Заложник

[tinka1976]

Название: Заложник
Размер: макси, 27542 слова
Канон: CSI:Miami
Пейринг/Персонажи: Горацио Кейн/ОЖП(Кристина), Элина Салас, Эрик Делко, Келли Дюкейн, Райан Вулф, Фрэнк Трипп
Категория: гет
Жанр: детектив, романс, хёрт/комфорт
Рейтинг: R
Примечания: Авторская реальность, элементы канона относятся к началу 3 сезона.

Глава 1.

Лейтенант Горацио Кейн рассеянно оглядел помещение банка. Хотя… трупов тут не было, парней в масках тоже не наблюдалось, да и афер вроде никаких не проворачивалось, и вообще Кейн зашел сюда по своим личным делам – представьте себе, случалось с ним и такое – так что сейчас он был не лейтенант, а просто частное лицо, терпеливо ждущее своей очереди. Стоял, рассеянно улыбался малышу, который мгновенно разглядел и жетон, и пистолет на его поясе, и теперь энергично пытался привлечь внимание беседующей с менеджером матери к такому занимательному дяде, ну или, на худой конец, высвободить руку, чтобы познакомится с вожделенными предметами поближе самостоятельно. Горацио глядел на малыша, с привычной болью думая о том, что и у него мог бы быть такой ребенок, такой же светловолосый и непоседливый, привносящий яркую праздничность во все, с чем соприкасается. Мог бы, если б он выбрал другой путь в этой жизни, если б не посвящал работе всего себя, не оставляя себе времени ни на личную жизнь, ни на сожаления о несбывшемся. Его мысли сами собой перескочили на сегодняшний вечер, когда эти самые сожаления обрушатся на него с новой силой, поскольку в день рождения Рэя он не мог не принять приглашения на ужин, так что этот вечер он проведет с племянником. И с Элиной…
Краем глаза Кейн отметил идущего через зал банковского служащего. Чутье подсказывало, что этот человек лишь ценой огромных усилий сохраняет внешнее спокойствие и неторопливость шага. «Что-то случилось», – понял Горацио, внутренне собираясь и окидывая помещение уже профессионально-острым, фиксирующим все детали взглядом. Взглянул на часы. Десять тридцать две. Охранники на местах, признаков тревоги не заметно. Парень с девушкой, похоже, молодожены, у окна оформления кредитов. Мужчина, на повышенных тонах беседующий с управляющим, – его кредитка оказалась аннулирована. Две девушки-студентки в очереди перед ним. Пожилая женщина, мать с тем самым малышом, молодой мужчина, которому не хватает лишь вывески «продам все», с автоматически-фальшивой улыбкой, и погруженная в себя девушка с заплаканными глазами.
«Успокойся, – одернул Горацио сам себя. – Это не твое дело».
Старательно сохраняющий спокойствие работник подошел к старшему менеджеру и что-то зашептал ему на ухо. Выдержки у менеджера оказалось меньше – Горацио видел, как он высоко поднял брови и округлил глаза, а затем схватил работника за грудки, привлекая к себе всеобщее внимание. Теперь Кейн уже не мог не вмешаться. Даже как частное лицо. Он успел сделать два шага по направлению к менеджеру, что-то зло и приглушенно спрашивающему у служащего, встряхивая его время от времени, когда в банк с улицы ворвались трое. Девушки-студентки при виде автоматов и черных масок истошно завизжали еще даже до того, как налетчики открыли стрельбу.
Стрелял лишь один, да и то в потолок, в то время как двое других ударами прикладов оглушили охранников и сковали им руки за спиной их же собственными наручниками, но все находившиеся в банке непроизвольно пригнулись.
– Все на пол, лицом вниз, – скомандовал стрелявший, убедившись, что охранники обезврежены.
Горацио оглянулся – быстро укрыться не получится, да и все окружающие его люди окажутся под огнем в случае сопротивления – и спокойно опустился на пол, подавая пример остальным. Через секунду он получил подтверждение правильности своего выбора, когда показавшийся в другом конце зала охранник был моментально и без разговоров убит, едва успев вскинуть оружие, а бандиты принялись укладывать замешкавшихся людей с помощью ударов прикладами автоматов.
– На пол! – снова потребовал главный из налетчиков, подкрепляя свои слова автоматной очередью поверх голов.
– Я не позволю… – начал было парень-молодожен, делая шаг навстречу налетчикам. И Горацио стиснул зубы, приказывая себе лежать, когда парень, получив удар автоматом в лицо и коленом в живот, все же оказался на полу, но скорчившись от боли и глотая кровь.
– Денни! – в голосе женщины сквозил панический страх. Малыш вырвался из ее рук и шел к налетчикам, с любопытством разглядывая их и протягивая ручонку к автомату.
– Это ребенок! – не выдержал Кейн, приподнимаясь, когда мужчина в маске, оглянувшись, занес автомат над головой малыша.
Он хотел оттащить ребенка, но не успел дотянуться. Автомат опустился на голову мальчика, – дико закричала его мать, бросаясь к сыну и уже не видя автоматных стволов – а Горацио получил удар ногой в лицо, заставивший его опрокинуться на спину. Он постарался как можно быстрее перевернуться на живот, но налетчик, видимо, успел заметить что-то. Новый удар, по ребрам, заставил Кейна снова перекатиться на спину, в лицо ему уткнулся автоматный ствол.
– Коп! – зло выдохнул налетчик, срывая с пояса и показывая главарю жетон.
– Подожди, – остановил главный из бандитов уже готовый опуститься на голову Кейна приклад. – Пригодится.
Горацио быстро обыскали, пистолет, мобильный телефон, удостоверение, жетон – все отправилось в карманы главаря. Руки связали за спиной, на голову надели мешок, закрепив его на горле липкой лентой, причем налетчики не отказали себе в удовольствии подождать, пока Кейн не начнет задыхаться, и лишь потом прорезать в мешке дырку на уровне рта.
Дальнейшее Кейн осознавал плохо из-за шума в голове. Услышал только громкую команду «Уходим!» некоторое время спустя и ехидное «Страховку не забудьте!», после чего его подхватили под локти и поволокли куда-то.


***

– Ты уже пятый, кто меня об этом спрашивает, Райан, – с тяжелым вздохом сказала Келли.
– И что ты ответила предыдущим четырем? – не смутившись, полюбопытствовал Райан, уловив в голосе Келли нотки подступающего раздражения. Быть крайним ему не привыкать, но он мог хотя бы попытаться шуткой поправить ситуацию.
– То же, что отвечу тебе, – улыбнулась Келли. – Я не знаю, где Горацио. Вызов ему отправили, но получил ли он его, мы не знаем, его телефон выключен.
– Значит, пока старшая – ты? – уточнил Райан.
– Верно, – кивнула Келли.
– Тогда приказывайте, мэм, – слегка поклонился Райан.
Келли нахмурилась. Шутовство Райана показалось ей неуместным, но Вулф состроил такие щенячьи глаза, преданно вглядываясь в лицо Келли в ожидании распоряжений, что она рассмеялась и махнула рукой.
– Помоги Эрику с хранилищем, – сказала она. – После взрыва там придется долго разбираться.
– Взрыва? – удивился Райан, оглядывая зал. – И они все это успели до приезда полиции?
– Нет, – покачала головой Келли. – Банку сегодня фантастически повезло, – она закатила глаза, показывая, что повезло банку в переносном смысле. – Их ограбили дважды!
– То есть? – поднял брови Райан.
– Кто-то проделал ход в хранилище, взорвал ячейки и сумел уйти, не привлекая внимания, – нахмурившись, пояснила Келли. – Обнаружили это буквально за минуту перед налетом. Вторая группа лишь спустилась в хранилище и тут же покинула банк, прихватив заложника.
– Еще и заложник! – присвистнул Райан. – Личность установили?
– Нет, – ответил вместо Келли подошедший Трипп. – Установили только, что он полицейский.
– Полицейский? – в один голос переспросили Райан и Келли.
– Да, – сморщился Трипп. – Пытался защитить мальчика, его ударили, вероятно, увидели жетон, – пожал плечами он. – До того этот человек не пытался оказывать сопротивление, значок не предъявлял, лег на пол вместе со всеми.
– Ну, хоть внешность-то описали? – нетерпеливо спросил Райан.
– Описали, – кивнул Трипп. – Но все по-разному, – он перелистнул несколько страниц своей записной книжки. – Все сошлись на том, что это высокий мужчина, но кто говорит, что брюнет, кто говорит, что блондин. Девушки вообще утверждают, что рыжий, – помотал головой Трипп, подчеркивая, что от таких свидетельских показаний толку мало.
– Возможно, пленки нам помогут, – успокоила Келли. – Они были в масках, не стали ни расстреливать, ни заклеивать камеры. Я уже отправила их в лабораторию вместе со снимками. Райан, помогаешь Эрику в хранилище, я закончу здесь, – распорядилась Келли. – Нам еще нужно осмотреть все расстояние, на котором полицейские машины гнались за фургоном, пока не потеряли его. Стрельбы не было, но могли остаться какие-то другие улики. Неплохо бы подключить и ночную смену…
– Горацио так и не появился? – почесал затылок Фрэнк.
– Даже если он и вовсе не появится, это не означает, что мы не должны работать, – приподняв бровь, с намеком произнесла Келли, видя, что Райан замешкался при последних словах – Фрэнк, – продолжила она негромко, когда Райан отошел. – Ты не мог бы без лишнего шума выяснить, где сейчас машина Горацио?
– Конечно, – кивнул Фрэнк, прекрасно понимая и ее беспокойство, и нежелание влезть не в свое дело.


