Что-то с памятью моей стало - всё, что было не со мной, помню
Глава 4.
Глава 4.
- Горацио! – Наталья помахала рукой, предлагая им зайти.
Горацио заметил, как Кристина прищурилась и склонила голову набок. Насколько он знал жену, это означает, что происходящее каким-то образом расходится с ее представлениями или ожиданиями. Что могло ее насторожить? Вероятнее всего, выражение лица Натальи. Растерянность и удивление. Эмоции действительно не соответствовали ситуации, когда анализ подтвердил бы, что Маркус не имеет никакого отношения к Горацио. На мгновение его обдало жаром. Что за чертовщина? Нет, он понимал, что существует такая вещь как амнезия, когда человек действительно может не помнить даже очень важных вещей. Но ту поездку он прекрасно помнил. И до такой степени, чтобы не помнить, что было вчера, он напивался всего раз в жизни, это было давно и не в Бразилии. Маркус не может быть его сыном, не может – и все тут! В чем же тогда дело?
- В чем дело? – спросил Горацио, входя в лабораторию.
Кристина молча последовала за ним.
- Как ты и просил, я сопоставила профиль ДНК мальчика с твоим, - по обыкновению скороговоркой начала Наталья. – Вот, - она протянула лист с результатом, и Горацио вздернул брови – в профилях оказалось 5 общих аллелей. Недостаточно для прямого родства, но слишком много для случайного совпадения.
- По всей видимости, Маркус и я …мы состоим в кровном родстве, - пожал плечами Горацио, заметив вопросительный взгляд Кристины.
- Насколько близком? – поинтересовалась она.
Горацио перевел взгляд на Наталью. Чутье подсказывало, что она пока изложила не все полученные результаты.
- Достаточно близком, - кивнула Наталья. И развернула монитор с еще нераспечатанным результатом.
Вот тут уже Горацио ощутил, как заполыхали и щеки, и уши. Кровь ударила в голову и болезненно запульсировала в висках.
- Рэй… - сквозь зубы выдохнул он, сжимая кулаки.
Кристина все так же молча смотрела на монитор с фотографиями Маркуса, Рэймонда Кейна, разноцветными столбиками и цифрами, в которых она ничего не понимала, и надписью, которую не понять было невозможно: «совпадение по мужской линии».
- Стало быть, он твой племянник, - подвела итог Кристина. – Милый, - осторожно тронув мужа за руку, сказала она после новой длинной паузы. – Что такое?
Горацио чуть прикрыл глаза, крепко сжимая кулаки и зубы, еле сдерживая рвущееся на волю бешенство. Невыносимо хотелось закричать, разгромить что-нибудь. Объяснить… Нет, не мог он объяснить, даже понимающей его с полуслова или вовсе без слов жене, что он сейчас чувствует. Сейчас он искренне, от всей души ненавидел Рэя, и сам ужасался этому. Он – «большой брат», единственный человек, на которого Рэй всегда мог рассчитывать. Который защищал и опекал его в детстве. Раньше Горацио испытывал лишь боль – из-за поведения Рэя, из-за того, что не мог изменить брата и исправить что-либо. Ни измен, ни увлечения наркотиками, ни смерти. Горацио делал все, что мог: заботился об Элине и Рэе-младшем, заботился о Мэдиссон, прикрыл и вывел брата из-под удара, отправив его с женой и сыном в Бразилию, где они могли начать все с чистого листа… Вместо этого, как выясняется, Рэй спутался с какой-то Марией Лурдес, еще глубже погряз в наркоторговле, а его заигрывания с Риасом чуть не погубили его собственного сына. Рэй мертв уже восемь лет, но его поступки продолжают влиять на жизнь старшего брата. Из-за него Горацио сейчас может потерять уже своего сына.
Закусив губу, чтобы сдержаться, Горацио еще раз взглянул на монитор. Хорошо, что после второй, настоящей смерти Рэя его дело рассекретили. Сейчас у них хотя бы есть возможность узнать, почему ребенок решил, что Горацио - его отец. Вероятно, какая-то путаница – и Маркус вместо одного Кейна счел отцом другого. Но, раз он мог так обознаться, не означает ли это, что его мать тоже мертва?
- Что-то еще? – спросил Горацио, не ожидая утвердительного ответа.
- Да, - кивнула Наталья. – Кое-что еще. На одежде мальчика был волос.
- Его матери? – попробовал угадать Горацио.
- Нет, - качнула головой Наталья. – Его брата.
Горацио ощутил, как его брови против воли взметнулись вверх. Он стоял, часто моргая, пытаясь осмыслить полученную информацию. Получается, помимо Рэя-младшего и Мэдиссон, у Рэя было еще двое сыновей?
- По материнской линии, - словно услышав его мысли, добавила Наталья.
- Так, - Горацио поставил руку на пояс, барабаня пальцами по удостоверению. – А отец второго мальчика?
На лице Натальи вновь проступила растерянность пополам с недоверием.
- Вот, - странно извиняющимся тоном произнесла она, протягивая лист распечатки. – Искать по базе половину профиля было бы пустой тратой времени, поэтому я сравнила с известными фигурантами, связанными с твоим братом. Ну, на случай, если дело было в ревности, - Наталья пожала плечами, покачала головой, всячески изображая, что версия не казалась ей сколько-нибудь заслуживающей доверия.
