Past Infinity или сожаления о несбывшемся

[tinka1976]

Название: Past Infinity или сожаления о несбывшемся
Размер: макси, 23104 слова
Канон: CSI:Miami
Пейринг/Персонажи: Горацио/Кристина, Элина Салас, Эрик Делко, Келли Дюкейн, Райан Вулф, ФрэнкТрипп, Алекс Вудс, Рик Стетлер
Категория: гет
Жанр: драма, романс
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: изнасилование, жестокость
Примечания: Авторская реальность, элементы канона относятся к началу 7 сезона.

Яркий солнечный свет пробивался сквозь листья, падал бликами на лица людей, заставляя их щуриться. Но не вызывал улыбки, лица оставались все такими же, будто подернутыми серой пеленой. Похороны – всегда тяжело, похороны семьи с маленьким ребенком – еще хуже, а уж похороны зверски убитой семьи…
Горацио стоял рядом с заплаканной женщиной лет тридцати, единственной на всех троих усопших родственницей. Мужчина, которого сейчас хоронили вместе с женой и дочерью, был ее братом, старшим и трепетно любимым.
Гробы медленно, один за другим, опускались в могилу. Сознание Горацио расслаивалось: он как-то одновременно видел и лица тех, кто пришел проводить эту семью, и других людей, мелькающих в разных концах кладбища, слышал перешептывания собравшихся и шум листьев.
Любой неизвестный мужчина, который появится сейчас в окрестностях, сразу попадет под наблюдение. Если зверь решит полюбоваться на содеянное, он попадет в капкан.
Горацио поддержал женщину под локоть, помогая подойти к краю. Дрожащей рукой она набрала горсть земли и высыпала ее в могилу. Земля ударилась о крышку гроба, и женщина снова разрыдалась, уже в который раз. Горацио медленно, осторожно повел ее к машине, внимательно глядя под ноги. Скорее всего, убийца не придет. Во время прощания в церкви Горацио сидел, как на иголках, пристально вглядываясь в лицо каждого, кто приближался к гробам. Но его надежды не оправдались – все пришедшие мужчины были коллегами кого-то из покойных, строителями либо врачами.
Усадив женщину в машину, Горацио последний раз взглянул в сторону могилы и зашагал к выходу с кладбища. Элина уже поджидала его там.
– Никого подозрительного, – сказала она, едва Горацио приблизился.
– Нужно оставить наблюдение, возможно, он придет позже, – глухо сказал Кейн, снимая солнцезащитные очки.
– Как ты? – сочувственно спросила Элина, глядя на его осунувшееся лицо и тени под глазами. С тех пор, как это случилось, Горацио не спал ни минуты.
– Зол, устал и голоден, – его губ коснулась тень улыбки.
Элина прищурилась – это было что-то новенькое. Хотя… Давно уже она не слышала от него столь привычной раньше фразы «все в порядке».
– Ты обязательно его поймаешь, – заверила она после паузы.
– Иначе и быть не может, – Горацио снова взглянул в сторону могилы.
Элина усмехнулась и опустила глаза. «Разумеется, поймаю, но зло уже причинено», – читается отчетливо. Горацио взглянул на нее, склонив голову набок. Его взгляд был немного виноватым и вопросительным.
– Подбросить тебя? – спросила Элина.
– Доберусь сам, – покачал головой Горацио. – Спасибо тебе.
– Ты сам сказал, что устал и голоден, – Элина тронула его за рукав. – Кристина…
– Кристина Грэй умерла, – быстро взглянув ей в глаза, Горацио вновь перевел взгляд на свежую могилу, затем надел очки и пошел к своей машине.
Элина покачала головой, глядя ему вслед, и подошла к могиле. Взяв горсть земли, она кинула ее на гробы, отряхнула руки, немного постояла, глядя на надгробие.
«Пол Грэй… Кристина Грэй… Вирджиния Грэй…»
Тогда, два года назад, Кристина зашла всего раз после того, как Горацио очнулся. И сколько Элина не вглядывалась в их лица, не смогла сделать никаких определенных выводов. Если бы она увидела лишь эту встречу – у нее и подозрения бы не возникло, что это не просто врач и пациент.
Элина взглянула в сторону выхода – там маячила какая-то мужская фигура. Она напряглась, но тут же расслабилась, тряхнув головой. За мужчиной пойдет наблюдение. Убийцу возьмут, рано или поздно. Элина снова перевела взгляд на надгробие. Для них – поздно.
«Пол Грэй… Кристина Грэй… Вирджиния Грэй…»
На выходе с кладбища никого уже не было видно, и Элина отправилась к своей машине.


Три дня назад.

– Горацио… – когда Рик его окликнул, Горацио улыбнулся, опуская голову, но затем резко нахмурился и сощурился, оборачиваясь. Начальник отдела внутренних расследований был всерьез встревожен и не наигранно озабочен.
– Что случилось? – спросил Кейн, настораживаясь все больше, потому что выражение лица Рика было странно участливым. Тот, казалось, выдохнул с облегчением, застав Горацио еще в лаборатории.
– Ты не получил уведомление? – прищурился Стетлер.
– Какое уведомление? – развернувшись вполоборота, Горацио высоко поднял брови и часто заморгал. Он был в полном недоумении. Что за уведомление такое, из-за которого Рик так распереживался?
– Тебе должны были передать ориентировку еще два часа назад, вместе с персональным уведомлением, – нахмурился Рик.
– Возможно, они лежат в кабинете, я был на вызове, – пожал плечами Горацио. – Что произошло?
– Позавчера на севере штата сбежали из тюрьмы трое заключенных, – Рик сделал многозначительную паузу, и Горацио сжал зубы, чтобы сдержаться и не заорать «ну?!». – Один из них – Кристофер Менг…
Вероятно, Стетлер ждал какой-то реакции, но точно не такой, какая последовала.
– Горацио! – растерянно выкрикнул он в спину молча рванувшегося к лифтам Кейна.


***

Горацио сжимал и разжимал кулаки, пытаясь унять нервную дрожь. То, что лифт был пуст, он заметил, лишь выйдя из него. Сейчас все было неважно, нужно было лишь успеть…
Все остальные мысли крутились на заднем плане сознания: Менг сбежал позавчера, а уведомили об этом лишь сегодня, мог ли он успеть добраться до Майами, мог ли он разузнать, где живет Кристина с мужем…
Горацио очень хотелось бы, чтобы в первую очередь Кристофер кинулся на него, но он понимал маловероятность этого варианта. Времени мало, очень мало. Даже с учетом того, что Кристофер вынужден скрываться…
О том, что времени нет вообще, Горацио узнал, едва вырулив со стоянки. Долго слушал звонок мобильного телефона, сжимая зубы, не в силах внушить себе мысль, что это может быть и обычный служебный звонок.
– Кейн, – сказал он наконец в трубку. – Да… Да, – резко затормозил, выворачивая руль и съезжая к обочине. – Адрес? – несколько раз кивнул, его лицо вытягивалось, казалось, из глаз вот-вот брызнут слезы. – Я еду.
Захлопнув телефон, Горацио швырнул его к ветровому стеклу. Несколько раз в бешенстве ударил по рулю, сжал его так, что побелели костяшки пальцев. Он опоздал, Кристофер Менг опередил его. Горацио снова завел мотор, но за одну лишь минуту его лицо изменилось сильнее, чем за прошедшие два года. Не понять, что было сильнее – горе или ненависть. «Если бы ты был рядом, этого бы не произошло», – попытался внести свою лепту в его душевный разлад внутренний голос. Горацио тряхнул головой, отгоняя прочь эти мысли.
Пол Грэй был убит вместе с Кристиной, Трипп сказал о двух трупах, и вряд ли что-то бы изменилось, если б на месте Пола был Горацио. Тот действительно был хорошим человеком, Горацио проверил его два года назад так тщательно, как только мог. Строитель, все прегрешения которого перед законом сводились к десятку штрафов за неправильную парковку. Во всем остальном приходилось довериться Кристине – если она решила строить свою жизнь именно с этим человеком, значит, он этого заслуживал.