***

Сделав два шага, он наткнулся на стену. Развернулся, прижавшись к ней спиной. Холодная бетонная стена. На подвал не похоже, да и подвалы в Майами – редкость. Снова осторожно шагнул вперед. Шаг, другой, третий… На шестом шаге снова уткнулся в стену. Пара метров в ширину. Узковатое помещение. Прижавшись левым плечом к стене, сделал шаг, другой… Угол. Развернуться. Шаг, другой, третий… Снова стена. Колодец. Два на два метра – не больше. Интересно, какой высоты? Вряд ли большой, иначе он переломал бы ноги, когда его сюда скинули. Два-три метра, не больше.
Он попытался протащить связанные липкой лентой руки вперед, но не сумел – в наручниках еще можно было бы попробовать, а так и пытаться бесполезно. Горацио мотнул головой, мешок ужасно раздражал его. Конечно, если б он мог видеть, где находится, вряд ли бы это помогло, но беспомощность угнетала. Фургон ехал долго, поворачивал часто, его мотало по полу от резких поворотов, да и пинки, получаемые от налетчиков всякий раз, когда он попадался им под ноги, мешали сосредоточиться. В результате Кейн не имел даже приблизительного представления, в какой части Майами он находится, и в Майами ли он еще. А самое главное – он не понимал, что от него нужно. Зачем его увезли? В какой-то момент ему показалось, что он понял, его взяли не в качестве страховки, а в качестве живого щита – когда один из налетчиков предложил сбросить заложника под колеса преследующих фургон полицейских машин. Горацио стало страшно – шансов выжить после такого практически не было, но главарь, помолчав, отказался. Сказал, что незачем злить копов сверх меры, мол, и так оторвемся. Похоже, они действительно оторвались. Его выволокли из фургона и бросили сюда.
Горацио сел у стены, прислонившись затылком к холодной гладкой поверхности. Он даже не видел их лиц, зачем было тащить его с собой? Могли оставить на любом углу, оторвавшись от полиции. Значит, хотят чего-то еще. Чего? Оставалось лишь ждать…


***

– Что удалось установить? – потирая переносицу, спросил Эрик. В последнее время он часто ходил невыспавшийся, но на подшучивания, с какой красоткой он провел эту ночь, реагировал почему-то вяло.
– Использовали динамит, – не глядя, протянул ему лист распечатки Райан, продолжая изучать что-то под микроскопом. – А еще коктейль Молотова, – небрежно добавил он, протягивая следующий лист.
– Коктейль Молотова? – недоверчиво переспросил Эрик. – Что за бред?
– Я думаю, они просто ничего не смыслили в этом и рассчитывали усилить эффект взрыва, – пожал плечами Райан, поворачивая пинцетом какие-то осколки на пластине микроскопа.
Эрик задумчиво повертел в руках распечатки и покосился на будто и забывшего о его присутствии Райана. Странное дело, всякий раз, как только Эрику удавалось уговорить себя, что новичок не виноват, что пришел на место Тима, и не следует относиться к нему враждебно, Райан то высокомерием, то неуместной шуткой тут же снова восстанавливал Эрика против себя.
– Что ты там интересного нашел? – тряхнув головой, поинтересовался Делко.
– На осколках, оставшихся от горлышка бутылки, – все так же не отрываясь от микроскопа, проговорил Райан, – похоже, был отпечаток пальца. Я пытался отсканировать фрагменты по отдельности, но что-то не получается составить потом цельный отпечаток. А вот так, – он осторожно прижал осколки один за другим к пластине, и снял кусочек липкой ленты, на которую они теперь были приклеены. – Может быть, и получится.
– А чем ты проявлял отпечаток? – спросил Эрик, заметив, что отпечаток недостаточно четкий. Увлеченность и настойчивость Райана импонировали ему, и теперь Эрик хотел помочь, вдруг вспомнив, что новичков нужно учить, а не только критиковать.
– Магнитным порошком, – ответил Райан с ноткой неуверенности. Вроде он все делал как положено, но и сам не был доволен результатом.
– Как по книжке, – улыбнулся Эрик. Вся его неприязнь моментально испарилась, едва он почувствовал себя в своей стезе. – Давай-ка попробуем суперклей, – кивнул он.


***

Келли просматривала записи, сделанные камерами банка во время ограбления. Наружная камера не дала практически ничего – описание фургона было у них и до того, полчаса назад его нашли сгоревшим на одном из пляжей, грабители были в масках, лицо заложника скрывал надетый на голову мешок. Камера над входом не захватила интересующей Келли сцены, зато запечатлела появление и убийство охранника. Келли покосилась на дверь, но решила, что позже проверит, не выдал ли компьютер совпадения переданной Алекс пули с каким-то из образцов базы. Пленка с третьей камеры оказалась самой интересной. Как только подходящий под описание мужчина – а он был единственным подходящим посетителем – вошел в дверь, Келли нахмурилась. Черно-белая пленка не позволяла различить цвет волос, но мужчина был очень похож… Подавшись к монитору, Келли наблюдала, как мужчина дожидался своей очереди, потом вдруг быстро огляделся, сделал пару шагов в сторону. Камера имела хорошую зону обхвата, но располагалась довольно далеко. Келли отчаянно хотелось укрупнить изображение, но тогда оно становилось совсем нечетким. Началось ограбление и мужчина, которого не было среди пострадавших и свидетелей, одним из первых опустился на пол, что заставило Келли усомниться в собственной догадке. Сопротивляющийся парень, испортивший себе медовый месяц, а вот и несчастный малыш. У мальчика оказался проломлен череп, и его состояние все еще было крайне тяжелым. Будущий заложник приподнялся, и тут же покатился по полу, ребенок упал, к нему кинулась мать, а ударивший мальчика бандит бросился к упавшему мужчине. Автоматное дуло уперлось в щеку, разворачивая лицо к камере, пока налетчик срывал с пояса значок. И Келли нажала клавишу «стоп», жалея, что такой клавиши нет у нее в голове и утихомирить мечущиеся мысли нечем. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
– Келли, – в голосе Фрэнка была растерянность. – Ты не поверишь, но… – он умолк, глядя на монитор.
– Машина Горацио стоит возле банка? – полувопросительно закончила Келли.
– Да, – сглотнув, кивнул Трипп. – Ты хочешь сказать…
– Да, – снова переводя взгляд на монитор, подтвердила Келли. – Похоже, Горацио и есть заложник.