На новом листе не было фотографий. Профиль Маркуса и профиль неизвестного мальчика, совпадающие по женской линии, и еще один профиль, совпавший по мужской линии с профилем брата Маркуса.
- Антонио Риас… - Горацио показалось, что это имя царапает горло.
***
- Горацио, ты можешь объяснить мне, в чем дело?
Голос Кристины звучал спокойно, но Горацио хорошо понимал, что это не так. Ему были прекрасно слышны нотки, означающие, что жена на грани срыва. Еще немного – и вместо выдержанной, рассудительной Кристины будет торнадо.
- Извини, - Горацио со вздохом развернулся к жене. – Я сбежал не от тебя. Мне просто нужно было подумать.
Кристина молча, напряженно смотрела куда-то мимо его плеча.
- Мой брат, Рэй, никогда не был образцом для подражания, - снова повернувшись и облокотившись на перила набережной, заговорил Горацио, не глядя на жену. Она стояла рядом, обхватив себя руками, и он знал, что для нее наилучшим успокоительным сейчас будет информация. – Работа под прикрытием вынуждает вести своеобразную жизнь, - Горацио чуть поморщился. – Но она не оправдывает употребления наркотиков и постоянных измен. А Рэй крепко подсел на амфетамины, и у него была связь с одной женщиной, Сюзи, и даже родился внебрачный ребенок. Девочка. Мэдиссон, - Горацио улыбнулся, как всегда при воспоминании о племяннице. – Я нашел их случайно, помог встать на ноги. Сперва Элина сочла Мэдиссон моей дочерью из-за цвета ее волос, но потом, к сожалению, пришлось сказать ей правду. У Мэдиссон тогда обнаружили лейкемию, а я не подошел ей в качестве донора.
- Подожди, так это та девочка, твоя племянница, Мэдиссон, дочь Сюзан? – нахмурилась Кристина. – У нее лейкемия? Никогда не подумала бы, она выглядит совершенно здоровой.
- Рэй-младший подошел в качестве донора, - кивнул Горацио. – Это было в 2004 году. Сейчас она здорова.
- Рэй-младший? – переспросила Кристина. – Почему не отец? Он же еще был жив, я ничего не путаю?
- Рэй был жив, - Горацио поиграл желваками. – Но мы об этом ничего не знали.
- Ах, да. Теперь вспомнила. Он же два раза умирал.
- Именно. Инсценировка собственной смерти позволила ему продержаться три года, но потом он снова влип. Я отослал их в Бразилию. Год спустя мне пришлось туда поехать…
Горацио запнулся, сжав губы и уставившись перед собой невидящим взглядом.
- Риас сказал, что отберет у меня все, что я люблю, - глухо продолжил Горацио некоторое время спустя. Кристина стояла рядом молча, никак не проявляя своего отношения к рассказанному. – Через день после того, как Риас очутился на свободе, я нашел Рэя умирающим. Все эти годы я думал, что это из-за меня…
- А на самом деле он закрутил с женой или подругой Риаса, за что и поплатился, - Кристина сделала шаг вперед, осторожно коснулась плеча Горацио. Он развернулся, открывая объятия.
Прикрыв глаза и уткнувшись в макушку Кристины, Горацио пытался понять, меняет ли этот факт что-либо в его оценке тех событий. Риас заказал Марисоль. Риас убил Рэя. Чуть не убил Рэя-младшего, втравив мальчишку в перевозку наркотиков. Вполне вероятно, убил бы Эрика, если бы он не вмешался. Первый и единственный раз в жизни Горацио убил человека, яростно, отчаянно желая его убить. Этот грех лег на его душу, усугубляясь тем, что раскаяния он не чувствовал. Риас заслужил то, что с ним случилось. Горацио отдал его в руки правосудия, но правосудие выплюнуло этого мерзавца обратно прямо в руки Горацио. Что ему оставалось делать? И нечистоплотность младшего брата тут ничего не меняет.
Правда, это меняет мотив произошедшего сейчас. Мария Лурдес не могла одновременно родить сыновей от Антонио Риаса и Рэймонда Кейна. А до экстрадиции Риас не был в Рио несколько лет. Значит, сын Антонио Риаса – старший брат Маркуса.
- Тот мальчик, который увел Джошуа, это и есть сын Риаса, - внезапно отстраняясь, сказал Горацио.
- Почему ты так решил? – подняла глаза Кристина.
Горацио нахмурился, покусывая губу. Почему он так решил? А действительно, сын Антонио Риаса может и не знать, кто убил его отца. Мелькнувшая в голове мысль о том, что сын решил продолжить начатое отцом, критики не выдерживала. Мальчику было лет 6-7, когда все это произошло. Вероятно, он почти и не знал отца, живя с матерью в Рио. И потом, даже если он решил мстить, зачем было оставлять «на обмен» Маркуса?
- Не знаю, - мотнул головой Горацио. – Но это нужно проверить.
- Хорошо, - согласилась Кристина. – Вот и проверяй. А я все же поговорю с Маркусом.
***
- Мне надоело тут сидеть. Когда мы уже домой пойдем?