***

Трипп кашлянул, взглянув на его лицо, но высказывать свое недоумение не стал.
– Трупы обнаружила соседка, – начал докладывать Фрэнк, кивая на молодую женщину, которая все еще стояла в стороне, зажимая рукой рот, будто не позволяя вырваться наружу отчаянному крику, с расширенными от ужаса глазами, заплаканным лицом и неподвижным взглядом.
– Все так плохо? – видя состояние девушки, поинтересовался Горацио, останавливаясь перед дверью.
– Не сказал бы, – пожал плечами Трипп. – Она была с ними в хороших отношениях, пришла, как обычно, посидеть с ребенком, – продолжил он, открывая дверь и пропуская Горацио.
– С ребенком, – задумчиво повторил тот, не двигаясь с места и опустив глаза. Что ж, значит, Кристина сумела найти свое счастье.


***

Мужчина лежал прямо у входа, на лице застыло слабое удивление, как будто он не успел даже понять, что произошло.
– Один удар, прямо в сердце, – подняла голову Алекс. – Чистая работа.
– Открыл дверь убийце, – Горацио говорил странно-отстраненным тоном. Он пытался приготовиться к тому, что сейчас увидит, но никак не мог.
– И даже не успел вскрикнуть, – продолжила Алекс.
– Время смерти? – Горацио огляделся. В этой комнате Кристины не было.
– Двенадцать – четырнадцать часов назад. Точнее скажу после вскрытия, – Алекс внимательно вглядывалась в лицо Кейна. – Ты в порядке? – спросила она, поднимаясь с колен.
– Второе тело? – не отреагировал на вопрос Горацио. Если он так и не увидит ее, лучше не станет.
– Девочка в соседней комнате, – не отрывая встревоженного взгляда от его лица, кивнула Алекс. – Ты их знал?
– Девочка? – резко переспросил Горацио. Опустил голову, его взгляд лихорадочно метался, пальцы барабанили по удостоверению. Значит, тела Кристины не нашли? Кристофер забрал ее с собой? – Дом осмотрели?
– Да, больше никого нет, следы борьбы в той комнате, где ребенок и еще в одной, – Фрэнк кивнул на коридор и выжидательно уставился на Кейна.
Горацио никак не мог справиться с бунтующими эмоциями. Если Кристина жива, но в руках Кристофера…
– Идем, – кивнул Горацио.
Алекс пожала плечами, выразительно взглянув на Фрэнка, и направилась к комнате, в которой находилось тело девочки. Трипп, вздохнув, вышел. У него было еще много работы, а Горацио явно знал этих людей, бесполезно сейчас приставать к нему с вопросами – это очевидно. Успокоится – сам расскажет все, что может помочь делу.
– Алекс, – внезапно остановился Горацио на пороге комнаты. – Это что?
– Похоже на капли крови, – Алекс присела на корточки и осторожно тронула каплю пальцем. На перчатке не осталось следов. – Засохшая.
– Гравитационные капли, – быстро проговорил Горацио, вглядываясь в покрытие коридора. – Ведут к той комнате, – он указал направление. – Вот еще одна. Далеко друг от друга. Слабое кровотечение, либо человек бежал, – его голос сел, фразы стали отрывистыми.
Они прошли по кровавому следу к дальней комнате. На пороге Горацио остановился, оглядывая разгром. Перевернутый торшер, смятое покрывало лежит рядом с диваном, перевернутое кресло, сорванная с окна занавеска. Он снова сжал кулаки. Пол Грэй был убит сразу, ребенок не мог так отчаянно сопротивляться.
– Горацио, – внезапно взволнованно сказала Алекс. – Гляди!
Из-под занавески выглядывала босая ступня. Маленькая, женская. Горацио торопливо откинул занавеску, небрежно наброшенную на лежащее между диваном и окном тело, и с присвистом втянул воздух сквозь зубы, как от резкой боли. Почему-то первым ему бросилось в глаза то, как неровно обрезаны волосы Кристины. Можно сказать, обкромсаны. Горацио тяжело опустился на колено, оглядывая ее. Синяк на подбородке, кровь из носа – вероятно, ударилась лицом, падая, отсюда и гравитационные капли, когда она пыталась сбежать. Рот завязан какой-то белой материей, скрученной жгутом. Синяки на шее, распахнутый халат, руки связаны за спиной поясом от этого самого халата. Синяки на бедрах и животе. И нож в груди.
– Прямо в сердце, – тихо сказала Алекс. И Горацио кивнул – верно, прямо в сердце. – Я начну осмотр? – так же тихо спросила Алекс. Горацио благодарно взглянул на нее, пытаясь улыбнуться. Это он должен спрашивать разрешения, не она.
– Хорошо, – с усилием проговорил он.
– Перекрывающиеся следы удушения на горле, – заговорила Алекс. – Он душил ее, отпускал и снова душил.
– Лил воду на голову, чтобы пришла в себя, – глухо добавил Горацио, тронув ковер у головы Кристины.
Алекс передернулась и с состраданием взглянула на Горацио. Она узнала женщину – маленькая докторша, два года назад она спасла ему жизнь, а теперь он должен расследовать ее убийство. И не только убийство…
– Бедная девочка, ей столько досталось, – Алекс просто не могла продолжать осмотр при Горацио, его страдание было настолько сильным, что рядом с ним сложно было находиться.
– Да, – подтвердил Горацио, не отрывая взгляда от лица Кристины. – В тот раз она выжила… – он коснулся одной из отметин на груди Кристины, и ее тело дернулось от этого прикосновения, как от удара электрическим током. – Что это, судорога? – разом охрипнув, спросил Горацио.
Алекс, нахмурившись, прижала пальцы к горлу Кристины.
– О Боже… – пробормотала она.
– Алекс, – схватил ее за руку Горацио, резко переменившись в лице. – Алекс, носилки и мешок для трупов, – тихо, отчетливо проговорил он, удерживая Алекс за руку и пристально глядя в глаза.
– Горацио… – замотала головой Алекс.
– Алекс, это ее единственный шанс, – в его голосе скользнули умоляющие нотки. – Я беру всю ответственность на себя.
Перед таким взглядом Алекс устоять не могла.
– Не трогай нож, – предупредила она.
– Я понимаю, – кивнул Горацио. – Спасибо.
Алекс вышла, стараясь не показывать поспешности, но тут же в дверях показалась Келли. Увидев, что Горацио стоит на колене, а главное, с каким выражением лица он оглянулся, Келли сделала было шаг назад, решив дать ему возможность попрощаться.
– Келли, – позвал он, заметив фотоаппарат на ее плече. – Фотографируй, быстро.
Келли удивилась его тону, но послушно подошла и защелкала фотоаппаратом. Еле дождавшись, пока она закончит, Горацио освободил рот и руки Кристины – Келли едва не закричала: «Что ты делаешь?!», но сдержалась, глядя на плотно сжатые губы Кейна, подала ему пакеты для улик.
Следующий шок подстерегал ее, когда Горацио, не обращая ни малейшего внимания на торчащую рукоятку ножа, запахнул на Кристине халат и взял ее руку – ногти были поломаны – осторожно проводя под уцелевшими ногтями, и Кристина, еле слышно, то ли вздохнула, то ли застонала.
– Держись, – ласково сказал Горацио, отдавая Келли пакетик с пробами из-под ногтей и кладя руку Кристине на голову. – Держись, я здесь.
– Она… – решила уточнить, не почудилось ли ей, Келли. Может, они просто сошли с ума?
– Кристина Грэй умерла, – отчеканил Горацио, поднимая глаза на Келли и показавшуюся в дверях Алекс.