***

– Ты понимаешь, кого ты притащил? – тихо спросил грузный пожилой мужчина у стоящего перед ним главаря. – Ты понимаешь, Кристофер?
– Копа, – пожимая плечами, буркнул тот. Двое его подчиненных нервно переминались с ноги на ногу за спиной. Они не понимали, чего босс так разнервничался. Сперва Крис устроил скандал из-за мальчишки, который тянул руки к автомату. Дэн вообще-то думал, что заслуживает награды за то, что заметил жетон копа. А теперь босс, посмотрев выложенные перед ним на стол документы копа, заговорил таким тоном, что кажется, будто на шею шершавой змейкой вползает удавка.
– Нет, – все так же тихо и вкрадчиво продолжил пожилой мужчина. – Если б ты притащил просто копа, было бы полбеды. А самое главное, Кристофер, ты что, опять в Камбодже? Я тебя посылал в рейд, взять пленных?
– Дон Винченце, нас опередили, – поморщился Кристофер. – Кто-то взял хранилище еще до нашего прихода.
– Досадно, – кивнул дон Винченце. – А зачем нам лейтенант криминалистической лаборатории?
– Ну, я подумал, копы в любом случае проведут расследование, – пожал плечами Кристофер. – К чему напрягаться? Потом мы просто обменяем копа на товар.
Его подчиненные радостно закивали головами, хотя об этом совсем и не думали, но тон разговора поменялся, и они решили поддержать Кристофера, чтобы босс не рассердился снова. Дон Винченце задумчиво покрутил в руках лейтенантский жетон Кейна, затем быстрым жестом смахнул все вещи Горацио в верхний ящик стола.
– Готовь первый сеанс связи, – решил он. – Лейтенанта отведешь к Кристине, дальняя комната прекрасно подойдет.
– Но… – сдвинув брови, начал Кристофер.
– Что? – с угрозой спросил дон Винченце. Кристофер отрицательно покачал головой, мол, ничего. – Пусть приведет его в товарный вид, так сказать. Передай ей, пусть позаботится о госте, незачем прислуге знать. Лейтенанту объяснишь, что все это – до первой попытки сопротивления. Ты его с ямой познакомил?
– Да, – кивнул Кристофер, мысленно добавив, что с удовольствием там бы копа и оставил.
– Значит, альтернатива ему понятна, – удовлетворенно кивнул дон Винченце. – Караул выставишь, отчитываться будешь после каждого сеанса связи. Все понял?
– Понял, – мрачно ответил Кристофер. А что тут непонятного, сам себе вырыл яму. Надо было позволить Дэну размозжить копу башку – сейчас бы горя не знал. А содержимое ячейки и сам бы нашел.
– Кристину попроси ко мне зайти потом, – гораздо более мягким тоном добавил босс.


***

Бессилие. Проклятие всей его жизни. Нет, он никогда не чувствовал себя бессильным перед преступниками. Рано или поздно он их возьмет и посадит. Но вернуть отнятые за это время жизни он будет бессилен. И будет помнить об этом каждый миг разговора с безутешными родственниками – он мог это предотвратить. Но не сумел. Значит, нужно работать дальше и еще лучше, чем прежде. Бессилие подстерегало его за порогом лаборатории. Все те вещи, что он бессилен был изменить. Например, смерть Рэя.
Внезапно Горацио вспомнил о дне рождения Рэя – младшего и намеченном ужине. Он усмехнулся, опуская голову на грудь. Вот и разрешилась проблема, как смотреть Элине в глаза и что говорить. Они – семья, и пусть так все и будет. И незачем терзать себя надеждами на что-то большее и опасениями того же.
Ему послышались шаги. Горацио поспешно поднялся на ноги. Раздался шум, и звуков сразу стало гораздо больше – видимо, колодец был накрыт чем-то, а теперь крышку сдвинули. В колодец кто-то молча спрыгнул, не говоря ни слова, ухватил его за пояс и подтолкнул вверх, так, что Горацио навалился грудью на край колодца. Его тут же подхватили, вытащили наверх и поставили на ноги. Однако развязывать не спешили.
– Пошли, – скомандовал голос, в котором Горацио опознал голос главаря налетчиков.
Его взяли под локти, но на сей раз не тащили, а вели, направляя его неуверенные шаги. Почему-то Кейн был абсолютно уверен, что ничего плохого ему делать не собираются, а потому спокойно шел между молчаливыми сопровождающими, стараясь спотыкаться пореже. Наконец, они вошли в какое-то помещение. Провожатые усадили его на кровать и вышли. Стукнула дверь, затем в замке провернулся ключ. Горацио подождал какое-то время, затем лег. Кажется, он чем-то заслужил поблажку. Хотя он предпочел бы, чтобы его развязали и сняли этот проклятый мешок, если б мог выбирать.
Должно быть, он задремал, потому что звук открываемого замка показался ему очень громким. Вошедший человек остановился возле кровати и некоторое время стоял молча, должно быть, разглядывая Горацио.
– Закройте, пожалуйста, глаза, – произнес женский голос.
Горацио прикрыл глаза, с удивлением анализируя свои ощущения. Женщина говорила привычно-уверенно, будто распоряжаться было частью ее ежедневной работы, но в ее тоне не было давления, угрозы. «Ты можешь и не послушаться, но тебе же будет хуже», – вот что отчетливо читалось в этом тоне. Кроме того, женщина, похоже, нисколько не сомневалась, что он не спит, хоть он не шевелился и дышал ровно. Она разрезала ленту, стягивающую мешок на его горле и, наконец, освободила его от этого осточертевшего мешка, тут же быстро прикрыв ему глаза ладонью.
– Не торопясь, постепенно, чтобы глаза привыкли к свету, – успокаивающе произнесла она. – Сядьте.
Горацио спустил ноги с кровати и сел, приоткрыв глаза и сразу закрыв их снова, потому что свет действительно показался нестерпимо ярким. Женщина быстро, но осторожно пробежалась пальцами по его лицу, прощупывая надбровья, нос, скулы, челюсть. «Проверяет, нет ли переломов, – понял Горацио. – Врач. Вот откуда профессиональная уверенность тона». Женщина тем временем принялась оттирать его лицо от запекшейся крови. Зашипела перекись, в углу рта защипало. Понемногу глаза привыкли к свету и он смог рассмотреть женщину. Невысокая, худощавая. Какая-то очень обычная, будто специально усредненная. Обычные карие глаза, небольшой прямой нос, рот крепко сжат, будто она недовольна чем-то. Мягкий овал лица, мягкие темные волосы до плеч – ничего примечательного. Такие лица очень сложно запоминать. Все свидетели на вопрос о том, какая она, единодушно ответили бы – обычная. Может, поэтому ее лицо открыто?
– Повернитесь, – прервала она его размышления, отставляя флакон с перекисью.
Горацио поднялся и развернулся к ней спиной. Женщина разрезала ленту и несколькими быстрыми движениями растерла запястья.
– Где-то еще болит? – слегка нахмурившись, спросила она, жестом показывая, чтобы Горацио сел обратно на кровать.
– Нет, спасибо, я в порядке, – чуть хрипловато ответил Кейн.
Женщина отступила на шаг назад и скрестила руки на груди. «Защищается, – автоматически отметил Горацио. – Она защищается от меня, будто я вторгся в ее пространство». Он окинул комнату взглядом. Одно узкое окно под потолком. В такое не вылезть, да и в комнате постоянный полумрак. Вряд ли в этой комнате она жила. Если только дом принадлежит ей. Как она связана с теми, кто совершил налет на банк и похитил его?
– Меня зовут Кристина, – негромко сказала женщина, почему-то не глядя на него. – Какое-то время вы побудете здесь. Пока вы ведете себя хорошо, с вами будут обращаться хорошо. Переоденьтесь, – она кивнула на висящие на стуле свободные серые штаны, белую футболку и темно-синюю свободную рубашку. «Не тюремная роба, но похоже», – подумалось Горацио. – Мне велено забрать вашу одежду, – продолжила Кристина. – За той дверью, – кивнула она на маленькую боковую дверь, – туалет и ванная комната. Через пятнадцать минут я принесу вам поесть.
Проговорив все это, Кристина отступила назад, не поворачиваясь к нему спиной, и вышла.