Кристина, надо признаться, оторопела от такого приветствия. Тем не менее, она все же пересекла комнату и села на диван в некотором отдалении от мальчика.
- А ты знаешь, кто я? – осторожно поинтересовалась она.
- Ну да, - Маркус мотнул головой с выражением «как же я могу не знать». – Вы папина жена.
- Меня зовут Кристина, - представилась она.
- Маркус, - нетерпеливо кивнул мальчик. – Так мы идем домой?
- С удовольствием, - Кристина прищурилась, склоняя голову набок. – Как только ты скажешь, где живешь, тебя отвезут домой.
- Теперь я буду жить с папой, - твердо заявил Маркус.
- Знаешь, Маркус, это, к сожалению, невозможно, - качнула головой Кристина. – Твой папа умер, малыш. Мне очень жаль.
Маркус бросил быстрый взгляд на наблюдающего из-за стеклянной стенки Горацио и нахмурился.
- Жив мой папа, вон он стоит, - глядя на Кристину исподлобья, возразил он.
- Это не так, Маркус. Горацио Кейн – не твой отец. Тот, кто тебе это сказал, ошибся.
- Джуни не ошибается! – выпалил Маркус. – Он сам слышал, как мама говорила тете, что запишет меня на свою девичью фамилию, Лурдес, а не Кейн, как отец.
- Все верно, - кивнула Кристина. – Твой папа – Кейн. Рэймонд Кейн, брат моего мужа.
- Вы врете, - Маркус надулся и отвернулся.
- Маркус, - спокойно заговорила Кристина, не обращая внимания на перепады его настроения. – Ты видел все эти приборы там, за стенками, когда шел сюда? Эти приборы могут многое рассказать про нас. Дать им капельку крови, или волосок, или даже кусочек ногтя, - Кристина оттопырила мизинец и повертела им, будто примеряясь взглядом, - и они могут рассказать удивительные вещи.
- Ну и что они вам сказали? – заинтересованно, но пока еще недоверчиво осведомился Маркус.
- Например, они сказали, что у тебя есть старший брат, - внимательно глядя в глаза мальчику, ответила Кристина. – Джуни – это Джуниор? Младший? Его зовут Антонио, как папу? Антонио-младший?
Маркус молчал, нахмурившись, потупившись и вцепившись в диван, будто его собирались отрывать силой.
- Что ж, - вздохнула Кристина, поднимаясь – Раз ты не хочешь разговаривать, я пойду. Не скучай, скоро приедет сотрудник социальной службы, отвезет тебя…
- Какой еще сотрудник?! – перебил ее Маркус, вскакивая. – Я не хочу в приют! Ну пусть дядя, не важно, он все равно должен меня забрать к себе домой и всем обеспечить!
- Обеспечить? – Кристина прищурилась. По тону было похоже, что мальчик повторяет чьи-то чужие слова. – Обеспечить чем?
- Ну я не знаю, - мотнул головой Маркус. – Одеждой там, игрушками…
Кристина улыбнулась, несмотря на сковывающее напряжение. Села обратно на диван.
- Так тебе сказал Джуни? – насмешливо спросила она.
Маркус обиженно засопел.
- Так вот, - неожиданно жестко продолжила Кристина. – Ничего этого не будет. Более того, раз ты соучастник преступления, значит, ты отправишься в тюрьму.
- Я не соучастник преступления, - испугался Маркус.
- А я думаю, соучастник, - сделав как можно более строгое лицо, сказала Кристина. – Вы с братом похитили моего сына, чтобы ты мог занять его место. Но у вас ничего не выйдет.
- Да Джуни его вернет! – в отчаянии выкрикнул Маркус. Глаза у него были уже явно на мокром месте, взгляд метнулся за стекло – видимо, мальчик уже представлял, что сейчас войдут полицейские, чтобы вести его в тюрьму. – Если вы меня возьмете и всем обеспечите, он его вернет. А если вы меня отдадите в тюрьму, никогда его не увидите!
- Я тебе не верю, - покачала головой Кристина, стараясь унять сердце, волчком ходящее где-то в горле.
- Честно-честно! – воскликнул Маркус. – Вот! – вытащив из кармана детский мобильный телефон, он протянул его Кристине. – Позвоните, он вам сам скажет.
***
В отличие от остальных помещений лаборатории, стены комнаты отдыха были сплошными. А в отличие от комнат для допроса в участке, они были с обеих сторон прозрачными, а звук не был выведен на специальные динамики. Поэтому Горацио оказался в крайне невыгодном положении: он не мог слышать разговор Кристины и Маркуса и даже не мог остаться незамеченным и понаблюдать.
Расчет Кристины оказался правильным – с ней Маркус заговорил. Но о чем они говорили – Горацио понять не мог. Кристина была напряжена, как струна, казалось, еще чуть-чуть – ее самообладание лопнет со звоном. Горацио оставалось только надеяться, что это произойдет не при ребенке.
Глядя на Кристину и Маркуса, Горацио неожиданно подумал: интересно, напоминает ли ей Маркус сына? Не Джошуа, а старшего сына, погибшего в Камбодже…
Затем мысли и вовсе съехали в недавние воспоминания.