***

– Лейтенант?.. Лейтенант Кейн, – незнакомый женский голос вклинился в его мысли.
Точнее, мыслей как таковых не было, одна звенящая пустота. Он не сразу сумел из нее выбраться, и поднял глаза лишь тогда, когда Алекс тронула его за руку. Поднялся навстречу женщине в белом халате, уже понимая по ее лицу, что самого страшного не случилось, но практически не испытывая облегчения. Кристина выжила, но это только начало. И если он сейчас не сумеет собраться…
– Да, – кивнул он. Откашлялся, и повторил. – Да.
– Операция прошла успешно, – женщина протянула ему бумажный пакет. – Ее вещи, нож, – она сделала паузу, – пробы.
Горацио сглотнул, взял у нее пакет. Стиснул зубы, глядя в сторону. Так тяжело ему никогда еще не было.
– Док, а теперь все по порядку, – поднимая глаза, твердо сказал он.
Сбоку вздохнула Алекс, но ничего не сказала. Врач пристально оглядела его – ноги расставлены, будто он пытается удержаться на неустойчивой поверхности, губы крепко сжаты, брови страдальческим домиком, но взгляд жесткий.
– Удар профессиональный, чистый, – заговорила она, видимо, придя к выводу, что лейтенант выдержит. – Но поставлен на мужчину. Если бы использовался армейский нож, это не имело бы значения, но этот нож, – она кивнула на пакет, – короче, в результате до сердца он не дошел. Задето легкое, но нож оставался в ране, что и позволило ей продержаться эти восемь часов.
– Восемь часов? – переспросил Горацио. Внутри все заледенело.
– Семь-восемь. Не более, – врач прищурилась. – Продолжать?
– Да, – кивнул он.
– Горацио… – попыталась запротестовать Алекс.
– Что еще? – не обращая на это внимания, поторопил он.
– Налицо все признаки изнасилования, – не стала пререкаться врач. – Вагинальные разрывы, многочисленные ушибы мягких тканей. Образцы спермы – в пакете. Судя по количеству, одним разом он не ограничился.
Горацио стиснул зубы. Это он понимал и так. Судя по времени смерти Пола, Кристофер не торопился, насиловал и душил, приводил в сознание, и снова… Два часа, а то и больше… Он за все ответит.
– Как она? – заглянул в глаза докторше Горацио.
– Еще спит после наркоза. Проспит не меньше шести часов, – женщина нахмурилась. – Вы сильно рисковали, перевозя ее не на скорой. Конечно, победителей не судят…
Алекс снова вздохнула. Да, Горацио сильно рисковал. Конечно, мешок он снял сразу в машине, Алекс вколола Кристине необходимые лекарства из аптечки водителя – противошоковое, кардиостимулятор… Да и довезли они ее быстрее, чем если бы пришлось дожидаться уже уехавших на следующий вызов парамедиков. И все же у Алекс было ощущение, что у Горацио есть еще какие-то причины так поступать, и именно они являются главными. Алекс видела его лицо в зеркало заднего вида во время этой поездки, и ее смутные предположения практически превратились в уверенность.
– Мы поместили ее в отдельную палату, имя в карте не указывали, по всем нашим бумагам она проходит как Джейн Доу, – продолжала тем временем врач. – Как вы и просили.
Горацио кивнул, подтверждая это.
– Алекс, – Горацио передал ей пакет. – Доставишь его в лабораторию? Я не должен собирать улики по этому делу, – пояснил он, видя ее недоумение. – Как только подъедет полицейский для охраны, я вернусь на место преступления. Собирать улики я не буду, но это дело – мое.
Все это он пояснил, не поднимая глаз, взглянул на Алекс лишь произнеся последние слова. Она понимающе улыбнулась и кивнула. Горацио снова опустил глаза.
– Тогда жду тебя на вскрытии, – сказала Алекс и направилась к выходу.
Конечно, он все еще не пришел в себя, но сейчас уже больше походил на обычного Горацио Кейна – трезвомыслящего, хладнокровного, предусмотрительного. Та потерянность, что так пугала ее все эти часы, прошла.


***

– Горацио, что ты себе позволяешь? – вот теперь лицо Рика имело более привычное выражение.
– Что именно? – уточнил Горацио. Теперь, спустя три часа, он выглядел очень усталым, но и только.
– Я оставил тебе два десятка сообщений. Где ты был? – упирая руки в бока, подозрительно спросил Рик.
– Я был занят, – взгляд Горацио стал злым, губы сжались, тон стал жестким.
Алекс оперлась на стол, ожидая окончания перепалки.
– Ты понимаешь, что не должен ходить без охраны? – сбавляя тон, продолжил Рик.
Горацио вздохнул и ехидно посмотрел на Рика.
– Понятно, – вздохнул тот. – Продолжаешь играть в героя. Менг будет просто счастлив.
Лицо Горацио разом потемнело, и Рик осекся.
– Я делаю свою работу, – процедил Горацио сквозь зубы. – Менг снова окажется там, откуда сбежал. Но теперь уже со смертным приговором в кармане.
Стетлер перевел взгляд на два тела на столах возле них. Мужчина и девочка. Убийство первой степени, с отягчающими. Вполне возможно. Он еще раз внимательно взглянул на ребенка, остановив взгляд на неровно обрезанных волосах малышки.
– Я слышал, ты заявил самоотвод, – задумчиво протянул Рик.
– У тебя проблемы со слухом, – прищурился Горацио. – Я устранился от сбора улик, чтобы не скомпрометировать их в суде, поскольку дело касается Менга. Но дело по-прежнему веду я.
– А с чего ты взял, что дело касается Менга? – поднял брови Рик. – Уже есть какие-то данные?
– Пока нет, – глухо сказал Горацио.
– Но ты уверен? – подозрительно спросил Рик.
– Да, – кивнул Горацио.
– А причину своей уверенности ты назвать не хочешь? – осторожно уточнил Рик.
Горацио хмыкнул.
– Хорошо, – неожиданно не стал настаивать Рик, заставив Горацио недоуменно посмотреть ему вслед.
– На чем мы остановились? – наконец, спросил Горацио терпеливо пережидающую вторжение Алекс.
Та неодобрительно мотнула головой, мол, ходят тут всякие, сбивают с мысли, и обернулась к мужчине.
– Пол Грэй, 45 лет, убит ударом ножа в сердце, слепок раны Келли сделала, – напомнила Алекс.
– Угу, – кивнул Горацио, переводя взгляд на девочку.
– Вирджиния Грэй, 3 года, – Алекс погладила малышку по волосам, ее губы кривились.
– Алекс, – осторожно сказал Горацио несколько минут спустя.
– Умерла от кровопотери, – дрожащим голосом продолжила Алекс, дернув головой. – Рана на горле нанесена острым инструментом, вероятнее всего, тем же самым ножом. Уверенной рукой, – зло добавила она. – Мерзавец почти отрезал ей голову. Судя по состоянию голосовых связок, волосы были обрезаны до смерти…
Алекс сжала губы, изо всех сил пытаясь не расплакаться. Крохотное тело девочки, белое личико, такое трогательное в своей расслабленности. Как вообще у кого-то поднимается рука на такое! Горацио тоже молчал. Алекс взглянула на его лицо и сощурилась. Горацио смотрел на ребенка с таким странным выражением, как будто…
Она посмотрела на Пола Грэя, на его темные волосы, перевела взгляд на малышку и снова провела рукой по ее рыжим волосам. У Кристины тоже темные волосы.
– Горацио… – осторожно сказала Алекс. – Ты же не думаешь…
– Я не знаю, – тоскливо взглянул на нее Горацио. – Я не знаю. Сколько ей?
– Три года и два месяца, – заглянув в бумаги, ответила Алекс. Горацио несколько раз кивнул, глядя в сторону, и снова перевел взгляд на малышку. – Горацио… – голос Алекс дрогнул. Он взглянул на нее, снова на малышку, тронул рукой волосы девочки и быстро вышел из морга. Алекс глядела ему вслед, не замечая, что по ее щекам текут слезы. Похоже, сегодня у Горацио самый черный день в жизни.