Глава 2.

– Зачем он мог им понадобиться? – наклоняясь вперед и упираясь раскрытыми ладонями в край стола, сказала Келли.
– Как страховка на случай приезда полиции, – пожал плечами Фрэнк. Ответ был быстрым, но особой уверенности в тоне не было. Трипп сам не верил в эту версию.
– Тогда его бы высадили на ближайшем перекрестке, как только оторвались от патрульных машин, и к настоящему моменту Горацио был бы уже здесь, – мрачно проговорил Эрик, ставя локти на стол.
Как-то вышло так, что Эрик, Райан, Келли и Трипп расположились по трем сторонам стола, будто оставив место еще для кого-то, и на это-то пустое место во главе стола сейчас и устремились все взгляды.
– Значит, его забрали с собой, – прервал молчание Райан, видя, что пауза становится все более напряженной и тягостной. – С того момента прошло почти шесть часов, скоро с нами свяжутся и изложат свои требования.
– Райан… – Эрик поморщился. – Не говори ерунды! Какие бандиты возьмут в заложники лейтенанта и будут требовать выкуп у сотрудников криминалистической лаборатории?
– Наглые, – не растерялся Райан. – Они не выкинули Горацио под колеса патрульных машин, которые их преследовали, – Келли вздрогнула. – Я видел такое не раз во время работы патрульным, – извиняющимся тоном сказал Райан. Келли кивнула и вздохнула, мол, продолжай, ты прав, не обращай внимания на эмоции. – И они не высадили его, оторвавшись от полиции, что было бы естественно и безопасно для них, – Райан пожал плечами и умолк.
– Действительно, нет никакого смысла забирать Горацио, чтобы его убить, – задумчиво и с плохо скрываемым облегчением проговорил Фрэнк. Райан кивнул. Именно этот страх мешал людям, лучше знавшим Кейна, и, как следствие, больше переживавшим за него, мыслить объективно.
– И они определенно пришли не за ним, – добавила Келли, выпрямляясь и откидывая волосы назад. – На пленке отчетливо видно, что они не обращали внимания на Горацио, пока он не попытался вмешаться.
Келли снова помрачнела, вспомнив о пострадавшем мальчике. Жестокость бандитов не знала границ. Девушка непроизвольно сжала кулаки, снова мысленно переживая ту невероятно долгую минуту, которая прошла от момента, когда Горацио надели мешок на голову, до момента, когда мешок прорезали, чтобы он смог дышать.
– Ну и что нам делать – сидеть и ждать? – недовольно спросил Эрик.
Келли обвела взглядом обращенные к ней лица. Нужно собраться. Теперь она старшая до тех самых пор, пока они не сумеют освободить Кейна. Келли вздернула подбородок, расправила плечи и сжала губы, будто готовясь к выстрелу.
– Сидеть нам некогда, Эрик, – твердым тоном произнесла она. – У нас два дела об ограблении одного и того же банка, и я хочу знать, какие результаты у нас уже есть по этим делам.
Трипп взглянул на нее с уважением – сильная девушка, быстро смогла собраться.
– Удалось установить, что в хранилище побывала небольшая группа, всего два человека, – начал Райан, решив, что он должен докладывать первым, как новичок, предоставляя старшим товарищам возможность его поправить. – Мы получили следы обуви на полу в хранилище, которые совпали со следами в доме на противоположной стороне улицы, из которого и был прорыт туннель к стене хранилища банка.
– Дом снят пять месяцев назад, – вставил Трипп. – По подложным документам.
– Долго готовились, – кивнула Келли.
– Для взрыва они использовали динамит и коктейль Молотова, – продолжил Райан. – А это указывает на то, что грабители – дилетанты, половину содержимого выпотрошенных ячеек они просто сожгли. Поскольку взрыв практически не был рассчитан, нельзя с уверенностью утверждать, какая именно ячейка их интересовала, – Райан почесал ухо и покосился на Эрика, поскольку тот не был согласен с этой версией.
– Но можно предполагать, что ячейка 378, – сказал Эрик. Но сказал вяло, будто и не отстаивал свою точку зрения столь яростно всего лишь час назад.
– Также мы нашли частичный отпечаток на горлышке бутылки, содержавшей коктейль Молотова, – снова заговорил Райан, поскольку Делко замолчал, и, судя по его виду, вообще думал о чем-то другом. – Пока, – Райан кинул взгляд на работающий компьютер, – совпадений не найдено.
– Фургон принадлежал владельцу магазинчика на Третьей Южной улице, – подхватил эстафету Трипп. – Угнали сегодня утром, в момент ограбления владелец как раз писал заявление в участке.
– Все пули, найденные в банке, в том числе и та, что убила охранника, выпущены из одного автомата, – включилась Келли. – 5,56 мм, Кехлер энд Кох, участвовал в перестрелке два года назад. Я запросила материалы того дела. Эрик, ты работаешь со мной, – распорядилась она. – Райан, ты продолжаешь работать по хранилищу.
– Один? – вскинул брови Райан, не зная, радоваться ли тому, что ему доверили дело, или досадовать на то, что отстранили от того, что представлялось более важным на данный момент.
Прежде чем Келли успела ответить, зазвонил ее мобильный телефон. Прочитав сообщение, Келли вцепилась пальцами в край стола, а на лице отразилась такая буря чувств, что все замолкли, настороженно вглядываясь.
– Что там? – наконец, решил поинтересоваться Эрик, видя, что Келли никак не может справиться с собой настолько, чтобы озвучить полученное известие.
Келли протянула ему свой мобильник. Райан, вытянув шею и склонив голову набок, взглянул вместе с Эриком на дисплей.
– И что это означает? – недоуменно переспросил он, увидев какую-то абракадабру вместо сообщения. – Skype, HC5550133, 5pm, – повторил Райан вслух, автоматически взглянув на часы. Шестнадцать пятьдесят пять. Skype – тоже понятно, в середине, вероятно, логин. С чего так волноваться-то?
Эрик тоже взглянул на часы и нахмурился.
– Что происходит? – не выдержал Трипп.
– Логин составлен из инициалов и номера телефона Горацио, – наконец-то очнулась от раздумий Келли. – Похоже, сейчас мы все узнаем.


