Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ИИИ!!! Чего нашла!..

Именно в том варианте, как и хотела. Мррр....
Аллилуйя, из "Шрека".
muzgruz.ru/music/1148569/

@темы: музыка, интересное

---

"Я для тебя останусь светом..."

Что-то в этот раз сама не пойму, нравится мне или нет.
А как вам?

@настроение: сонное

@темы: CSI:Miami, творчество, клипы, Горацио Кейн

---

Дилемма

Поставила Сони Вегас. Поняла, что штука шикарная. Но... Это как фотошоп, для меня. Что-то простенькое я могу освоить, а сложное - там надо столько разбираться... Рехнешься...

@настроение: умаялась...

---

Тупой вопрос.

А как в клипе наложить один кадр на другой, ммм?

@темы: размышлизмы, творчество, клипы

---

Клип "Неоконченная мелодия"

Спасайся кто может, меня понесло. Прёт со страшной силой...
Название: Неоконченная мелодия
Пейринг: Горацио/Элина
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: G

@темы: Горацио/Элина, CSI:Miami, творчество, клипы

---

Вау!

Видела чудо. Ю-торрент так обрадовался 19й серии Майами, что врубил неизвестно откуда крейсерскую скорость 3 МВ/с и закачал серию за 3,5 минуты!!!

@темы: CSI:Miami, интересное

---

Вопрос ест мой мозг

Дело в том, что у меня в голове крутится очень красивая песня. На два голоса, мужской и женский.
Но под текст песни ни одна из возможных пар сериала не подходит. С другой стороны, мы смотрим клипы под иностранные песни, где просто многие не понимают, о чем песня - и ничего.
И я уже второй день мучаюсь: делать или не делать?
Тут-то слова понятны, и получится звук об одном, а видеоряд - немного о другом.

Вопрос: Делать ли такой клип?

1. Конечно, делать. Главное, чтобы музыка была красивая.		2	(20%)
2. Можно попробовать. Если видео будет хорошим, на расхождение никто не посмотрит.		8	(80%)
3. Лучше не стоит. Это будет бросаться в глаза.		0	(0%)
4. Другое (ответ в комменты).		0	(0%)
Всего:		10

@темы: CSI:Miami, творчество, клипы

---

Пресловутый первый блин

Ворнинг: флафф!!!
Название (говорящее): Эрик и Келли: вместе и навсегда



тапки принимаются

@темы: CSI:Miami, Эрик/Келли, творчество, клипы

---

КлипчеГ

Побаловалась с мувимейкером. Смысл уловила. Главное - видеть моменты сами в серии. Первый блинчик сделала. Прикольный. Флаффныыыыыйййй... Счас посмотрим, сколько он получится, если не урезать так нещадно видео.

Хммм, а формат-то wmv, а как его avi сделать? или и не надо?

@темы: CSI:Miami, Эрик/Келли, творчество, клипы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Научите меня делать клипы, а? Ну чего вам, жалко, что ли...

@темы: нытье

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Город в облаках

Фандом: CSI: Miami
Герои: Горацио, Элина, Келли, Эрик, Райан, Наталья
Жанр: юмор
Рейтинг: G