***

– Валера, – Горацио остановился рядом с ее столом, поглядывая на работающую рядом с ней Наталью, и не решаясь сформулировать вопрос.
– Результаты готовы, – бросая на него быстрые взгляды, сказала Валера, протягивая распечатку.
– Кристофер Менг, – Горацио вложил лист в папку и сжал ее в руках. Переступил на месте, разворачиваясь вполоборота, низко опустил голову.
Наталья и Валера переглянулись.
– Валера, – растягивая слова, начал Горацио. – Ты не могла бы кое-что сделать для меня?..
– Разумеется, – пожала плечами Валера, вопросительно глядя на него. Наталья отвернулась к другому столу, делая вид, что ее вообще тут нет.
– Не могла бы ты сравнить ДНК-профиль Вирджинии Грэй… – он сделал паузу.
– С вашим? – не дослушав, уверенно спросила Валера.
Горацио быстро взглянул на нее, опустил голову, часто моргая. Снова поднял взгляд.
– Рик Стетлер заходил два часа назад, когда вы были на вскрытии, с такой же просьбой, – оборачиваясь, пояснила Наталья. Валера виновато пожала плечами.
– И что вы ответили? – склонив голову набок, спросил Горацио.
– Что это не его дело и не имеет отношения к расследованию, – нахмурилась Наталья.
– Но я сделала этот анализ, – добавила Валера. – Для вас. Если хотите, можете сами отдать его Стетлеру.
Девушки выжидательно смотрели на Горацио. Он же молчал, сжимая папку и опустив голову. Вот так сразу узнать он не был готов. С другой стороны, чего тянуть? Вирджиния уже мертва. А Кристина почему-то ничего не сказала о ней два года назад. Хотя по времени все совпадало. Если так, месть Кристофера была убийственно полной.
Горацио поднял и опустил брови, слегка качнул головой, будто споря сам с собой, и взял протянутый Валерой листок. Ни единого совпадения. Но рыжий ребенок у двух темноволосых людей…
– А Пол Грэй был отцом девочки? – поинтересовался Горацио, тут же спохватившись, что нужно было дать задание, а не спрашивать сразу ответ.
– Не был, – уверенно ответила Наталья. – А Кристина не была ее матерью, – продолжила она так же уверенно.
Горацио высоко поднял брови.
– Вирджиния – приемный ребенок, – быстро пояснила Наталья. – Вирджиния О’Лири. Чета О’Лири, ирландцы, работали в той же больнице, что и Кристина Грэй. Полтора года назад погибли в автомобильной катастрофе. Кристина и Пол удочерили девочку год и два месяца назад.
– Ясно. Секундочку, – кивнул Горацио, вынимая мобильный телефон. У него перехватило дыхание, когда он увидел номер больницы. Что там случилось? – Кейн, – ответил он. – Да. Хорошо, я сейчас приеду. Спасибо.
Он поставил руки на пояс, опустил голову, сдвинув брови. Наталья и Валера молча наблюдали. Горацио поднял взгляд и они синхронно и неуверенно улыбнулись. Кивком поблагодарив их, Горацио быстро вышел из лаборатории ДНК.


***

– Лейтенант Кейн, сперва… я хотела бы уточнить, – придержала его доктор, встретив в холле.
– Слушаю, – Горацио остановился, опустив голову. Очки нервно подрагивали в его руках. Он понимал, что врач это видит, но и убрать очки не мог, цепляясь за привычные жесты, как за спасательный круг, в попытках сохранить самоконтроль.
– Вы сейчас здесь как криминалист или как… – женщина сделала небольшую паузу. – Или как частное лицо?
– То есть, буду ли я задавать вопросы о случившемся? – не поднимая головы, перевел Кейн.
– Именно, – кивнула доктор.
– Нет, – ответил Горацио, поднимая взгляд.
– Хорошо, – согласилась доктор. Получив возможность заглянуть ему в глаза, женщина сразу смягчилась. – Иначе мне пришлось бы попросить вас придти позже. Пока она слишком слаба. Идемте, – кивнула она, продолжая на ходу. – Она немного в тумане из-за обезболивающих, первое время будет помногу спать.
– Она… говорила что-то? – Горацио остановился у двери палаты. Охранник насторожился, когда они свернули в коридор, но тут же узнал обоих и приветственно кивнул.
– Нет, только ответила на вопросы, – покачала головой доктор. – Сказала, как ее зовут, и что понимает, что находится в больнице.
– Спасибо, док, – Горацио кивнул ей, все еще не двигаясь с места. Женщина сочувственно взглянула на него, осторожно похлопала по руке, на мгновение сжав пальцы, мол, держитесь, и ушла.
Горацио стоял возле двери, собираясь с мыслями. Кристину наигранным спокойствием не обманешь. Что он может сказать ей? Учитывая, с какой легкостью она понимает, о чем он думает… Так что спокойствие должно быть настоящим. Горацио глубоко вздохнул, будто готовясь нырнуть. Конечно, может оказаться, что Кристина снова уснула, но рисковать он не хотел.
Кристина не спала. Кровать была приподнята, Кристина полулежала, закрепленные на ней датчики, трубки, капельница, – его сердце стиснуло новым приступом боли, настолько маленькой и беззащитной среди всего этого она выглядела. Взгляд был и правда мутноват, глаза полуприкрыты, но глядела с любопытством. Горацио подошел к кровати, с удивлением понимая, что способен даже улыбнуться веселому огоньку, появившемуся в глазах Кристины.
– Вау! – прошептала она, поворачивая голову, чтобы не выпустить его из виду. – Какой ты…
Горацио сначала не понял, что она имеет в виду, а потом улыбнулся шире, пододвигая стул поближе, так, чтобы сесть рядом с кроватью. Ну да, Кристине как-то не довелось увидеть его в нормальном, обычном для него виде. Сначала загнанный, неуверенный, избитый до неузнаваемости, потом раненый…
– Ты ведешь мое дело? – спросила Кристина, все еще тихо и хрипловато, но уже не шепотом. Горацио проследил ее взгляд, поправил значок и кивнул.
– На меня напали, – Кристина умолкла, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Ударили ножом в грудь, – Горацио накрыл ее руку своей ладонью.
Кристина слегка нахмурилась, тронула свободной рукой подбородок, провела рукой по волосам. Ее дыхание слегка участилось.
– Это не все, – сказала она. – Сначала… – у Кристины задрожали губы, она вопросительно взглянула на Горацио, надеясь, что он опровергнет ее догадку, но уже понимая, что надежды беспочвенны. Видимо, обезболивающие заглушали не все ощущения.
– Да, – тихо сказал Горацио, мягко сжимая ее руку. Кристина отвернулась, ее губы сжимались, руки дрожали. Глаза оставались сухими. – Ты что-нибудь помнишь? – осторожно спросил Горацио.
– Нет, – покачала головой Кристина, снова поворачиваясь к нему. Нахмурилась. – Пол укладывал Джинни, я пошла в душ… – она прикусила губу.
– Ничего, – торопливо сказал Горацио. – Не надо. Потом. Успокойся.
– Джинни… – забеспокоилась Кристина. – Ты можешь попросить, чтобы Пол привез Джинни? Она уже один раз потеряла мать, она… – Кристина приподнялась, и Горацио привстал, пересаживаясь на кровать, удерживая Кристину за плечи. Он понимал, что должен сейчас солгать, лучше потом…
Кристина вдруг замерла, вглядываясь в его лицо.
– Нет, – попросила она. Замотала головой, отталкивая руки Горацио. – Нет! – настойчивее произнесла Кристина, сдирая с лица трубку с кислородом и делая движение, будто собираясь встать и уйти. – Неееет, – застонала она уже безнадежно, но все еще продолжая вырываться из рук Горацио, который осторожно, но настойчиво потянул ее на себя.
Аппараты заходились протестующим писком, в палату вбежала доктор. Горацио оглянулся, и женщина сдержала готовые сорваться с языка слова. Кристина перестала биться, теперь она просто вздрагивала всем телом, прижавшись к Горацио и цепляясь за его пиджак. Доктор покачала головой, вздохнула и вышла. Выставлять Горацио из палаты явно не имело смысла.
Сил Кристины хватило ненадолго, вскоре Горацио почувствовал, как она обмякает, и заглянул в лицо, чтобы определить, потеряла ли она сознание. Глаза Кристины были открыты, слезы все еще текли, но сил больше не было. Горацио осторожно перехватил ее, подтягивая одеяло и укутывая ей спину, но не выпуская из объятий. Сел поудобнее, положил голову Кристины себе на грудь, крепко обнял, уткнувшись губами в волосы и мерно покачиваясь.
Кристина прикрыла глаза, вслушиваясь в ритм его сердца. Горацио скосил глаза на приборы – там все постепенно приходило в норму.
– За что, Горацио… – пробормотала Кристина, поднимая лицо вверх и заглядывая ему в глаза. – За что Джинни?
Горацио отвел с ее лица растрепавшиеся волосы и тихонько поцеловал.
– Не знаю, – тихо ответил он, гладя по голове снова прильнувшую к нему Кристину. – Не знаю. Но я все выясню.
Кристина давно заснула, но Горацио все продолжал сидеть, баюкая ее. Он не думал, что Кристина проснется, как только он положит ее. Просто… Ему не хотелось ее выпускать. Он почти солгал. Он не знал точно, но догадывался, зачем Кристофер убил девочку. Все отчеты и анализы сложились в его голове в единую картинку. Жуткую картинку.
Пол укладывал Вирджинию спать, читал ей книжку в детской комнате. Раздался звонок в дверь, и он пошел открывать. Получил удар ножом и не успел предупредить Кристину. Она вышла из душа, и тут Кристофер напал на нее. Кристина отчаянно сопротивлялась, но он был сильнее. Втащил ее в комнату, уселся верхом на грудь, прижимая руки коленями, ножом обрезал волосы. Вероятнее всего, Вирджиния, не дождавшись возвращения Пола, пошла посмотреть, где он. Вошла в комнату и, наверное, позвала Кристину. Страх за девочку прибавил Кристине сил, она скинула Кристофера и кинулась к малышке. Но Кристофер был быстрее и сильнее. Ухватить за полу халата, развернуть к себе и со всей силы врезать в челюсть – элементарно с навыками морского пехотинца. Связав Кристину, Кристофер убил малышку у нее на глазах, предварительно обрезав волосы, скорее всего, чтобы девочка кричала. Пока он упивался агонией ребенка, Кристина попыталась сбежать, понимая, что дочери помочь уже не может, а следующей будет она сама. Но убежала недалеко. Новый раунд схватки закончился снова не в ее пользу, и началась долгая пытка.
Горацио прерывисто вздохнул и заглянул в лицо Кристине. Она спала. То, что случилось, ему уже не изменить, но все ли он сделал, что возможно, для того, чтобы предотвратить повторение этого ужаса? Если Кристофер узнает, что она жива…
Спокойствия не было. Кристофер никак не должен догадаться, что Кристине удалось выжить, но ведь как-то же он узнал, где она живет?
Кристина глубоко вздохнула, приоткрыла глаза, еле заметно улыбнулась ему и снова уснула, прижавшись к его груди и положив руку под щеку. Горацио поцеловал ее в макушку, подтянул одеяло. Но он же не сможет сидеть так вечно. Хотя хотел бы…
Стокгольмский синдром, сказала тогда Кристина. Верила ли она в это в действительности? Горацио никак не мог понять… Заложник, пациент… Обессиленный, нуждающийся в помощи и заботе… Если он был таким в ее глазах, понятно было, почему она не захотела быть с ним. Кристине нужен был мужчина, который сможет стать опорой и защитой для нее самой. Да, она сильная, очень сильная, но необходимость проявлять эту силу для нее ассоциируется с войной. С войной, которая отняла у нее семью. Войной, в которую она не желала возвращаться.
Но Вирджиния… Малышка с рыжими волосами и голубыми глазами должна была неизбежно вызывать воспоминания. Значит, забывать о нем Кристина не хотела. Быть может, теперь у него будет шанс доказать, что он не так уж беспомощен, и тогда… Но сейчас об этом думать рано. Кристина только что потеряла семью. Второй раз. И нужно постараться сделать все, чтоб не потерять и ее саму. Тогда у них будет время и будет шанс. А единственный верный способ обеспечить Кристине безопасность – вернуть Менга в тюрьму, причем в камеру смертников.
Его мысли прервал телефон, который он забыл поставить в беззвучный режим. Кристина беспокойно шевельнулась, и Горацио аккуратно уложил ее в кровать, поправив подушку, укрыв одеялом, и лишь после этого вынув телефон из кармана.
– Кейн, – тихо сказал он, отойдя к окну.
– Где ты? – вместо приветствия выпалил Трипп.
– Что случилось, Фрэнк? – проигнорировал вопрос Горацио.
– Ты просил проверить, кто посещал Менга в тюрьме, – Трипп сделал многозначительную паузу. Горацио устало сжал переносицу. – Некая Аннабель Фуэнтес, посещала его каждую неделю.
– Адрес? – отрывисто бросил Горацио, кидая взгляд на часы.
– Майами Спрингс, 21-я Восточная улица, дом 14, – Фрэнк посопел. – Ты уверен, что…
– Буду через двадцать минут, Фрэнк, – перебил Горацио. – Не начинайте без меня.
Он обернулся и заметил взгляд Кристины.
– Я должен уехать, – кладя руку ей на лоб, сказал Горацио. – Как ты себя чувствуешь?
– Как разомлевшая на солнышке черепаха, – сонно пробормотала Кристина. – Не хочется шевелиться, а хочется спать, спать, спать…
– Это хорошо, – сказал Горацио. – Ты поспишь, а потом я приеду снова. Договорились?
Кристина кивнула. Горацио провел рукой по ее волосам. Вероятно, для Кристофера это что-то значило. Так коротко Кристина стриглась, когда жила в Камбодже.