***

За маленькой дверью оказался короткий коридор, в который выходила дверь, очевидно, из соседней комнаты, смежной с той, где держали Горацио. Прислушавшись, он шагнул к этой двери и осторожно подергал. Заперто. Как бы ни был слаб произведенный им звук, в конце коридора тут же замаячила мужская фигура. Горацио, как ни в чем не бывало, проследовал в ванную, как и собирался. Вернувшись в комнату, он положил свою одежду на стул, а сам лег на кровать, заложив руки за голову. Чистая одежда, отдельная комната, мягкая кровать. Покормить тоже вроде обещали. «Внеплановый отпуск», – мысленно усмехнулся он. Интересно, что входит в понятие «вести себя хорошо»? Не нападать на охранника? Про хорошее обращение все было понятно – несколько часов в том колодце позволили ему составить представление об альтернативе. Горацио никогда не был склонен к пассивности, вся его натура требовала действий, но сперва нужно было до конца прояснить ситуацию. Понять, чего от него хотят.
В замке повернулся ключ, и вошла Кристина. Горацио сел на кровати, рассматривая ее. Похоже, эта женщина – единственный человек, который может дать ему какую-то информацию. Не слишком-то разговорчивая, однако. Молча составила тарелки на стол и отступила к выходу. Горацио снова отметил, что она не поворачивается спиной, уходя, делает шаг назад, а потом уж разворачивается к двери.
– Может, вы присоединитесь ко мне? – торопливо спросил он, прежде чем Кристина скрылась за дверью.
Женщина остановилась и внимательно взглянула на него, слегка прищурившись.
– Рановато для ужина, – слегка пожав плечами, сказала она. – А вы не ели с утра.
Горацио склонил голову набок, снова прислушиваясь к своим ощущениям в попытке разобраться, что такого странного было в ее тоне. Потом понял – не прозвучало отказа, просто информация. К тому же, закончив фразу, Кристина не вышла, а осталась стоять, будто ожидая продолжения.
– Ну, вы можете просто составить мне компанию, – предложил Горацио. Пока что он и понятия не имел, о чем будет спрашивать, но сперва ее нужно было как-то уговорить отвечать на вопросы, а для этого она должна была остаться в комнате.
– С одним условием, – неожиданно легко согласилась Кристина. – Вы сначала поедите, потом будете задавать вопросы.
– Договорились, – улыбнулся Горацио, внутренне насторожившись. С каких это пор его намерения читаются так легко? Раньше такого вроде не замечалось.
Он сел и приступил к еде, время от времени поглядывая на стоящую у двери Кристину. Заметив его взгляды, она отошла от двери и села в кресло с другой стороны стола, подобрав под себя ноги. «Ешь спокойно, я никуда не уйду, пока ты не задашь свои вопросы», – безмолвная демонстрация читалась настолько просто, что Горацио стало не по себе. Похоже, выведать что-то у этой женщины будет не так-то легко.
– Почему вы не надели маску, прежде чем прийти сюда? – спросил Горацио, отставляя тарелку и опираясь на стол, наклоняясь к сидящей напротив женщине.
– А стоило бы? – безразлично переспросила она, не меняя позы. Руки спокойно лежат на коленях, голова откинута назад. Только кошки на руках не хватает, чтобы легонько почесывать ее за ухом, вызывая благодарное мурлыканье.
– Я видел ваше лицо, значит, смогу вас опознать, – пояснил Горацио.
– Разумеется, – подтвердила Кристина. «И что из этого?» – говорил ее вид и тон.
– Вам не кажется, что вас подставили? – вкрадчиво спросил Горацио, с интересом ожидая реакции. – Все остальные были в масках, так что единственная, кого можно обвинить в похищении офицера полиции – вы. А это пожизненное заключение.
– Если вы меня сдадите – да, – кивнула Кристина все с той же невозмутимостью. – А вы меня сдадите?
– Не вижу причин этого не сделать… – после долгой паузы осторожно произнес Кейн, заглядывая ей в глаза.
– Ну, может быть, вы захотите быть уверенным, что я не подсыплю яд в очередную порцию еды, – меланхолично протянула Кристина, но Горацио заметил смешливые искорки в глазах и улыбнулся, опуская голову. – Значит, вы абсолютно убеждены в моей виновности? – помолчав, спросила она, склоняя голову к плечу. – В том, что я не действую подневольно?
– С точки зрения закона это не имеет значения, – покачал головой Горацио.
– Я не спрашиваю, что думает закон, – чуть пожала плечом Кристина. – Я спрашиваю, что думает конкретный его представитель, от которого будет зависеть применение общего закона к конкретному человеку в конкретной ситуации.
Горацио молчал. Он не знал, что ответить.
– Значит, вы меня опознаете, несмотря на то, что всего лишь осмотрела вас и принесла еду, – констатировала Кристина. – Что ж, вы имеете на это право.
Горацио чувствовал, что инициатива ускользает. Нужно было немедленно что-то сказать, чтобы задержать женщину, не дать ей закончить разговор на этой ноте. Но и лгать он не мог – это лишь ухудшило бы ситуацию.
– С точки зрения закона вы виновны, – упрямо повторил он, надеясь получить расшифровку того, что она имела в виду под конкретной ситуацией. Ведь это и было той целью, ради которой затевался весь разговор. – Поскольку знали о похищении и ничего не предприняли.
– Почему? Вот прямо сейчас я предоставляю вам своими действиями отличную возможность сбежать, – спокойно сказала Кристина, заставив Кейна вскинуть на нее прищуренные глаза. – Дверь не заперта, дом караулит всего один человек, нож лежит на столе. Все, что вам нужно – это убить меня и охранника. И вы свободны. Правда, не обещаю, что я не буду сопротивляться, но думаю, вы легко со мной справитесь, – с усмешкой добавила она, пока Горацио пристально смотрел на нее, пытаясь разобрать, всерьез ли она говорит все это.
Он не мог поверить в серьезность подобного предложения, но в тоне Кристины не было и намека на шутку. Ей что, не дорога жизнь? Не похоже. Она не поворачивалась к нему спиной, выходя из комнаты, а, значит, не доверяла незнакомому человеку и не хотела, чтобы он неожиданно напал. Почему теперь она вдруг предлагает такое? Понимает, что для него это неприемлемый вариант? Может быть, это и есть завуалированный ответ на его вопрос?
Горацио снова взглянул на спокойно наблюдающую за ним Кристину. Какое странное выражение в ее глазах. Как будто перед ней не мужчина, а маленький ребенок, которому нужно объяснить что-то крайне сложное для его возраста. Но ведь дети часто бывают умны не по годам и внезапно схватывают самую суть из казалось бы, недоступных их логике рассуждений, так что надежда на понимание все же остается.
– А что, это единственный вариант? – наконец спросил он.
– Побега – да, – немедленно отозвалась Кристина. – А еще вы можете сидеть спокойно в этой комнате и ждать, пока ваши друзья вас освободят.
– А почему исключается вариант, в котором вы поможете мне бежать? – с неподдельной заинтересованностью спросил Горацио.
– У меня есть обязательства перед моим пациентом, – глядя в окно, на плывущие по небу облака, ответила Кристина. – А вашей жизни ничто не угрожает.
Горацио опустил взгляд. Обязательства? Раненый бандит, нуждающийся в уходе? Почему-то подобное предположение не казалось ему правдоподобным. Взгляд Кристины стал глубоким, когда она заговорила об этом. Да к тому же, Горацио не всерьез подбивал ее устроить ему побег – в настоящий момент он никак не мог гарантировать Кристине безопасность в этом случае, а ведь она была права, его жизни ничто не угрожало.
– Можем считать, что мы договорились, – кивнул Горацио. Кристина, не говоря ни слова больше, легко поднялась с кресла. – Но моей жизни кое-что все же угрожает, – торопливо добавил он.
– И что же? – Кристина сдвинула брови и сложила руки на груди, но Горацио показалось, что она с трудом сдерживает улыбку.
– Скука, – Горацио демонстративно обвел комнату взглядом и сделал движение бровями, будто говоря «вы же сами видите».
– Телевизор, книги? Или вам требуются более изысканные развлечения? – теперь Кристина все же улыбалась. Чуть заметно, самыми уголками губ, но это была первая улыбка за все время их общения.
– А можно попросить вас заходить ко мне почаще? – улыбнулся Горацио. – Мне понравилось с вами разговаривать.
– Неужели? – вроде бы непритворно удивилась Кристина. – Я подумаю, что можно сделать, – пообещала она. – Не хотелось бы пренебрегать своими обязательствами в угоду капризам незнакомого человека, – немного смущенно пояснила она.
– Горацио Кейн, – поднимаясь и слегка кланяясь, улыбнулся Горацио.
– Горацио Кейн, – повторила Кристина, окидывая его взглядом. – О ком из великих грезила ваша мать? – внезапно спросила она.
– О Горацио Алджере, – чуть приподнял брови Горацио.
– А я думала, о лорде Горацио Нельсоне, – странным сожалеющим тоном сказала Кристина. – Жаль…
Горацио вопросительно взглянул на Кристину, начавшую собирать тарелки.
– Жаль, что она не подумала, каково будет жить с этим именем Горацио Кейну, – пояснила Кристина, заметив его взгляд.
В дверь постучали, и Кристина быстро вышла. Через минуту она вернулась, но, даже не взглянув на Горацио, забрала его одежду и вышла снова. Некоторое время он стоял, ожидая еще одного появления Кристины или скрежета ключа в замке, но не дождался ни того, ни другого. Что это – проверка? Горацио подошел к окну. Невысокое и широкое, оно располагалось чуть ли не под потолком, так что даже он при своем росте не мог выглянуть в окно, не вставая при этом на стул. Зато через него было видно небо. Горацио стоял и смотрел, прокручивая в голове разговор с Кристиной, оставивший очень странное впечатление. Что ему удалось узнать? Да практически ничего. Удалось ли ему заслужить расположение своего невольного, как он теперь почему-то был убежден, тюремщика? Время покажет. Никаких активных действий, по крайней мере в ближайшее время, он больше предпринимать не собирался. Предложение Кристины спокойно посидеть и подождать, пока его вызволят, почему-то с каждой минутой выглядело все соблазнительнее. Как она сказала… «Жаль, что она не подумала, каково будет жить с этим именем Горацио Кейну». Горацио вдруг почувствовал, насколько он устал за последнее время. Может быть, действительно не стоит отказываться от подвернувшейся возможности устроить себе передышку? Узнать бы, чего за него хотят и от кого…
Дверь открылась, и вошли двое – Кристина и мужчина в черной маске. В руках мужчина держал пластиковые наручники и темную повязку. Горацио внутренне напрягся.
– Это не нужно, – кинув быстрый взгляд на Кейна, Кристина отстранила протянутые ей наручники и взяла повязку. – Он может просто пообещать, в доказательство своих намерений, не трогать повязку. И уж тем более не сопротивляться. Правильно, Горацио Кейн? – приблизившись к нему, Кристина взглянула прямо в лицо, и Горацио удивился просительному выражению ее взгляда, как будто она уговаривала его согласиться из опасения, что он сейчас своим неподчинением вызовет недовольство и жестокость со стороны мужчины.
– Правильно, – подтвердил Горацио, наклоняясь, потому что Кристина едва доставала макушкой ему до плеча и не дотянулась бы завязать повязку.
Когда он выпрямлялся, Кристина быстро пожала его ладонь, одновременно благодаря и подбадривая, и Горацио чуть улыбнулся уголком губ от мысли, что, похоже, все же приобрел союзника, пусть и пассивного. Придерживая за локоть, Кристина довела его до двери, где Горацио перехватила мужская рука, и его повели куда-то из дома. Наручники надевать так и не стали, но он, как и обещал, не предпринимал никаких попыток к сопротивлению. Шли они не слишком долго, потом вошли снова в помещение, прошли несколько комнат, пока, наконец, его не усадили на стул.
– Что ж, я вижу, Кристина хорошо умеет объяснять, – произнес мужской голос. Похоже, это снова был главарь налетчиков. – Или вы здорово боитесь ямы, – добавил он тут же, рассмеявшись и заставив рассмеяться еще двоих мужчин.
– Время, Крис, – напомнил один из них, отсмеявшись.
– Кто старший из ваших людей в ваше отсутствие, лейтенант? – жестко спросили его.
– Келли Дюкейн, – не стал юлить Горацио, не понимая, к чему этот вопрос. Очередная проверка?
– Номер ее телефона, – продолжил тот же голос.
Горацио продиктовал. Неужели они собираются просто связаться по мобильному? Тогда зачем привели его? Время шло, ничего не происходило. Потом раздался какой-то звук.
– Есть вызов, – удовлетворенно сказал тот же, что напоминал про время.
– Напиши им, чтобы включили видео, нужно убедиться, что это они, – предостерег главный.
Через несколько секунд повязку сняли, и Горацио увидел на экране стоящего на столе в паре метров перед ним ноутбука растерянную и отчаянно пытающуюся это скрыть Келли.


