к животу Келли быстро твердеющим членом.
- Я хотел начать этот день с того, что принесу тебе кофе в постель, - взяв ее лицо в ладони и нежно поглаживая большими пальцами щеки, проговорил Эрик. Их лица были близко-близко, губы почти касались губ. – Но все к лучшему. Теперь, чтобы осуществить свои планы, мне придется сначала тебя туда уложить…
Их путь до спальни напоминал какой-то странный танец. Два-три шага, обнявшись, поцелуй, поворот, два-три шага… Халат Келли соскользнул с ее плеч где-то на полдороге и остался лежать в коридоре. Ей казалось, что у Эрика тысяча рук, потому что она чувствовала их везде, они гладили, массировали, пощипывали, сжимали… Он действительно владел ею, каждой клеточкой тела. Все желания исполнялись, едва успев сформироваться, как по волшебству. Едва она поняла, что не в силах больше стоять, как уже оказалась лежащей на прохладных простынях. Почувствовав, что не в силах больше терпеть, Келли развела ноги и член начал медленно скользить по влажным складкам промежности. Соприкосновение нежной кожи половых губ и не менее нежной кожи головки было упоительным настолько, что Келли всхлипнула. Даже с закрытыми глазами она ощутила, как Эрик самодовольно усмехнулся, но отреагировать не успела – Эрик подался вперед, накрывая ее своим телом и наконец проникая внутрь. Блаженный стон вырвался у обоих, и дальше не осталось места для слов – лишь для движений, гармоничных, будто двигался единый организм. И удовольствие, мощное, пронзительное, было столь же единым.


- Что ж, теперь я могу реализовать, наконец, свой план! – объявил Эрик через некоторое время, вскакивая с постели.
Келли почувствовала себя какой-то восточной царицей, когда перед ней склонился обнаженный смуглый мужчина, с широкой улыбкой и хитрым блеском в шоколадных глазах водружая на постель красиво сервированный поднос. Кофе, тосты, круассаны, джем, сыр, фрукты…
- Это чудесно, Эрик, - чуть ли не со слезами на глазах сказала Келли, проводя рукой по плечу и напряженному бицепсу присевшего рядом мужчины. Они завтракали молча, лишь переглядываясь и обмениваясь улыбками. Келли вдруг вспомнила свои мысли во время пробежки и удивилась сама себе. Как она могла так думать? Она не нравится Эрику? Вот она сидит: без грамма косметики, растрепанная, улыбаясь припухшими от поцелуев губами так, что в солнечном свете наверняка отчетливо видны все ее морщинки. И читает в направленных на нее взглядах кое-что большее, чем простое влечение. Может, и правда к лучшему то, что Эрику – не все равно?
- Келли… - Эрик на секунду замялся. – Знаешь, я должен извиниться.
Сердце ухнуло в пятки. Келли вдруг стало больно и обидно, захотелось смять простыню, резко сдернуть ее, сбрасывая с кровати поднос.
- Не стоит, - сухо сказала она. Что бы там ни было. Не стоит портить все еще больше. И так понятно, что сказка кончилась. Она не хочет слышать оправданий или извинений. Одеться, уйти… Хотя, она-то у себя дома, значит, пусть уходит он.
- Я думаю, все же стоит, - спокойно сказал Эрик. – Я должен был объяснить тебе, почему уехал. Я хотел подумать, принять решение, и мне казалось, что, каким бы оно ни было, объяснений не потребуется. Сейчас я понимаю, что был неправ, что для тебя это могло быть неочевидно…
- Могло?! – возмутилась Келли.
- Прости, - Эрик с таким искренним раскаянием заглянул ей в глаза, что весь гнев Келли моментально испарился. К тому же она уже порадовалась тому, что не высказала вслух все те подозрения, которые зародились при слове «извиниться». По взгляду Эрика, по тому, как он взял ее за руку, Келли уже понимала, что сильно ошиблась. – Я привык, что ты всегда все про меня понимаешь, иногда лучше, чем я сам, - продолжил Эрик. – Но одно дело – я, другое дело – наши отношения, верно?
Келли кивнула.
- В них ты не уверена, да?
Келли снова кивнула и прикусила губу. Может, надо было солгать? Что теперь?
- Я и сам обрел уверенность лишь недавно, - сказал Эрик. – И на этот Новый год я хочу подарить ее тебе.
Откуда в его руках появилось кольцо, Келли так и не поняла. Она оглушенно смотрела на тонкий ободок белого металла и крохотный бриллиант.
- Келли Дюкейн, - тихо, мягко, немного торжественно и очень уверенно сказал Эрик. – Я хочу просыпаться с тобой в одной постели каждое утро, всю свою жизнь. Я не идеал, ты знаешь все мои недостатки, но… Я хочу, чтобы ты была счастлива, Кел. Согласна ли ты разрешить мне попробовать сделать тебя счастливой?
- Ты уже сделал, Эрик, - всхлипнув, пробормотала Келли. Почему-то она не могла сдержаться, слезы катились по щекам сами. Она стерла их ладонью, прижалась к Эрику, немедленно заключившему ее в объятия, и куда-то ему в шею выдохнула: - Да.