Кристине редко снились кошмары. К тому же, Горацио большей частью заставал уже их последствия, проснувшись и обнаружив жену тихо плачущей. Первый раз он перепугался чуть ли не до смерти, проснувшись и увидев ее пустой, устремленный в потолок взгляд и почти беззвучно текущие слезы. Изредка у нее вырывались всхлипы, от которых болезненно сжималось сердце. Горацио тогда очень осторожно и медленно привлек Кристину к себе, обнимая все крепче и не говоря ни слова.
- Это было воскресенье, - когда она заговорила, голос был очень монотонным и невыразительным. – Солнечное, ясное. У Дамира был день рождения. Они выбирали ему «мужской подарок». А мы пошли дальше. Я несла Джинни на руках. Она вздрогнула. Почему-то я не слышала этой очереди. Просто почувствовала… Джинни вздрогнула. Мне стало как-то тяжело стоять. И дышать. А Кэтти упала. И я, оказывается, тоже. Мне казалось, солнце светит слишком ярко. Давит. Я услышала крик Дамира… Не могла повернуть голову. Как будто у меня там тоже пуля, как у Джинни. Тяжелая. Потом повернула. У Кэтти кровь шла изо рта. И у меня, когда я хотела сказать Дамиру, чтобы смотрел под ноги. Не успела. И Питер не успел. Земля… Фонтаном… И…
Горацио слегка раскачивался и гладил жену по голове. Она уснула нескоро, но Горацио так и не придумал, что можно ей сказать. И ничего не говорил, ни в этот раз, ни в следующий.
Но как-то, когда они просто легли спать, спросил:
- Слушай… Может… Ты не думала о том, чтобы нам завести второго ребенка?
Кристина приподнялась на локте, разглядывая его лицо.
- С чего вдруг такие мысли? – поинтересовалась она чуть погодя.
- Ну… - Горацио сдвинул брови, пытаясь хоть как-то сформулировать подтолкнувшие его к этой идее мысли. Получалось что-то вовсе невразумительное: что Кристине всегда хотелось иметь много детей и что второй ребенок будет как бы страховкой на случай, если что-то случится с Джошуа. Произносить это вслух было стыдно, даже просто оформившись в голове, мысли эти представлялись совершенным бредом. – Что-то так подумалось, - пожал плечами он. – Так ты не ответила на вопрос.
- Нет, - откидываясь снова на подушку, как-то слишком спокойно сказала Кристина. – Я не думала об этом. Более того, я сейчас скажу тебе страшную вещь, милый. Я не хочу больше детей.
Горацио помолчал, чувствуя, как эти слова горечью оседают где-то внутри. Она не хочет больше детей от него.
- Господи, как ты умудряешься раскрывать преступления с таким выразительным лицом? – неожиданно фыркнула Кристина, переворачиваясь и прижимаясь к мужу. – На нем же все написано, что ты думаешь, крупными буквами…
- По счастью, на этом языке читать умеешь только ты, - парировал Горацио, почему-то чувствуя невероятное облегчение.
- Так вот, если ты действительно хочешь еще одного, двух, трех, пятерых… Ой! – Горацио чуть куснул ее за мочку уха. – Если ты хочешь еще детей, мы это обсудим, - упираясь ему в грудь кулачками и пытаясь отодвинуться, пообещала Кристина.
- Договорились, - все-таки пересилив и заключив жену в крепкие объятия, кивнул Горацио. – А можешь изложить мне сейчас, почему ты не хочешь?
- Если ты меня не задушишь, расскажу.
Горацио чуть ослабил руки, но именно чуть, не оставляя Кристине возможности вырваться и отодвинуться.
- Я устала быть матерью маленького ребенка, - сказала Кристина, и он от неожиданности чуть было не отпустил руки. – Дамир, Кэтти, Джинни, другая Джинни, Джошуа… Я их ращу, воспитываю, вкладываю в них всю душу. Но я чувствую себя белкой в колесе. Они не вырастают. Я не могу полюбоваться плодами своего труда. Я хочу наконец взглянуть на взрослого, самостоятельного человека с гордостью – это я его вырастила, это мой сын. Я хочу наконец увидеть, что из них вырастет…
Последние слова Кристина проговорила глухо и невнятно, уткнувшись лицом в грудь Горацио.
***
И сейчас, наблюдая за разговором Кристины и Маркуса, Горацио вдруг вспомнил тот разговор. «Интересно, изменит ли Кристина свое мнение, если нам не удастся вернуть Джошуа?» - закралась в голову мысль, но Горацио тут же прогнал ее. Нет. Что значит «не удастся»? Он найдет сына, чего бы это ни стоило!
Занятый своими мыслями, Горацио чуть не пропустил момент, когда Маркус достал телефон. Телефон?! В животе все болезненно сжалось и мелко задрожало, пока Горацио медленно, чтобы не насторожить мальчишку, отходил в сторонку, стараясь сохранить внешнее спокойствие. Если Дейв на месте, если разговор продлится достаточно долго… Конечно, было бы проще, если бы они знали номер телефона, с которого пойдет вызов… Но все равно, это был невероятный, невозможный шанс, на который они даже не надеялись, и который Горацио никак не мог позволить себе упустить.