***

– Значит, считаешь возможным, что Кристофер скрывается здесь? – спросил Трипп, морщась.
– Считаю… – Горацио вытащил пистолет из кобуры. – Считаю, что он как минимум должен был здесь побывать.
Фрэнк напрягся, увидев, как изменился голос и лицо Горацио, а через секунду и сам заметил разбитое стекло в одном из окон.
– Пошли, – подал он знак группе спецназа и бойцы цепочкой стали приближаться к входной двери. – Горацио, ты туда не пойдешь, – Трипп крепко схватил за руку сунувшегося за ними Кейна. – Ты должен меня понять.
Горацио с раздражением мотнул головой и опустил оружие. Он понимал, что Трипп прав, но ему очень хотелось взять Кристофера самому, а еще лучше, как часто повторяли родственники потерпевших, «остаться с ним на пять минут наедине»…
– Сэр, – командир группы спецназа приглашающе махал рукой. – Вам стоит на это взглянуть.


***

– Парамедики сейчас будут, – отступая в сторонку, и пропуская Кейна и Триппа в комнату, сказал командир спецназа.
Аннабель лежала в кресле, раскинув руки и запрокинув голову, и в первый момент Горацио страдальчески поморщился от мысли, что снова опоздал. Отвернулся, но тут же снова окинул комнату внимательным взглядом. Что-то было не так. Волосы у женщины были неровно острижены, но явно не обрезаны ножом. Короткий шелковый халатик был распахнут, предоставляя возможность всем желающим полюбоваться на шикарные формы Аннабель, но нигде не было следов крови, ножа тоже не наблюдалось. Синяки на бедрах и предплечьях, кровоподтек под глазом – но она не была связана, руки свободно свисали с подлокотников.
– Передозировка, – предположил Трипп, оглядывая опрокинутую бутылку мартини и рассыпанные таблетки.
– Возможно, Фрэнк, – по-прежнему стоя на пороге, кивнул Горацио. – Многие женщины после изнасилования пытаются покончить с собой.
Трипп нахмурился, покачал головой.
– Сэр, – потеснив Горацио, парамедики торопливо прошли в комнату. – Передозировка, – подтвердил предположение Триппа один из них, проверив зрачки Аннабель.
– Нам понадобится ее одежда и пробы на сексуальную активность, – предупредил Горацио.
– Хорошо, сэр, – кивнул один из парамедиков, перекладывая женщину на носилки.


***

– Приступайте, – кивнул Горацио Эрику, Келли и Наталье, подъехавшим сразу после того, как отъехала машина скорой помощи.
– Это Менг? – хмурясь, спросила Келли.
– Думаю, через несколько часов мы будем это знать, – надевая солнцезащитные очки, сказал Горацио.
Свет закатного солнца был не настолько ярким, чтобы хотелось защитить глаза, но очки прекрасно скрывали темные круги под глазами, что сейчас было совсем нелишним для Горацио.
– А ты куда собрался? – бесцеремонно поинтересовался Трипп.
– Вместе с Менгом бежали еще два человека, – невозмутимо ответил Горацио. – Возможно, он попытается связаться с ними или даже укрыться у них. Я попросил Райана заняться этим, думаю, он уже готов поделиться информацией. Ты со мной? – в голосе Кейна проскользнули нотки ехидства.
– Разумеется, – кивнул Трипп.
Криминалисты проводили их взглядом. Горацио вел себя странно. С одной стороны, появились эмоции, с другой – постоянно казалось, что мысленно он находится совсем не здесь, а где-то в другом месте. Но им оставалось только подмечать это и недоумевать, поскольку лезть к Горацио с какими-либо разговорами на эту тему было неэтично, да и попросту некогда – все работали вторую смену, и работы все только прибавлялось.