Глава 3.

– Горацио… – растерянно проговорила Келли, рассматривая его.
Непривычная одежда, кровоподтек в углу рта, руки свободно сложены на коленях.
– Это я, Келли, – кивнул Горацио и тут же перевел взгляд куда-то в сторону.
Появившийся мгновением позже мужчина в маске практически загородил собой Кейна.
– Достаточно, – жестко сказал он. – Теперь: одно слово, лейтенант, и мы прерываем связь, ясно? – мужчина повернул голову так, чтобы краем глаза видеть Кейна. Горацио кивнул, и похититель снова обратился к камере. – Надеюсь, вы удостоверились, кто перед вами? Всяких глупостей, разных проверок устраивать не будем, ни к чему тянуть время, – заявил он, не обращая внимания на замешательство Келли, которая как раз хотела потребовать каких-то еще доказательств. – Поверьте, отслеживать вызов бесполезно, мы не дилетанты.
– Чего вы хотите? – подняла брови Келли.
– Разумеется, обмена, – ответил мужчина. – Вам нужен ваш лейтенант, нам нужно содержимое одной из ячеек банка. Вы же расследуете ограбление? Найдите товар – получите лейтенанта. Пока он не совершает глупостей, вроде попыток побега, условия содержания будут нормальными.
Келли взглянула на стоящего вне зоны видимости камеры Эрика, затем перевела взгляд на Горацио. Но решать должен сейчас не он, решать должна она. А какой, собственно, выбор? Содержимое ячейки они будут искать в любом случае. Если сейчас она ответит гордым отказом – а-ля «мы не ведем переговоров с террористами», – то где гарантии, что Горацио не убьют прямо перед камерой?
– Номер ячейки? – спросила Келли и увидела, как Горацио чуть приметно улыбнулся. Что это значит? Он не одобряет ее решения? Или радуется, что его оставят в живых?
– 375, – ответил мужчина. – Связь ежедневно в это же время.
Сигнал прервался, на экране замельтешила рябь.
– Пусть техники все же попытаются отследить сигнал, – проговорила Келли. – Мало ли, что они там сказали…
– Как ты думаешь, их словам можно доверять? – вопрос Эрика прозвучал, казалось бы, невпопад, но Келли поняла, о чем он спрашивает.
– Он не был связан и, кажется, его не били, – пожала плечами она, глядя на пустой экран и восстанавливая перед глазами виденное. – Да, думаю, следы на лице – от удара ногой в банке.
– Все равно нужно найти содержимое ячейки как можно скорее, – покачал головой Райан.
– Да, – задумчиво глянув на него, подтвердила Келли. – Пожалуй, нам придется поработать по хранилищу самим.
– Ты не посмеешь… – побледнел Райан. Вот чего он не ожидал, так это того, что Келли попытается отстранить его от дела.
– Райан… – Келли поглядела ему в глаза и запнулась. А когда она продолжила, Райану показалось, что она сказала не совсем то, что собиралась. – Это дело становится приоритетным для нас. Работать будем все. Все вместе.