- Эм-м-м, Эрик, ты действительно полагаешь, что это забавно? – недовольно изрек Горацио и попытался посмотреть на подчиненного своим фирменным взглядом поверх очков. Но из этого ничего не вышло. Потому что для того, чтобы посмотреть поверх очков, они должны быть спущены на кончик носа, а не упираться в брови. Пришлось положить руки на пояс и побарабанить пальцами по удостоверению, чтобы обозначить начальственный гнев.
- Ничего себе! – присвистнул за спиной Райан, видимо, только что поверивший своим глазам. – Эй, Делко, научишь?
Кейн повернулся к нервно хихикающему подчиненному, и Райан захихикал еще пуще, поскольку вставшие дыбом волосы (что в принципе естественно для висящего вниз головой человека) и свисающие, словно крылья летучей мыши, полы пиджака придавали шефу исключительно колоритный вид. Лейтенант снова попытался изобразить взгляд поверх очков, понял, что, пока они висят на дереве, ничего путного из этого не выйдет, хуже того, очки вот-вот свалятся, и, во избежание этого непоправимого несчастья, снял их. Неторопливо, разумеется, все как положено – двумя руками, с наклоном головы и секундной задержкой в момент соприкосновения пальцев с дужками. В какой бы ситуации они не оказались, начальство должно быть выше суеты. Хотя выше было некуда – и так они болтались почти на самой верхушке дерева.
В этот момент Делко обрел, наконец, дар речи и прошептал что-то на тайном языке своих далеких русских предков. Кейн восхищенно прислушался и отметил для себя, что самые шикарные обороты Эрик зажал, когда составлял для шефа словарь русского матерного языка – исключительно для допросов отъявленных подонков, вы что подумали? С такими словечками даже голос повышать не приходилось…
Растительность перуанских джунглей к подобным оборотам оказалась непривычна, а потому в радиусе слышимости моментально завяла. А поскольку на гравитацию, в отличие от растений и ушей, такие заклинания действуют из рук вон плохо, все трое немедленно сверзились с верхнего этажа перуанской флоры, где висели, запутавшись в лианах, на землю.
Делко земля встретила довольно негостеприимно, каким-то кустарником, который смягчил падение, но был довольно колючим… До тех пор, пока Эрик, поднапрягши память, не выдал пару сверхкрепких выражений, после чего колючки с кустарника осыпались, а растительность завяла почти на километр в округе.
Кейн умудрился перевернуться в воздухе и изящно приземлиться на корточки, подняв облако пыли. Тут же поднялся, неторопливо привел себя в порядок – одернул пиджак, поддернул штаны, пощупал значок, нацепил очки - и, наконец, окинул Делко таким взглядом, что тот поспешно пообещал включить все вышеозвученные выражения в словарик шефа, во избежание немедленного оглашения остального содержимого этого словарика в свой адрес.
Райан все короткое время полета пытался сообразить, на что лучше падать, что ему дороже – голова или … Но голова, разобиженная подобным сравнением, соображать отказывалась напрочь. Это было довольно непредусмотрительно с ее стороны, поскольку именно головой вниз Райан и падал, но в итоге ей все же повезло – приземлился он в уже опробованные Эриком кусты. Поднявшись, Райан порадовался, что Эрик успел упасть первым – наверное, он все же тяжелее, хотя пива вроде поровну пили, хе-хе – и колючек на кустах уже не было, потому что, хоть Райану и посчастливилось пару раз заглянуть в словарик шефа, он там ничегошеньки не понял – негодник Делко зашифровал все записи, с умным видом рассуждая, что русский, а матерный в особенности, на другие языки мира не переводится, так что и писать следует по-русски.
И вместо благодарности Делко получил два негодующих взгляда с двух сторон сразу. В ответ Эрик только пожал плечами – ну кто мог знать, что нельзя, глядя на рекламный плакат древнего «затерянного в облаках» города инков Мачу-Пикчу, воскликнуть:
- Хотел бы я на это посмотреть!
Ну, подумаешь, в руках у него как раз в это время был выигрышный золотой билетик с надписью «Загадайте три желания и они немедленно исполнятся!»…
Делко покосился на Кейна и Вулфа и почесал затылок. Наверное, в том плакате что-то было про «посмотрел сам – дай посмотреть другому», а он просто прочитать не успел. Эх, были б с ними женщины, тогда ими бы все занимались… Не успел Эрик додумать, как сверху донесся отчаянный визг, и он торопливо добавил: «И пусть сразу на земле окажутся!», - представив, что скажет ему Келли, если упадет с этого дерева.
В ту же секунду возле них оказались Келли, Наталья и Элина, а золотой билетик в руках Эрика рассыпался в пыль. Делко поежился и сделал шаг в сторону, запоздало понимая, как сильно он был неправ…
«Лучше б хаммер попросил», - тоскливо подумал не успевший вмешаться в процесс Кейн.
«Блин, ну это четвертое уже», - прозвучал недовольный голос в его голове. – «Ладно-ладно», - торопливо согласился голос, едва брови лейтенанта сдвинулись домиком. – «Ну только ради тебя!»
И сверху раздался подозрительный треск. Тяжко вздохнув, Горацио постарался сделать вид, что к висящему среди толстенных ветвей столетнего баобаба хаммеру не имеет ни малейшего отношения, да и вообще – зачем ему хаммер… К тому, что большинство его пожеланий выполняется подобным образом (близок локоть, да не укусишь), лейтенант уже успел привыкнуть, так что и нужный вид принимать наловчился.
Пора было брать руководство в свои руки. Для начала лейтенант решил осмотреться и отошел в сторонку. Пройдя несколько шагов, он услышал сзади жалобное «Эйч!», и обернулся с мыслью «Ну как дети малые! Ни на шаг отойти нельзя!». Выражение лиц коллег его немного озадачило. Казалось, все сейчас падут ниц, за исключением разве что Элины, которая осматривала его с таким подозрением, будто хозяйка – кота, невинно дремлющего возле наглухо запертого погреба, из которого, тем не менее, кто-то умыкнул крынку со сметаной.
Взглянув себе под ноги, Горацио тут же обнаружил причину, приведшую в ступор его команду, - он преспокойно стоял на воде в паре метров от берега. А если учесть, что закатное низкое солнце пришлось как раз за его головой, то становилось понятно, почему Эрику с Райаном сглотнуть удалось лишь с третьего раза.
Однако крокодилу, спокойно гревшемуся на мелководье, на этот фантастический вид было решительно наплевать. С грехом пополам придя в себя от подобной наглости – елки-палки, он уж пять лет, как смотался из Флориды, а то там такой же вот завелся! – с гневным рыком крокодил извернулся, разевая пасть, и собираясь превратить наглеца в ужин… Кейн повернул голову, и отразившееся в его очках закатное солнце живо напомнило крокодилу фары хаммера, на котором любил разъезжать тот ненормальный из Флориды. Сразу заныл неоднократно отдавленный хвост… И тут он увидел до боли знакомый хаммер. «О боги!» - простонал крокодил, с всплеском скрываясь в глубине. Какой тут ужин – шкура бы цела осталась!
Кейн с облегчением вздохнул, и недовольно поморщился – аккуратнее нырять надо, весь костюм забрызгал! Ничего, при следующей встрече будет отрабатывать до посинения, а то ишь, расслабился. От пиджака шел пар, но это-то было в порядке вещей – зря, что ли, он столько денег отдал за подкладку с кондиционером, - а вот то, что начало пощипывать кожу, лейтенанту показалось подозрительным. Сорвав с себя пиджак, Кейн отбросил его в сторону, и вовремя – тот закоротило. Над пиджаком поднялся клуб пара и раздалось ужасное шипение, сопровождаемое мягкими шлепками посыпавшихся со всех сторон с деревьев змей. Русского они, на свое счастье, не понимали, а вот что на их змеином языке можно так материться, тоже до сих пор не представляли.
В это время Кейн взялся за ремень брюк, и из горла Натальи чуть не вырвался нечленораздельный писк, но Элина молниеносным движением зажала ей рот рукой, а с другой стороны то же самое проделала Келли. Причем Келли, не сумев оторвать взгляда от лейтенанта, промахнулась, и закрыла Наталье не рот, а глаза. Боа Виста попыталась оттолкнуть ее руку, не сумела, и, понимая, что сейчас пропустит все самое интересное, просто раздвинула пальцы Келли, чтобы хоть одним глазком…
Но смотреть оказалось не на что. Кейн просто поддернул брюки, проверив заодно, на месте ли значок с удостоверением и пистолет. Келли стыдливо отвела глаза, Наталья разочарованно вздохнула, и лишь Элина отнеслась с философским спокойствием. Эрик уважительно взглянул на нее – вот мудрая женщина, понимает, что ничего особенного они бы там не увидели. С другой стороны, может, она не понимает, а просто знает… Хотя откуда?.. Неужели они все-таки?..
- Что ж, нужно выбрать место для ночлега, - скомандовал Кейн, отвлекая Делко от раздумий. – Идем.
- И как это мы идем? – ехидно спросила Элина, кивая на свои целиком ушедшие в землю шпильки.
- М-м-м, - озадачился Горацио. А он-то еще думал, почему женщины стоят на одном месте, как вкопанные, грешил на шок.
- Ну, нас трое, и вас трое, - игриво сказала Келли, переглядываясь с Натальей и Элиной.
Мужчины тоже переглянулись. Намек им не понравился. Эрик и Райан с отчаянной надеждой уставились на Горацио, принявшего привычную позу. Значок успокаивающе поблескивал в лучах заходящего солнца. Кейн обвел взглядом лукаво поглядывающих на них женщин – Элина скептически улыбалась уголком рта – и тоже улыбнулся.
- Трое, - задумчиво подтвердил он. – А дверцы четыре, - поочередно взглянув поверх очков на Эрика и Райана, намекнул Кейн.
Эрик и Райан тупо смотрели на босса, пока он с тяжелым вздохом не кивнул на висящий хаммер.
Через десять минут передвижение наладилось. Элина встала на дверцу от хаммера, на следующую встала Келли, а на третью – Наталья. Четвертую положили вперед. На нее перешла Элина, Келли – на ее место, Наталья – на место Келли, а освободившуюся дверцу снова переложили вперед. Кейн удовлетворенно кивнул и ушел вперед, типа на разведку.
Все были довольны, кроме Эрика, которому пришлось перекладывать дверцу. Он то и дело кидал жалобные взгляды на Райана, изображавшего, что охраняет колонну сзади, но тот лишь посмеивался и говорил, что сменит Делко через час. Однако работа ему нашлась быстрее. Элина меланхолично шагала с дверцы на дверцу, не отрывая взгляда от рыжеволосого силуэта впереди. А Келли с Натальей довольно скоро утомились прогулкой и решили скрасить ее разглядыванием глянцевого журнала, откуда-то немедленно добытого Натальей, в целях чего девушки быстренько наловчились шагать вместе, и таким образом освободились уже две дверцы. Скорость хода заметно увеличилась, и появилась надежда, что команда догонит ушедшего вперед Кейна раньше, чем он окончательно скроется в сгущающихся сумерках.