***

Фрэнк подавил зевок, украдкой поглядывая на незастеленную койку в одной из палат. Покосился на Кейна – тот стоял, как ни в чем не бывало, вертел очки в руках, думал о чем-то своем. Трипп не навязывался на роль охранника, просто так уж получилось – Горацио мотался по городу, проверяя версии, возвращаясь в лабораторию и снова куда-то уезжая, презрительно хмыкал при слове «охрана», но, когда Фрэнк ехал с ним, тоже не возражал. За минувшую ночь они проверили полдюжины адресов и на рассвете взяли-таки одного из беглецов. К сожалению, Иеремия Флехтерштейн, отбывавший срок за кражу, расстался с Менгом сразу после того, как выбрался за ограду тюрьмы. Он даже и не подозревал, что Менг и третий беглец тоже направляются в Майами.
На допросе он честно признался, что собирался продать припрятанные перед арестом драгоценности, да и скрыться где-нибудь в Пуэрто-Рико. Но успел лишь добраться до тайника, как в квартиру, которую он снял за неделю до ареста, ворвался спецназ.
Горацио возлагал определенные надежды на второго беглеца – Марка Симпла. Бывший подручный Кристофера пока нигде не засветился. Ни у Кристины, ни у Аннабель следов Симпла не было. Возможно, Марк и не участвовал в преступлениях, совершаемых сейчас, но для Кристофера искать убежища у бывшего подручного было бы вполне естественно.
– Вы по поводу Аннабель Фуэнтес? – прервал их размышления подошедший врач.
– Верно, – кивнул Трипп.
Горацио молча поглядывал на врача. Одним из открытий этой ночи было то, что Аннабель Фуэнтес работала горничной у Антонио Винченце до того, как его арестовали четыре года назад. Криминалисты исследовали ее дом, врачи передали одежду и пробы. Все полученные улики можно было толковать двояко – то ли она не слишком активно сопротивлялась, то ли никакого изнасилования и не было. Кристофер был в доме, Кристофер был с Аннабель, но врачи не смогли дать определенного заключения о том, что имело место именно изнасилование, возможно было, что парочка просто занималась грубым сексом. В пользу этой догадки свидетельствовало содержимое холодильника Аннабель – продукты были явно закуплены на двоих, то есть она ждала кого-то в гости и ожидала, что гость задержится на какое-то время. Волосы Аннабель обрезала себе сама – на кольцах ножниц был лишь ее эпителий. Допрос должен был внести окончательную ясность.
– Меня зовут Горацио Кейн, это – детектив Фрэнк Трипп, – представился Горацио, войдя в палату.
– Вы и есть тот рыжий… – Аннабель замялась, но все же продолжила, – коп, из-за которого посадили Криса?
Тон ее был далеко не дружелюбным. Взгляд – тем более. Презрительный прищур и капризно оттопыренная нижняя губа.
– Его посадили из-за того, что он до полусмерти избил человека, – вступил в разговор Трипп. – А так же похитил офицера полиции.
Горацио отошел к окну. Аннабель проводила его недобрым взглядом.
– А еще я потеряла работу, – продолжила перечислять свои претензии она.
– Это не помешало вам каждую неделю ездить через весь штат, – парировал Трипп.
– Мне пришлось зарабатывать деньги, – с вызовом заявила Аннабель. – Своим… трудом!
– Аннабель, – снова заговорил Горацио, оборачиваясь. – Вы можете рассказать, что произошло вчера?
– Все из-за его ненаглядной Кристинки, – скривилась Аннабель. – Чем я хуже?! – она провела рукой по своему телу, будто призывая оценить свои формы. Горацио опять отвернулся к окну. Он хотел заехать к Кристине утром, и не смог, было слишком много работы.
– Кристофер Менг избил вас? – спросил Трипп, быстро глянув в сторону Горацио. Девица вызывала отвращение, а уж упоминание о Кристине было совсем некстати.
– Подумаешь, ударил разок, – Аннабель мечтательно улыбнулась, заставив Фрэнка поморщиться. – Бьет, значит, любит, – жеманно протянула она, и неожиданно расплакалась. – Я все делала, как он хотел, а у него только Кристинка на уме, да вон он, – мотнула она головой в сторону Горацио. – Все из-за вас! – зло выкрикнула Аннабель, заставив Горацио обернуться. – Крис ушел из-за вас, знал, что вы явитесь, деньги взял, одежду, и ушел! А я еще приветы должна вам передавать… – всхлипнула Аннабель.
– Какие приветы, Аннабель? – насторожился Горацио.
– Не знаю, медальон какой-то, – пожала плечами Аннабель. – Я и смотреть не стала, ударила по руке, он в окно и вылетел, – она снова начала плакать. – Что ему в этой Кристинке? Было б на что посмотреть… Как привез ее тогда из Камбоджи, худющая, бледная, стрижена под мальчишку – да без слез не взглянешь!..
Горацио уже не слушал, все было понятно и так. Но вот медальон…
– Мисс Боа Виста, – сказал он в трубку. – Среди улик из дома Аннабель Фуэнтес был медальон? Нет? Дом снаружи осматривали? Мисс Боа Виста, вернитесь к дому. Медальон должен быть где-то рядом с разбитым окном. Ни в коем случае не открывайте, это понятно?
– Почему не открывать? – переспросил вышедший за ним из палаты Трипп.
– Менг неплохо управляется с взрывчаткой, – пояснил Горацио, поставив руки на пояс и барабаня пальцами по удостоверению. – В медальоне вполне может быть сюрприз.
– Понятно, – буркнул Трипп. – Куда теперь?
– Возвращаюсь в лабораторию, – снизу вверх глянул на него Горацио. – Могу обойтись и без охраны.
Трипп никак не отреагировал на подколку. Все, о чем он сейчас мечтал – добраться до кровати. Горацио, по всей видимости, решил работать до тех пор, пока просто не упадет. Фрэнк понимал его и сочувствовал, сам он в таком случае напился бы до бесчувствия – было бы проще и вернее. Но Горацио почему-то пренебрегал этим проверенным способом.


***

Сюрпризов в медальоне не оказалось. Точнее, того сюрприза, что ожидал Горацио. Две прядки волос – темная и рыжая.
– Волосы обрезаны, луковиц нет, – проговорила Наталья. – Сложно будет определить…
– Я и так знаю, чьи они, – перебил ее Горацио. Осторожно тронул прядки пальцами. Кристофер, по всей видимости, совершил ту же ошибку, что и он.
– Горацио… – голос Келли почему-то было еле слышно. Горацио закрыл медальон и взглянул на нее, выдираясь из плотного тумана, окутывающего мысли и чувства. – Горацио, – Келли запнулась при взгляде на его лицо. – Все в порядке?
– Кристофер Менг передал мне привет, – дернув верхней губой, будто собираясь сплюнуть, ответил Горацио. Вместо печали вдруг накатила злость.
– Там пришла сестра Пола Грэя, – осторожно сказала Келли.
– Я поговорю с ней, – кивнул Горацио.