***

– Кристина? – дон Винченце сделал приглашающий жест. – Проходи.
Кристина прошла через веранду, не остановившись возле кофейного столика, и встала возле перил, глядя в сад.
– Как у нас дела сегодня? – негромко, с потаенной грустью спросил дон Винченце, откидываясь на спинку плетеного кресла.
– Хорошо, – не оборачиваясь, ответила Кристина, обхватывая себя руками. – Как всегда.
Дон Винченце улыбнулся ее немногословности, любуясь тонкой фигуркой, и слегка прищурился при последних словах.
– Улучшений нет? – дернув уголком рта, спросил он.
– Нет, – вздохнула Кристина. – Либо мы их не видим, а они накапливаются, готовя скачкообразный прорыв – но это маловероятно, – она помолчала, – либо это предел.
– Не расстраивайся, девочка, – ласково сказал дон Винченце, поднимаясь и подходя к ней. – Ты сделала все, что могла. Три года назад у меня было лишь тело сына и постоянная угроза потерять и его после очередного припадка. Сейчас у меня тридцатилетний сын с разумом пятилетнего ребенка, которого все окружающие считают идиотом, – он наклонился вперед, опираясь на перила. – Но у меня все же есть сын, который сознает, что я – его отец, с которым можно поговорить и даже сходить на бейсбол…
Кристина молча кивала, глядя перед собой. Похоже, что так. Ее работа закончена. Джошуа не нужен больше врач. И она действительно добилась неплохих результатов, если сравнивать с тем, что она увидела три года назад. Тогда парень ходил под себя и с трудом фокусировал взгляд на лице человека. Пришлось всему учиться заново – сидеть, есть, ходить, говорить. Некоторые функции мозга так и не восстановились – доза наркотика, принятого Джошуа, была чудовищной. За эти годы у Кристины появились некоторые неприятные догадки, где именно парень раздобыл столь чистый героин, что показавшаяся ему нормальной доза дала такой эффект. Она никак не выдала зародившихся подозрений в надежде, что когда ее работа будет закончена, она просто тихо уйдет. Похоже, этот момент настал.
– Как себя чувствует твой гость? – будто подслушав ее мысли, спросил дон Винченце.
– Гость? – приподняв брови, переспросила Кристина.
– Ты же не откажешь мне в этой маленькой услуге? – вкрадчиво уточнил дон Винченце.
– Он полицейский, – спокойно ответила Кристина.
– Верно, – подтвердил дон Винченце, вопросительно глядя на Кристину. Внутренне он ликовал. Его план удался. Теперь, связанная участием в похищении лейтенанта, Кристина никуда не денется. Профессионал высшей пробы, одинокая, всегда спокойная, собранная – идеальная кандидатура на место врача для его ребят.
– Вы гарантируете, что его жизни ничего не угрожает? – взглянув прямо в глаза босса, спросила Кристина.
– Разумеется, – разулыбался дон Винченце. – Я прошу тебя просто присмотреть за ним, позаботиться, – подчеркнув тоном слово «прошу», добавил он.
Кристина еще некоторое время смотрела вдаль. Дон Винченце слегка прищурился – неужели откажется? – но тут Кристина молча кивнула и пошла к выходу. Дон Винченце довольно улыбался, глядя ей вслед. Крошка с характером, но это неплохо. Тупой покорности подчиненных Кристофера он уже нахлебался. Хотя на сей раз эти идиоты, кажется, оказали ему неплохую услугу.