Эрик с Райаном так увлеклись перекладыванием наперегонки, что совершенно перестали поглядывать по сторонам, а потому не заметили, как наступила ночь. Келли с Натальей тоже этого не заметили, хотя им и приходилось практически водить носом по страницам, чтобы рассмотреть что-либо при свете луны. Поэтому, когда Элина внезапно остановилась, Келли с Натальей тут же врезались в нее сзади, Эрик с Райаном выдернули дверцы, на которых стояли женщины, у них из-под ног, что позволило им узнать много нового и большей частью нелестного о своих родственниках и заставило Эрика задуматься, от кого могла набраться подобных выражений Элина? С Келли и Натальей все было понятно – грешен, а вот Элина… Неужели ему не все рассказали о том, что было до его ранения?
Когда слаженное трио умолкло, выяснилось, что, во-первых, пропал журнал, во-вторых, они вышли на дорогу, а в-третьих, нигде не видно Горацио. Потеря журнала была сочтена не самой большой потерей в истории человечества – Келли склонялась к мысли, что ей стоит присудить второе место, а Наталья настаивала на третьем, что однозначно свидетельствовало о том, что Наталье оставалось дочитать на страницу меньше. То, что они вышли на дорогу, сулило избавление для Эрика и Райана, а потому тоже было сочтено благоприятным фактором.
По третьему пункту мнения разошлись. Райан предложил догнать шефа, пробежавшись немного, что вызвало презрительное фырканье женщин. Эрик предложил остаться на месте и подождать, когда Горацио станет стыдно, что он бросил их одних, и он вернется. Все призадумались. Наконец, решено было хором позвать Кейна, чтобы быть полностью уверенными, что он знает, что бросил их одних среди джунглей. Но тут же возникла новая проблема – что кричать? Шеф? Не согласилась Элина. Горацио? Слишком длинно. Кейн? Тогда уж «мистер Кейн», а это как-то…
Наконец, Эрика осенило, что можно крикнуть «Эйч!». Хорошенько прокашлявшись, все пятеро продемонстрировали ночным джунглям всю мощь своих легких, заставив умолкнуть птиц и подавиться хищников.
- Это была не самая лучшая идея, - раздался флегматичный голос откуда-то сбоку.
И, словно в подтверждение этих слов, кусты вокруг дороги зашевелились, обступая путников. Пока Наталья и Келли соображали, чем могли быть пропитаны страницы журнала, что они так нализались всего с двадцати листов, зажглись факелы, и оказалось, что вокруг никакие не кусты, а ощетинившееся копьями кольцо индейцев. Была и радостная новость – нашелся Кейн. Он стоял всего в нескольких шагах от своей команды, привычно поставив руки на пояс, и задумчиво разглядывал обступивших их аборигенов, склонив голову к плечу.
Почему-то никто из путешественников не торопился еще раз продемонстрировать свои блестящие познания в сфере так замечательно показавшего себя в перуанских джунглях народного средства. Вместо этого все они стояли, глядя на Кейна, а тот стоял, глядя на индейцев, а индейцы переглядывались и перешептывались, не понимая, почему бледнолицые, только что с таким азартом бросившие боевой клич своего племени, больше не предпринимают никаких действий.
Тем временем Горацио, не заметив на раскрашенных лицах должного почтения, понял, что, несмотря на позу и цвет волос, - наверное, света маловато и им просто не видно, что он рыжий, - его попросту не узнают, так что он не торопясь снял с шеи и ме-е-едленно надел свои солнцезащитные очки, так же медленно поднял голову, и снова положил руки на пояс. Свет факелов заплясал на поверхности линз. Индейцы, будто проникнувшись торжественностью момента, медленно пали ниц.
Кейн оглядел согнутые спины поверх очков – а вы пробовали ночью ходить в солнцезащитных очках? – и вздохнул. Вообще-то, он не это имел в виду под должным почтением, но, в принципе, так тоже ничего, главное, - узнали, наконец.
- Ладно, вставайте, и отведите в город, - устало попросил лейтенант, снимая очки.