***

– Я лейтенант Горацио Кейн, – представился он, жестом предлагая женщине присесть.
– Эми, – протянула руку она. – Эми Грэй. Я хотела узнать, когда можно будет забрать Реджи?
– Реджи? – недоуменно переспросил Горацио.
– Пола, – поправилась женщина. – Я знаю, он никогда не представлялся вторым именем, – Эми говорила торопливо, будто опасаясь, что ее перебьют. – Пол Реджинальд Грэй, так его назвали после полугода нескончаемых споров. Мама часто рассказывала об этом. Наш отец был строителем, а мама – художницей, – Эми улыбалась, сейчас она снова была в кругу семьи, просто они… ну, вроде как остались дома. Это здесь она одна, а стоит вернуться домой, как ее встретит вся семья – мать, отец, старший брат. – Папа хотел, чтобы сын стал строителем, как и он, и считал, что строителю ни к чему такое вычурное имя, а мама мечтала, чтобы он стал архитектором, и Реджинальд Грэй казалось ей достойным именем… – Эми внезапно всхлипнула и умолкла. Горацио погладил ее по руке, Эми мотнула головой, отгоняя видение серой могильной плиты с выгравированным именем брата, и исподлобья взглянула на лейтенанта.
– А вы друг Кристины? – внезапно спросила она, переведя взгляд с его глаз на волосы.
– Почему вы так решили? – опешил Горацио.
– Вы действительно смотрите, как Джинни, – в глазах заблестели слезы, но при воспоминании о малышке Эми снова заулыбалась. – Когда Кристина и Реджи… Пол, когда они только удочерили Джинни, Кристина как-то сказала, что эта девочка напоминает ей сразу о двух людях. Ее младшую дочь, погибшую в Камбодже, звали Вирджиния. А еще Кристина говорила, что Джинни напоминает ей об одном человеке, хорошем человеке, который очень помог ей несколько лет назад.
– Помог? – растерянно улыбнулся Горацио.
Эми пожала плечами и улыбнулась, мол, просто говорю, что слышала.
Горацио растерянно уставился в сторону.
– Так когда их можно будет забрать? – несмело спросила Эми после долгой паузы. – Или… – она замялась. Друзья бывают разные, то, что лейтенант когда-то помог Кристине, не значит, что он захочет заниматься ее похоронами. Но почему-то ей так показалось…
– Эми, – Горацио было неловко лгать этой женщине, она так искренне переживала за Кристину, но и говорить правду было нельзя. Не участвовать в подготовке похорон он не мог, ведь нужно было проделать немалую работу, если он хотел окончательно убедить Кристофера в смерти Кристины. – Эми, доверьтесь мне, хорошо? Я обо всем позабочусь. Оставьте свои координаты, я завтра за вами заеду, договорились?


***

В больницу к Кристине он попал только ранним утром. Доктор покачала головой, но все же пропустила его. Через несколько часов нужно было ехать за Эми и на кладбище. Мертвые лица неизвестных женщин, среди которых они с Алекс пытались найти ту, что могла бы «сыграть роль» Кристины, стояли у него перед глазами. Слава богу, единственной яркой отличительной чертой Кристины был небольшой рост, поэтому затея удалась. Более того, взглянув на загримированную для похорон женщину, Горацио нестерпимо захотелось срочно удостовериться, что ему не приснилось, что Кристина жива, что это не она лежит на столе в похоронной конторе.
Когда он приехал, Кристина спала, но его это более чем устраивало. Горацио сел рядом с кроватью, взял Кристину за руку, чтобы ощущать ее тепло, смотрел на бледное лицо, на подрагивающие ресницы. Самая обычная женщина. На вид. Встреть он ее на улице, в толпе – прошел бы мимо и не вспомнил бы потом. Это сейчас ее лицо казалось единственным и неповторимым – изгиб губ, разрез глаз, ямочка на подбородке. Она вся была единственной и неповторимой. Таких красоток, как Аннабель, можно найти много. Думающих только о себе. Неспособных любить, а уж любить бескорыстно, не требуя ничего взамен, – тем более. Мысли Горацио вернулись к тем поразившим его словам Эми Грэй о том, что Кристина назвала его «другом, который очень ей помог». Тем, что не выдал? Вряд ли Кристина это имела в виду. Он помог ей справиться с памятью о той жуткой беде, что случилась в Камбодже? Так это не его заслуга, просто пришло время… Может быть, Кристина справилась бы и раньше, если бы рядом с ней оказался не садист Кристофер, которому доставляло удовольствие зрелище ее страдания, а просто нормальный, обычный человек, умеющий слушать.
Горацио потупился и тяжело вздохнул. Он никак не мог решить, рассказать ли Кристине о том, что все это сотворил Кристофер Менг, или подождать, пока память вернется сама. Ему отчаянно не хотелось, чтобы Кристина вспомнила весь этот ужас, но он по себе знал, что беспамятство – не панацея. Тело помнит и не успокоится, пока ты не вспомнишь все. Но и заговорить с Кристиной на эту тему Горацио не мог. Как рассказать о подобном?
Он взглянул на часы. Пора было ехать. Предстояло еще организовать наблюдение вокруг кладбища – а ну как Кристофер не удержится и приедет? Кристина все еще спала, но Горацио, поразмыслив, решил, что это даже к лучшему. Как бы ему не хотелось увидеть ее глаза, поговорить с ней… Если Кристина проснется, придется объяснять ей про похороны, а следовательно, про Кристофера. Оставлять ее после этого одну Горацио категорически не хотел.
Так что он тронул лоб Кристины губами, осторожно, будто целуя маленького ребенка, и отпустил ее руку. «Моя малышка», – промелькнуло в голове, и Горацио остановился на пороге. Да, с точки зрения приличий было слишком рано, но разве это повод не позволять себе чувствовать то, что чувствуется? Горацио тряхнул головой, говоря себе, что еще не готов взвешенно и спокойно рассуждать на эту тему. На самом же деле он все для себя уже решил. Пусть и не готов был в этом признаться. Даже себе.


***

– Та-а-ак, – протянула Кристина, когда он вошел в ее палату вечером после похорон. Сидевшая рядом с кроватью доктор умолкла, обернулась и тоже внимательно оглядела Горацио. – Вот это более привычный вид, – подняла брови Кристина.
В ее глазах зажглись знакомые лукавые огоньки, и Горацио ощутил, что из него будто выпускают воздух. Кристина сидела на кровати, в халате поверх больничной рубашки, от ее бледности не осталось и следа. Когда Горацио вошел, она о чем-то оживленно беседовала с докторшей и, кажется, даже улыбалась. Кристина была совсем такая, как раньше, только волосы коротко острижены. Он стоял на пороге и просто смотрел на нее, забыв, о чем собирался поговорить, забыв обо всем от невыразимого облегчения от того, что Кристина ожила.
– Стейси, свободная каталка найдется? – деловито спросила Кристина докторшу и та согласно кивнула, поднимаясь.
Горацио улыбнулся, не трогаясь с места, – женщины явно нашли общий язык. Доктор вышла, а Кристина, запахнув больничный халат и нашарив ногами тапочки, подошла к Горацио вплотную.
– Ну и зачем так над собой измываться? – без улыбки спросила Кристина, но глаза смотрели ласково. Горацио пожал плечами и состроил гримасу, мол, не виноват, само так получилось. – Садись, – подтолкнула его Кристина к каталке, которую вкатили в палату.
– Я зайду попозже, – сказала Стейси, кивая Кристине.
– Хорошо, – благодарно улыбнулась та, помогая Горацио снять пиджак.
Горацио вышел из блаженного ступора, когда Кристина уже расстегнула его рубашку, ботинки, носки и брюки снял сам, послушно улегся на каталку, ощущая, как неудержимо наваливается сон.
– Что это? – дернулся он, широко открывая глаза, почувствовав укол.
– Глюкоза, витамины, – пояснила Кристина, закрепляя иглу капельницы и укладывая его руку на одеяло. – Я уверена, ты не помнишь, когда ел нормально последний раз.
– Нам нужно поговорить, – пробормотал Горацио, пытаясь удержать глаза открытыми. Он же сюда не спать ехал…
– Поговорим, – кивнула Кристина, кладя руку ему на лоб и глядя в глаза. – Спи, – она провела рукой по волосам Горацио, расчесывая их пальцами, и его глаза закрылись сами собой.