***

Часы у него забрали вместе с остальными личными вещами, поэтому, сколько прошло времени, он знал лишь приблизительно. Но с тех пор, как его оставили в уже знакомой комнате, прошло, вероятно, несколько часов. Сперва Горацио нервно ходил по комнате, попутно подергав дверь – точно ли заперта. Даже не поленился встать на стул и проверить – открывается окно или нет. Пролезть в него вряд ли получится, но все же… Окно не открывалось.
Он пошел в ванную, умылся, на обратном пути хотел было сделать шаг в сторону другой двери, но внезапно опомнился. Да, несмотря на видимость свободы, он – заложник. Но чего он добьется, раздражая охранника? Ведь наденут наручники, мешок на голову, да и запихнут в тот бетонный колодец. Лучше будет? Не будет заедать мысль о том, что он, лейтенант Горацио Кейн, сидит сложа руки и ничего не предпринимает, чтобы вырваться на свободу? Так предлагали же вариант побега – всего-то, убить двоих человек… И – свобода…
Горацио вернулся в комнату и лег на кровать, заложив руки за голову. А почему, собственно, это так трудно для него – бездействовать? Может, потому, что сразу лезут в голову разные мысли, большинство из которых доставляет не самые приятные эмоции, и думать о чем-то личном из-за этого совсем не хочется.
Солнце клонилось к закату. Элина и Рэй уже ждут его. Но если не лгать самому себе, он ведь рад, что сегодня они его не дождутся. Потому что все это слишком сложно… Горацио поморщился. «Хоть сам себе-то не лги, – подумал он. – Дело не в этом…» Но в чем именно дело, ему думать отчаянно не хотелось. Пусть все остается как есть. Элина – жена его брата, мать его племянника, она счастлива с Риком… Горацио стукнул кулаком в стену. Вот об этом думать ему не хотелось точно.
Ему послышался какой-то шум в смежной комнате. «Наверное, вернулась Кристина», – решил он. Это обрадовало – можно будет отвлечься от тоскливых, безрадостных, вертящихся в одном и том же заколдованном круге мыслей. Несмотря на то, что при разговоре с Кристиной Кейн чувствовал себя как на минном поле, разговор действительно ему понравился. Да, пока инициатива ускользала от него, но интуитивное ощущение, что он способен решить эту задачку, подталкивало к дальнейшим попыткам разговорить эту странную женщину.
Услышав, что в замке провернулся ключ, Горацио сел на кровати. Кристина вошла с подносом, быстро оглядела комнату и молча принялась составлять тарелки на стол. Горацио тоже молча наблюдал за ней. Что-то изменилось с прошлого посещения, и не в лучшую сторону. Но сделать какие-либо выводы он не успел – Кристина сделала приглашающий жест. И неожиданно для него села в то же кресло, где сидела днем. Горацио улыбнулся и сел напротив.
– Уговор прежний? – иронично поинтересовался он.
Кристина, даже не взглянув на него, кивнула. На сей раз Горацио не торопился с едой и с вопросами. Кристина же обращала на него не больше внимания, чем хозяин на неотрывно наблюдающего за ним пса. Хочется смотреть – смотри.
– Я вас раздражаю? – наконец начал разговор Горацио.
– Да, – безразлично ответила Кристина. – Своим присутствием.
– Я же не специально и ничего не могу с этим поделать, – поставив на стол локти, сцепив в замок пальцы и низко опустив голову, проговорил Горацио.
– А я и не прошу вас ничего с этим делать, – чуть пожала плечом Кристина.
– Мне бы не хотелось доставлять вам негативные эмоции, – осторожно сказал Горацио.
– Доставляйте позитивные, кто вам мешает, – незамедлительно откликнулась Кристина, переводя на него взгляд.
Ирония была запрятана так глубоко, что Горацио слегка замешкался, вглядываясь и анализируя свои ощущения, чтобы разобраться, уж не почудилось ли. Ему снова показалось, что внутри Кристины пытаются ужиться две совершенно разные женщины. Одна – холодная и деловитая, отчужденная и неприступная, другая – живая и любопытная, по какому-то недосмотру иногда проскальзывающая во взгляде, чуть трогающей уголки губ улыбке, неожиданных вопросах. Кажется, он догадывался, почему это происходит, но, если он угадал, этого выдавать ни в коем случае нельзя. Если какая-то трагедия, например, смерть кого-то из близких, заставила Кристину спрятаться так глубоко, так отгородиться от окружающего мира, что при первом знакомстве кажется, что эти холодность и отстраненность – естественно присущие ей черты, то его попытки влезть в запретное приведут лишь к прекращению общения.
– Наверное, это моя судьба, – сказал Горацио после долгой паузы, грустно усмехаясь и опустив взгляд на свои руки. – Быть там, где меня сейчас ждут, я не могу, хотя там мое присутствие доставило бы радость, и избавить вас от своего присутствия тоже не могу, хотя и рад бы…
– Бессилие – скверная штука, – согласилась Кристина. – Вас ждет ваша семья?
Горацио вскинул глаза на Кристину и тут же снова их опустил. Шах. Теперь уже он готов был опустить забрало и прекратить общение, лишь бы не развивать эту тему. Вот только он не мог себе этого позволить. Сейчас в глазах Кристины было то самое удивительное сочувствие, которое так поразило его при разговоре о его имени. Если он хочет добиться ее доверия, придется отвечать.
– Да, – негромко, будто про себя, сказал Горацио. – Моя семья. Жена моего брата и племянник. У него сегодня день рождения.
– Печально, – так же негромко произнесла Кристина.
Горацио прищурился, вглядываясь в ее лицо и пытаясь понять, что она имела в виду. Кристина же рассматривала его спокойно и открыто.
– Почему печально? – сдался Горацио.
– Раз вы называете семью вашего брата своей семьей, значит, его с вами уже нет, и вместо радости от посещения родных вы, похоже, испытываете боль, – скупо пояснила Кристина. Ее взгляд стал немного неуверенным и виноватым, будто она осознала, что сказала что-то не то. – Простите, – тут же добавила Кристина, подтверждая это впечатление, и спустила ноги с кресла, собираясь встать.
– Не уходите, – попросил Горацио, сдвигая домиком брови.
– Вам неприятно об этом говорить, а я… я лезу не в свое дело, – извиняющимся тоном проговорила Кристина, поднимаясь. – Вы не должны передо мной исповедоваться…
Горацио опустил голову, не зная, как удержать ее. Кристина слишком проницательна, чтобы ее можно было провести, – ему действительно было мучительно развивать эту тему. Но и объяснить, зачем ему разговаривать с ней, даже если разговор не доставляет удовольствия, он тоже не мог. Не мог же он впрямую сказать, что таким образом хочет заслужить ее доверие, чтобы узнать побольше о ней самой.
– Поймите, – неожиданно сказала Кристина, опускаясь обратно в кресло. – Это ничего вам не даст, – она оперлась локтем на подлокотник кресла и устало потерла лоб. – Я не смогу помочь вам сбежать, это просто небезопасно для меня, а вы в безопасности, пока не попытаетесь. А собеседник из меня плохой.
– Неправда, – быстро возразил Горацио. – Вы очень наблюдательны, – мягко улыбнулся он.
– Приходится, – кивнула Кристина. – Мои пациенты слишком часто не могут рассказать свою историю, по тем или иным причинам, приходится догадываться самой. Но это не оправдывает моей нетактичности по отношению к вам, – нахмурилась она.
– Если б я не знал, что вы говорите о своей работе, я бы решил, что вы говорите о моей, – не прекращая улыбаться, сказал Горацио, не позволяя разговору вернуться к опасной теме.
Кристина склонила голову к плечу, подпирая рукой щеку, и задумчиво посмотрела на Горацио. Он ответил спокойным прямым взглядом. Напряжение потихоньку отступало.
– Вы работаете в убойном отделе и имеете дело исключительно с трупами? – предположила Кристина.
– Нет, я работаю криминалистом и имею дело с уликами, – ответил Горацио, откидываясь на спинку кресла и расслабляясь.
Солнце почти уже село и в комнате царил полумрак, но Кристина почему-то не торопилась зажигать лампу. Вероятно, ее вполне устраивало, что лицо собеседника, как и ее собственное, было видно неясно – это позволяло вести спокойный, негромкий, доверительный разговор. Горацио тоже это нравилось – именно к такому разговору он и стремился с самого начала, но не ожидал, что это удастся так быстро. Правда, не сказать, что это удалось легко… Но, когда ему показалось, что все совершенно потеряно, он снова неожиданно получил поблажку. Что-то расположило Кристину к такой беседе, но сейчас Горацио некогда было анализировать, что именно. Сейчас он тщательно продумывал каждое слово, пытаясь соблюсти видимую непринужденность, чтобы не спугнуть это внезапное расположение.
– Да, разговаривать с родственниками жертв довольно тяжело, – говорила Кристина, заправляя за ухо прядь волос и снова позволяя руке расслабленно улечься на подлокотник, свесив тонкую кисть.
Горацио давно уже обратил внимание, что Кристина не испытывает потребности в смене позы, сидит практически неподвижно, и теперь гадал, является ли это профессиональной привычкой или личной особенностью.
– Тяжелее разве что разговаривать с родственниками умершего пациента. Ведь в их глазах убийца – ты, – негромко продолжала Кристина. – Вам доводилось убивать людей?
– Да, – глухо ответил Горацио, снова наклоняясь вперед и опираясь локтями о стол.
– Приносило ли вам облегчение то, что иначе было нельзя? – глядя в сторону и тоскливо скривив губы, спросила Кристина.
– Нет, – тряхнул головой Горацио, поднимая глаза и встречаясь взглядом с глазами Кристины, наполненными точно такой же болью.
– Тогда вы понимаете, – отводя взгляд, кивнула Кристина. – Проще работать с коматозниками. Единственное, что от тебя требуется – знать, что необходимо человеку, который не может этого сказать, что с ним происходит. Истинная суть работы врача.
– А я бы сказал, что это истинная суть работы криминалиста, – улыбнулся Горацио, возвращаясь к началу разговора. – У вас большой опыт работы, – продолжил он, выводя разговор из замкнутого круга и решив, что можно попробовать аккуратно сместиться с профессиональных на более личные темы. – Когда вы все успели?
– Мне 34, – чуть пожала плечом Кристина. – А помогать матери в госпитале я начала рано, в 14 я уже работала санитаркой. За двадцать лет можно поднакопить опыта и получить не две, а полдюжины специальностей, – улыбнулась она.
– А кто вы по специальности? – осторожно спросил Горацио. Вроде пока Кристина отвечала свободно, но слишком давить не стоило.
– Хирург, – сделала страшное лицо Кристина. – И врач экстренной помощи.
Чем темнее становилось в комнате, тем оживленнее становились ее мимика и тон. Или это было связано не с темнотой, а с тем, что между ними возникла определенная степень доверительности во время этого разговора.
– Но здесь, в Штатах, мой диплом ничего не значит, – сдвинула брови Кристина. – Во всяком случае, пока я не пройду процедуру подтверждения. Так что можете к списку моих прегрешений перед законом добавить незаконное занятие врачебной деятельностью, – поддразнила она Кейна. – Или как там это правильно называется.
Горацио, улыбаясь, опустил голову, припоминая собственную неудачную провокацию во время их первого разговора. И намеки Кристины на свою подневольность и обязательства перед пациентом.
– Могу я задать вопрос? – несмело взглянув на Кристину, начал Горацио, всем своим видом показывая, что он не настаивает на ответе. – Как вы здесь оказались? Что держит вас в этом доме?
Кристина долго молчала, глядя куда-то в сторону. Горацио не мог в темноте разобрать выражение ее лица и не решался сказать еще что-то, боясь помешать ответу.
– Я отвечу, но не сегодня, – наконец заговорила Кристина. – Может быть, завтра, – в ее тоне было столько усталости, будто размышляла она не пару минут, а целую вечность. Мучительную вечность.
– Значит, вы придете завтра? – уточнил Горацио, утверждаясь в мысли о какой-то серьезной беде, поломавшей жизнь Кристины. Для того, чтобы рассказать об этом, он действительно был слишком чужим.
– Конечно приду, – кивнула Кристина, поднимаясь. Она зажгла лампу и начала составлять тарелки на поднос. – Кто-то же должен вас кормить, – наигранно-ворчливо добавила она, сопровождая свои слова таким лукавым взглядом, что Горацио прикрыл ладонью невольно расплывающуюся по лицу улыбку.
Кристина пошла к двери – спокойно повернувшись к нему спиной, отметил Горацио – но Кейн, движимый полуосознанным порывом, опередил ее и галантно распахнул дверь комнаты. Кристина остановилась на пороге, в упор глядя на Горацио. В ее глазах плясали чертенята, Кейн принял самый смущенно-скромный вид, на какой только был способен.
– Тогда до завтра, Кристина? – поднимая домиком брови и склонив голову к плечу, мягко проговорил он.
– До завтра, Горацио Кейн, – тихо ответила Кристина, тоже склоняя голову к плечу.
Никакой отчужденности не было и в помине, вообще Кристина была сейчас совершенно не похожа на женщину, пришедшую сюда сегодня днем, всего несколько часов назад. Казалось, если б не поднос в руках, она потянулась бы поцеловать Горацио на прощанье. Но Кристина не сделала ничего подобного, а просто шагнула за порог, и Горацио прикрыл за ней дверь. Еще через несколько секунд в замке повернулся ключ, но это уже не имело значения – Горацио своим поступком поменял акценты. Теперь он был не невольным захватчиком, а гостем, соседом.
Вытянувшись в кровати, Горацио хотел еще раз мысленно перебрать события этого дня, чтобы подвести его итог и понять, как вести себя дальше, но его глаза закрылись прежде, чем он успел мысленно произнести «итак». Все-таки этот день был безумно длинным…