Глава 4.- Горацио! – Наталья помахала рукой, предлагая им зайти.
Горацио заметил, как Кристина прищурилась и склонила голову набок. Насколько он знал жену, это означает, что происходящее каким-то образом расходится с ее представлениями или ожиданиями. Что могло ее насторожить? Вероятнее всего, выражение лица Натальи. Растерянность и удивление. Эмоции действительно не соответствовали ситуации, когда анализ подтвердил бы, что Маркус не имеет никакого отношения к Горацио. На мгновение его обдало жаром. Что за чертовщина? Нет, он понимал, что существует такая вещь как амнезия, когда человек действительно может не помнить даже очень важных вещей. Но ту поездку он прекрасно помнил. И до такой степени, чтобы не помнить, что было вчера, он напивался всего раз в жизни, это было давно и не в Бразилии. Маркус не может быть его сыном, не может – и все тут! В чем же тогда дело?
- В чем дело? – спросил Горацио, входя в лабораторию.
Кристина молча последовала за ним.
- Как ты и просил, я сопоставила профиль ДНК мальчика с твоим, - по обыкновению скороговоркой начала Наталья. – Вот, - она протянула лист с результатом, и Горацио вздернул брови – в профилях оказалось 5 общих аллелей. Недостаточно для прямого родства, но слишком много для случайного совпадения.
- По всей видимости, Маркус и я …мы состоим в кровном родстве, - пожал плечами Горацио, заметив вопросительный взгляд Кристины.
- Насколько близком? – поинтересовалась она.
Горацио перевел взгляд на Наталью. Чутье подсказывало, что она пока изложила не все полученные результаты.
- Достаточно близком, - кивнула Наталья. И развернула монитор с еще нераспечатанным результатом.
Вот тут уже Горацио ощутил, как заполыхали и щеки, и уши. Кровь ударила в голову и болезненно запульсировала в висках.
- Рэй… - сквозь зубы выдохнул он, сжимая кулаки.
Кристина все так же молча смотрела на монитор с фотографиями Маркуса, Рэймонда Кейна, разноцветными столбиками и цифрами, в которых она ничего не понимала, и надписью, которую не понять было невозможно: «совпадение по мужской линии».
- Стало быть, он твой племянник, - подвела итог Кристина. – Милый, - осторожно тронув мужа за руку, сказала она после новой длинной паузы. – Что такое?
Горацио чуть прикрыл глаза, крепко сжимая кулаки и зубы, еле сдерживая рвущееся на волю бешенство. Невыносимо хотелось закричать, разгромить что-нибудь. Объяснить… Нет, не мог он объяснить, даже понимающей его с полуслова или вовсе без слов жене, что он сейчас чувствует. Сейчас он искренне, от всей души ненавидел Рэя, и сам ужасался этому. Он – «большой брат», единственный человек, на которого Рэй всегда мог рассчитывать. Который защищал и опекал его в детстве. Раньше Горацио испытывал лишь боль – из-за поведения Рэя, из-за того, что не мог изменить брата и исправить что-либо. Ни измен, ни увлечения наркотиками, ни смерти. Горацио делал все, что мог: заботился об Элине и Рэе-младшем, заботился о Мэдиссон, прикрыл и вывел брата из-под удара, отправив его с женой и сыном в Бразилию, где они могли начать все с чистого листа… Вместо этого, как выясняется, Рэй спутался с какой-то Марией Лурдес, еще глубже погряз в наркоторговле, а его заигрывания с Риасом чуть не погубили его собственного сына. Рэй мертв уже восемь лет, но его поступки продолжают влиять на жизнь старшего брата. Из-за него Горацио сейчас может потерять уже своего сына.
Закусив губу, чтобы сдержаться, Горацио еще раз взглянул на монитор. Хорошо, что после второй, настоящей смерти Рэя его дело рассекретили. Сейчас у них хотя бы есть возможность узнать, почему ребенок решил, что Горацио - его отец. Вероятно, какая-то путаница – и Маркус вместо одного Кейна счел отцом другого. Но, раз он мог так обознаться, не означает ли это, что его мать тоже мертва?
- Что-то еще? – спросил Горацио, не ожидая утвердительного ответа.
- Да, - кивнула Наталья. – Кое-что еще. На одежде мальчика был волос.
- Его матери? – попробовал угадать Горацио.
- Нет, - качнула головой Наталья. – Его брата.
Горацио ощутил, как его брови против воли взметнулись вверх. Он стоял, часто моргая, пытаясь осмыслить полученную информацию. Получается, помимо Рэя-младшего и Мэдиссон, у Рэя было еще двое сыновей?
- По материнской линии, - словно услышав его мысли, добавила Наталья.
- Так, - Горацио поставил руку на пояс, барабаня пальцами по удостоверению. – А отец второго мальчика?
На лице Натальи вновь проступила растерянность пополам с недоверием.
- Вот, - странно извиняющимся тоном произнесла она, протягивая лист распечатки. – Искать по базе половину профиля было бы пустой тратой времени, поэтому я сравнила с известными фигурантами, связанными с твоим братом. Ну, на случай, если дело было в ревности, - Наталья пожала плечами, покачала головой, всячески изображая, что версия не казалась ей сколько-нибудь заслуживающей доверия.