***

Разговор наутро получился совсем не таким, как его представлял себе Горацио. Начать с того, что состоялся он в больничной столовой. К тому же Кристина сама начала этот разговор, просто и серьезно.
– Я надеюсь, – сказала она, – ты объяснишь мне, зачем понадобилось делать то, что ты делаешь. И очень надеюсь, что ты не сделал этого до сих пор просто потому, что у тебя не было на это времени.
Горацио поставил локти на стол, опустил голову, собираясь с мыслями.
– Понимаешь, – начал он. – Я был должен все это сделать, чтобы не подвергать тебя еще большей опасности…
Горацио замялся, заглянул в глаза Кристине, увидел, как колыхнулась столь знакомая ему темнота в глубине ее зрачков.
– Ты… ты ничего не вспомнила о… о том, что произошло? – осторожно спросил он.
– Не получается, – Кристина пожала плечами, ее лицо потемнело, сдвинулись брови, она вся как-то съежилась, стала казаться еще меньше.
– Может, это и к лучшему, – Горацио наклонился вперед, опираясь локтями на колени, взял руку Кристины, согревая ее в своих.
– Ты… боишься? – внезапно прищурилась Кристина, заставляя его поднять взгляд. – Боишься за меня? И прячешь… – она отвела взгляд. – Это было не просто… Это было что-то личное. Это был… – Кристина закусила губу и вопросительно взглянула на Горацио.
– Кристофер, – кивнул он. Боли в их глазах было поровну.
– Тогда это все бесполезно, – тихо сказала Кристина, заставив Горацио вздрогнуть и крепче сжать ее руку. – И тебе не стоит быть поблизости, – Кристина опустила глаза и попыталась забрать руку.
– Кристофер думает, что убил тебя, понимаешь? – возразил Горацио. – Вчера состоялись похороны… – он осекся, потому что Кристина закрыла лицо свободной рукой.
– Стейси сказала, через три-четыре дня меня выпишут, – прерывисто вздохнув, сказала она через некоторое время. – Я хочу попрощаться с ними.
– Пока Кристофер на свободе, это опасно, – Горацио поставил домиком брови. Он понимал желание Кристины, но выполнить его не мог.
– Хорошо, – помолчав, кивнула Кристина. – Я подожду. Найди его и отправь в тюрьму снова.
Горацио сглотнул, отводя взгляд. Это пожелание он выполнить не просто мог, а был обязан.
– Горацио, – неожиданно совсем другим тоном сказала Кристина, заставляя его поднять глаза. – Я подожду столько, сколько нужно. Но мне бы не хотелось в следующий раз увидеть тебя снова на больничной койке.
– Хорошо, – только и смог кивнуть Горацио.
Кристина слегка улыбнулась, высвободила руку и ушла, оставив его сидеть за столиком. И тут же, словно еле дождавшись окончания разговора, зазвонил телефон.


***

Этот день и следующий прошли в напряженном ожидании. Кристофер Менг не появлялся. Он не пришел на могилу Кристины и ее семьи. Он не пытался напасть на Кейна. Не встречался с Аннабель. Не появился ни в одной гостинице. Горацио держал на контроле все вновь поступающие дела, чтобы не пропустить появления Кристофера. Но все было тихо. Как будто Кристофер сбежал из тюрьмы для того, чтобы вести нормальную, обычную жизнь среднестатистического обывателя.
Тишина закончилась внезапно. На след беглецов напал Райан Вулф.
– Что у вас, мистер Вулф? – спросил Горацио, получив от него вызов.
– В тюрьме Менга посещала Аннабель Фуэнтес, так, – заговорил Райан, выводя журнал посещений на экран компьютера. – Он побывал у нее после освобождения, но задерживаться не стал. Марка Симпла тоже навещали. Не так часто, как Кристофера, но регулярно, – Райан выделил строчки журнала красным цветом. – Некая Мария Симпл начала посещать его лишь через год после ареста, зато потом посещала каждый месяц, и не одна.
– Да, я помню, – кивнул Горацио. – С дочерью. Себя она выдавала за сестру Марка, соответственно девочку – за племянницу. Но мы проверили, никакой сестры у него нет.
– Жены тоже, – радостно подхватил Райан, будто не проклял все на свете, копаясь в записях. – Зато я нашел запись о рождении Карины Симпл, отец не указан, а вот мать, – Райан сделал многозначительную паузу, выводя на экран нужную информацию. – Мать девочки – Мария Эскотт.
– Мария Эскотт?! – резко переспросил Горацио. Опустил голову, забарабанил пальцами по удостоверению. – Еще одна работница Антонио Винченце… Значит, посещать его она начала через год, а когда родилась девочка?
– Через полгода после ареста, – быстро ответил Райан. Видимо, он об этом тоже подумал. Не сестра и племянница, а гражданская жена и дочь. – Есть еще кое-что, – Райан нахмурился, искоса поглядывая на шефа. – И тебе это не понравится…
– Слушаю, – сощурился Горацио, наклонив голову. Пальцы продолжали выбивать нервную дробь по удостоверению.
– Месяц назад Мария Эскотт устроилась работать санитаркой, – Райан вывел на экран рабочую карточку. – В ту самую больницу, где работала Кристина Грэй.
Горацио закусил губу. Пальцы замерли, вцепившись в ремень. Вот так и попалась Кристина. Женщина, знавшая ее и поддерживающая связь с тюрьмой, узнала, где она работает. Кристина могла и не видеть новенькую санитарку, а та ее узнала, рассказала Марку, тот Кристоферу. Проследить Кристину от работы до дома, скорее всего, было несложно – она жила недалеко от больницы, на работу ходила пешком.
– Есть адрес? – спросил Горацио.
Райан молча вывел адрес на экран. Он был горд проделанной работой, но понимал, что Кейну сейчас не до оценки его стараний.
– Установим наблюдение, – вынимая из кармана мобильный телефон, кивнул Горацио. Потом вдруг слегка улыбнулся, глянув снизу вверх на Райана, и добавил. – Отличная работа, мистер Вулф.
Райан некоторое время боролся с собой, пытаясь сделать серьезное лицо, потом не выдержал и довольно заулыбался.


***

Мужской голос доносился как сквозь вату. Пробивающиеся к сознанию ощущения варьировались от противных до мерзких. Болела кожа головы, болели углы рта и подбородок, болели вывернутые руки, бедра, живот, пах… Проще перечислить, что не болело… Горло просто раздирало болью, дышать сквозь намокшую скрученную ткань удавалось с трудом, но стонать и кашлять нельзя – тогда мучитель поймет, что она очнулась, и все начнется снова.
Она осторожно разлепила мокрые ресницы – мужчина ходил по комнате, не обращая внимания на разгром, спокойно разговаривал по телефону. Она лежит за диваном, мучитель между ней и дверью, а сил уже не осталось… А секундой спустя бежать стало поздно, потому что мужчина отложил телефон и направился к ней, на ходу расстегивая ширинку. Она закричала, пытаясь отползти, но он уже навалился, всем весом придавливая к ковру, и одновременно сжимая руку на ее горле, заставляя биться, сопротивляться…
Кристина проснулась от собственного крика, вскочила и тут же упала на пол, запутавшись в скомканном одеяле. Огляделась, жадно дыша широко открытым ртом, вытерла мокрое лицо свешивающейся с кровати простыней. Поднялась – ноги тряслись, под ребрами закололо. Кристина торопливо задрала рубашку. Нет, шов не разошелся, просто нужно дышать спокойнее. Да и кричать так не стоит. Впрочем, вряд ли она действительно кричала – охранник наверняка зашел бы проверить.
Кристина взобралась обратно на кровать, села, плотно укутав плечи одеялом. Хорошо, что датчики отключены, иначе сбежалось бы полбольницы.
Значит, вот как оно было…
Телефонный разговор! Она практически не слышала, о чем Крис говорил, но достаточно и одного имени.
Где искать Марка, Кристина хорошо представляла. Мария просто лучилась от счастья, узнав, что у них будет ребенок.
Значит, нужна одежда. И оружие…


***

Горацио не успел набрать номер Триппа – телефон зазвонил сам. Райан как раз нахмурился, разглядывая что-то на экране, склонив голову набок, и уже повернулся, чтобы обратить на какую-то замеченную деталь внимание Горацио, но не успел.
– Это доктор Стейси Витмор, – раздался в трубке женский голос.
– Что случилось? – закрывая глаза и мысленно умоляя небеса о пощаде, обреченно спросил Горацио.
– Ваша Джейн Доу, – Стейси сделала паузу, видимо, оглядываясь. – Кристина сбежала. Взяла сменную форменную одежду из шкафчика одного из наших хирургов. И еще… Лейтенант, у офицера, который охранял палату, пропал табельный пистолет… Может, это и не связано, он оставил кобуру на…
Горацио захлопнул телефон. В совпадение он не верил. Она вспомнила. И сейчас это совсем незнакомый человек, решительный и безжалостный. Кристина способна на многое, это он понимал. И если он не хочет ее потерять, нужно успеть. Нужно остановить Кристину до того, как она наделает глупостей…