Разбудили их еще затемно. Собственно говоря, выспаться хоть кому-то на голых каменных плитах вряд ли бы удалось – Делко в ответ на все упреки лишь пожимал плечами, мол, про условия размещения прочитать не успел. Когда небо на востоке начало бледнеть, на улице забили в барабаны, а к путникам вошел здоровенный индеец, раскрашенный и татуированный так, что даже Кейн сглотнул с трудом, - «от зависти, небось», - ехидно подумал Райан.
- Вставайте, пошли! – на обычном английском сказал индеец.
«Ну, хоть гидом нормальным обеспечили», - порадовался Эрик.
- Куда? – подозрительно поинтересовался Кейн, заметив в окно, что площадь заполняется народом.
- По нашим законам чужеземцев положено приносить в жертву на рассвете, - ухмыльнулся жрец.
- А по нашим не положено, - ставя руки на пояс, возразил Кейн, многозначительно постукивая пальцами по значку.
- А здесь не твоя юрисдикция, - огрызнулся жрец.
- Сейчас мы тебя убьем, и будет моя, - невозмутимо парировал Кейн, склоняя голову к плечу и хитро посматривая на индейца, мол, что, съел?
- Тогда мне ничего не остается, как начать с тебя, - злорадно улыбнулся жрец. – Стража!
- Эй, без рук! – попытался запротестовать Кейн.
- Традиция, - пожал плечами жрец, кивая другим стражникам на остальных.