На новом листе не было фотографий. Профиль Маркуса и профиль неизвестного мальчика, совпадающие по женской линии, и еще один профиль, совпавший по мужской линии с профилем брата Маркуса.
- Антонио Риас… - Горацио показалось, что это имя царапает горло.
***
- Горацио, ты можешь объяснить мне, в чем дело?
Голос Кристины звучал спокойно, но Горацио хорошо понимал, что это не так. Ему были прекрасно слышны нотки, означающие, что жена на грани срыва. Еще немного – и вместо выдержанной, рассудительной Кристины будет торнадо.
- Извини, - Горацио со вздохом развернулся к жене. – Я сбежал не от тебя. Мне просто нужно было подумать.
Кристина молча, напряженно смотрела куда-то мимо его плеча.
- Мой брат, Рэй, никогда не был образцом для подражания, - снова повернувшись и облокотившись на перила набережной, заговорил Горацио, не глядя на жену. Она стояла рядом, обхватив себя руками, и он знал, что для нее наилучшим успокоительным сейчас будет информация. – Работа под прикрытием вынуждает вести своеобразную жизнь, - Горацио чуть поморщился. – Но она не оправдывает употребления наркотиков и постоянных измен. А Рэй крепко подсел на амфетамины, и у него была связь с одной женщиной, Сюзи, и даже родился внебрачный ребенок. Девочка. Мэдиссон, - Горацио улыбнулся, как всегда при воспоминании о племяннице. – Я нашел их случайно, помог встать на ноги. Сперва Элина сочла Мэдиссон моей дочерью из-за цвета ее волос, но потом, к сожалению, пришлось сказать ей правду. У Мэдиссон тогда обнаружили лейкемию, а я не подошел ей в качестве донора.
- Подожди, так это та девочка, твоя племянница, Мэдиссон, дочь Сюзан? – нахмурилась Кристина. – У нее лейкемия? Никогда не подумала бы, она выглядит совершенно здоровой.
- Рэй-младший подошел в качестве донора, - кивнул Горацио. – Это было в 2004 году. Сейчас она здорова.
- Рэй-младший? – переспросила Кристина. – Почему не отец? Он же еще был жив, я ничего не путаю?
- Рэй был жив, - Горацио поиграл желваками. – Но мы об этом ничего не знали.
- Ах, да. Теперь вспомнила. Он же два раза умирал.
- Именно. Инсценировка собственной смерти позволила ему продержаться три года, но потом он снова влип. Я отослал их в Бразилию. Год спустя мне пришлось туда поехать…
Горацио запнулся, сжав губы и уставившись перед собой невидящим взглядом.
- Риас сказал, что отберет у меня все, что я люблю, - глухо продолжил Горацио некоторое время спустя. Кристина стояла рядом молча, никак не проявляя своего отношения к рассказанному. – Через день после того, как Риас очутился на свободе, я нашел Рэя умирающим. Все эти годы я думал, что это из-за меня…
- А на самом деле он закрутил с женой или подругой Риаса, за что и поплатился, - Кристина сделала шаг вперед, осторожно коснулась плеча Горацио. Он развернулся, открывая объятия.
Прикрыв глаза и уткнувшись в макушку Кристины, Горацио пытался понять, меняет ли этот факт что-либо в его оценке тех событий. Риас заказал Марисоль. Риас убил Рэя. Чуть не убил Рэя-младшего, втравив мальчишку в перевозку наркотиков. Вполне вероятно, убил бы Эрика, если бы он не вмешался. Первый и единственный раз в жизни Горацио убил человека, яростно, отчаянно желая его убить. Этот грех лег на его душу, усугубляясь тем, что раскаяния он не чувствовал. Риас заслужил то, что с ним случилось. Горацио отдал его в руки правосудия, но правосудие выплюнуло этого мерзавца обратно прямо в руки Горацио. Что ему оставалось делать? И нечистоплотность младшего брата тут ничего не меняет.
Правда, это меняет мотив произошедшего сейчас. Мария Лурдес не могла одновременно родить сыновей от Антонио Риаса и Рэймонда Кейна. А до экстрадиции Риас не был в Рио несколько лет. Значит, сын Антонио Риаса – старший брат Маркуса.
- Тот мальчик, который увел Джошуа, это и есть сын Риаса, - внезапно отстраняясь, сказал Горацио.
- Почему ты так решил? – подняла глаза Кристина.
Горацио нахмурился, покусывая губу. Почему он так решил? А действительно, сын Антонио Риаса может и не знать, кто убил его отца. Мелькнувшая в голове мысль о том, что сын решил продолжить начатое отцом, критики не выдерживала. Мальчику было лет 6-7, когда все это произошло. Вероятно, он почти и не знал отца, живя с матерью в Рио. И потом, даже если он решил мстить, зачем было оставлять «на обмен» Маркуса?
- Не знаю, - мотнул головой Горацио. – Но это нужно проверить.
- Хорошо, - согласилась Кристина. – Вот и проверяй. А я все же поговорю с Маркусом.
***
- Мне надоело тут сидеть. Когда мы уже домой пойдем?
Кристина, надо признаться, оторопела от такого приветствия. Тем не менее, она все же пересекла комнату и села на диван в некотором отдалении от мальчика.
- А ты знаешь, кто я? – осторожно поинтересовалась она.
- Ну да, - Маркус мотнул головой с выражением «как же я могу не знать». – Вы папина жена.
- Меня зовут Кристина, - представилась она.
- Маркус, - нетерпеливо кивнул мальчик. – Так мы идем домой?
- С удовольствием, - Кристина прищурилась, склоняя голову набок. – Как только ты скажешь, где живешь, тебя отвезут домой.
- Теперь я буду жить с папой, - твердо заявил Маркус.
- Знаешь, Маркус, это, к сожалению, невозможно, - качнула головой Кристина. – Твой папа умер, малыш. Мне очень жаль.
Маркус бросил быстрый взгляд на наблюдающего из-за стеклянной стенки Горацио и нахмурился.
- Жив мой папа, вон он стоит, - глядя на Кристину исподлобья, возразил он.
- Это не так, Маркус. Горацио Кейн – не твой отец. Тот, кто тебе это сказал, ошибся.
- Джуни не ошибается! – выпалил Маркус. – Он сам слышал, как мама говорила тете, что запишет меня на свою девичью фамилию, Лурдес, а не Кейн, как отец.
- Все верно, - кивнула Кристина. – Твой папа – Кейн. Рэймонд Кейн, брат моего мужа.
- Вы врете, - Маркус надулся и отвернулся.
- Маркус, - спокойно заговорила Кристина, не обращая внимания на перепады его настроения. – Ты видел все эти приборы там, за стенками, когда шел сюда? Эти приборы могут многое рассказать про нас. Дать им капельку крови, или волосок, или даже кусочек ногтя, - Кристина оттопырила мизинец и повертела им, будто примеряясь взглядом, - и они могут рассказать удивительные вещи.
- Ну и что они вам сказали? – заинтересованно, но пока еще недоверчиво осведомился Маркус.
- Например, они сказали, что у тебя есть старший брат, - внимательно глядя в глаза мальчику, ответила Кристина. – Джуни – это Джуниор? Младший? Его зовут Антонио, как папу? Антонио-младший?
Маркус молчал, нахмурившись, потупившись и вцепившись в диван, будто его собирались отрывать силой.
- Что ж, - вздохнула Кристина, поднимаясь – Раз ты не хочешь разговаривать, я пойду. Не скучай, скоро приедет сотрудник социальной службы, отвезет тебя…
- Какой еще сотрудник?! – перебил ее Маркус, вскакивая. – Я не хочу в приют! Ну пусть дядя, не важно, он все равно должен меня забрать к себе домой и всем обеспечить!
- Обеспечить? – Кристина прищурилась. По тону было похоже, что мальчик повторяет чьи-то чужие слова. – Обеспечить чем?
- Ну я не знаю, - мотнул головой Маркус. – Одеждой там, игрушками…
Кристина улыбнулась, несмотря на сковывающее напряжение. Села обратно на диван.
- Так тебе сказал Джуни? – насмешливо спросила она.
Маркус обиженно засопел.
- Так вот, - неожиданно жестко продолжила Кристина. – Ничего этого не будет. Более того, раз ты соучастник преступления, значит, ты отправишься в тюрьму.
- Я не соучастник преступления, - испугался Маркус.
- А я думаю, соучастник, - сделав как можно более строгое лицо, сказала Кристина. – Вы с братом похитили моего сына, чтобы ты мог занять его место. Но у вас ничего не выйдет.
- Да Джуни его вернет! – в отчаянии выкрикнул Маркус. Глаза у него были уже явно на мокром месте, взгляд метнулся за стекло – видимо, мальчик уже представлял, что сейчас войдут полицейские, чтобы вести его в тюрьму. – Если вы меня возьмете и всем обеспечите, он его вернет. А если вы меня отдадите в тюрьму, никогда его не увидите!
- Я тебе не верю, - покачала головой Кристина, стараясь унять сердце, волчком ходящее где-то в горле.
- Честно-честно! – воскликнул Маркус. – Вот! – вытащив из кармана детский мобильный телефон, он протянул его Кристине. – Позвоните, он вам сам скажет.
***
В отличие от остальных помещений лаборатории, стены комнаты отдыха были сплошными. А в отличие от комнат для допроса в участке, они были с обеих сторон прозрачными, а звук не был выведен на специальные динамики. Поэтому Горацио оказался в крайне невыгодном положении: он не мог слышать разговор Кристины и Маркуса и даже не мог остаться незамеченным и понаблюдать.
Расчет Кристины оказался правильным – с ней Маркус заговорил. Но о чем они говорили – Горацио понять не мог. Кристина была напряжена, как струна, казалось, еще чуть-чуть – ее самообладание лопнет со звоном. Горацио оставалось только надеяться, что это произойдет не при ребенке.
Глядя на Кристину и Маркуса, Горацио неожиданно подумал: интересно, напоминает ли ей Маркус сына? Не Джошуа, а старшего сына, погибшего в Камбодже…
Затем мысли и вовсе съехали в недавние воспоминания.
Кристине редко снились кошмары. К тому же, Горацио большей частью заставал уже их последствия, проснувшись и обнаружив жену тихо плачущей. Первый раз он перепугался чуть ли не до смерти, проснувшись и увидев ее пустой, устремленный в потолок взгляд и почти беззвучно текущие слезы. Изредка у нее вырывались всхлипы, от которых болезненно сжималось сердце. Горацио тогда очень осторожно и медленно привлек Кристину к себе, обнимая все крепче и не говоря ни слова.
- Это было воскресенье, - когда она заговорила, голос был очень монотонным и невыразительным. – Солнечное, ясное. У Дамира был день рождения. Они выбирали ему «мужской подарок». А мы пошли дальше. Я несла Джинни на руках. Она вздрогнула. Почему-то я не слышала этой очереди. Просто почувствовала… Джинни вздрогнула. Мне стало как-то тяжело стоять. И дышать. А Кэтти упала. И я, оказывается, тоже. Мне казалось, солнце светит слишком ярко. Давит. Я услышала крик Дамира… Не могла повернуть голову. Как будто у меня там тоже пуля, как у Джинни. Тяжелая. Потом повернула. У Кэтти кровь шла изо рта. И у меня, когда я хотела сказать Дамиру, чтобы смотрел под ноги. Не успела. И Питер не успел. Земля… Фонтаном… И…
Горацио слегка раскачивался и гладил жену по голове. Она уснула нескоро, но Горацио так и не придумал, что можно ей сказать. И ничего не говорил, ни в этот раз, ни в следующий.
Но как-то, когда они просто легли спать, спросил:
- Слушай… Может… Ты не думала о том, чтобы нам завести второго ребенка?
Кристина приподнялась на локте, разглядывая его лицо.
- С чего вдруг такие мысли? – поинтересовалась она чуть погодя.
- Ну… - Горацио сдвинул брови, пытаясь хоть как-то сформулировать подтолкнувшие его к этой идее мысли. Получалось что-то вовсе невразумительное: что Кристине всегда хотелось иметь много детей и что второй ребенок будет как бы страховкой на случай, если что-то случится с Джошуа. Произносить это вслух было стыдно, даже просто оформившись в голове, мысли эти представлялись совершенным бредом. – Что-то так подумалось, - пожал плечами он. – Так ты не ответила на вопрос.
- Нет, - откидываясь снова на подушку, как-то слишком спокойно сказала Кристина. – Я не думала об этом. Более того, я сейчас скажу тебе страшную вещь, милый. Я не хочу больше детей.
Горацио помолчал, чувствуя, как эти слова горечью оседают где-то внутри. Она не хочет больше детей от него.
- Господи, как ты умудряешься раскрывать преступления с таким выразительным лицом? – неожиданно фыркнула Кристина, переворачиваясь и прижимаясь к мужу. – На нем же все написано, что ты думаешь, крупными буквами…
- По счастью, на этом языке читать умеешь только ты, - парировал Горацио, почему-то чувствуя невероятное облегчение.
- Так вот, если ты действительно хочешь еще одного, двух, трех, пятерых… Ой! – Горацио чуть куснул ее за мочку уха. – Если ты хочешь еще детей, мы это обсудим, - упираясь ему в грудь кулачками и пытаясь отодвинуться, пообещала Кристина.
- Договорились, - все-таки пересилив и заключив жену в крепкие объятия, кивнул Горацио. – А можешь изложить мне сейчас, почему ты не хочешь?
- Если ты меня не задушишь, расскажу.
Горацио чуть ослабил руки, но именно чуть, не оставляя Кристине возможности вырваться и отодвинуться.
- Я устала быть матерью маленького ребенка, - сказала Кристина, и он от неожиданности чуть было не отпустил руки. – Дамир, Кэтти, Джинни, другая Джинни, Джошуа… Я их ращу, воспитываю, вкладываю в них всю душу. Но я чувствую себя белкой в колесе. Они не вырастают. Я не могу полюбоваться плодами своего труда. Я хочу наконец взглянуть на взрослого, самостоятельного человека с гордостью – это я его вырастила, это мой сын. Я хочу наконец увидеть, что из них вырастет…
Последние слова Кристина проговорила глухо и невнятно, уткнувшись лицом в грудь Горацио.
***
И сейчас, наблюдая за разговором Кристины и Маркуса, Горацио вдруг вспомнил тот разговор. «Интересно, изменит ли Кристина свое мнение, если нам не удастся вернуть Джошуа?» - закралась в голову мысль, но Горацио тут же прогнал ее. Нет. Что значит «не удастся»? Он найдет сына, чего бы это ни стоило!
Занятый своими мыслями, Горацио чуть не пропустил момент, когда Маркус достал телефон. Телефон?! В животе все болезненно сжалось и мелко задрожало, пока Горацио медленно, чтобы не насторожить мальчишку, отходил в сторонку, стараясь сохранить внешнее спокойствие. Если Дейв на месте, если разговор продлится достаточно долго… Конечно, было бы проще, если бы они знали номер телефона, с которого пойдет вызов… Но все равно, это был невероятный, невозможный шанс, на который они даже не надеялись, и который Горацио никак не мог позволить себе упустить.
@темы: CSI:Miami, творчество, "Кристина", "Большой брат", фанфики, Горацио Кейн