Путников вытащили на площадь под свист и улюлюканье собравшейся толпы и поставили у каменных столбов на возвышении. Они опасливо заозирались, но, не обнаружив куч хвороста, немного успокоились. Горацио поставили немного впереди остальных, но на возвышающийся между ним и толпой алтарь почему-то не потащили. Жрец что-то бубнил и орал, пританцовывая вокруг алтаря и обращаясь к статуе гигантской змеи, вставшей на хвост, которая у любого человека, воспитанного в американской культуре, вызывала совершенно однозначные ассоциации. У индейцев никаких подобных ассоциаций, судя по всему, не возникало. «Если у меня будут дети, пожалуй, нужно их отдать сюда на воспитание», - подумалось Кейну, но он тут же опомнился. – «Какие дети? Меня тут в жертву собираются приносить».
Горацио со вздохом, но не торопясь, как положено – помирать, так при полном параде, еще бы хаммер с дерева снять… - нацепил свои солнцезащитные очки и поднял голову навстречу восходящему солнцу. Жрец, не прекращая песнопений, подошел к нему, оглядел с ног до головы, стащил очки и высоко поднял их над головой под радостный рев собравшихся на площади.
- Эй, что за фокусы? – сдвинул брови Кейн. – В жертву так в жертву, а очки при чем?!
- Мы – цивилизованный народ! – гордо пояснил жрец. – Нет смысла убивать человека, достаточно принести в жертву вещь, являющуюся его неотъемлемой частью. Многие несознательные, - добавил он с усмешкой, - считают, что это даже хуже.
- Если выбор сделан верно, то да, - стоически заявил Горацио, провожая свои очки тоскливым взглядом.
Жрец торжественно возложил солнцезащитные очки на плиту алтаря и вознес огромный нож. Народ на площади затаил дыхание. Когда первый луч солнца упал на плиту, нож с хрустом вонзился в линзу. Стон Кейна потонул в радостных воплях. Жрец повторно занес нож, и Келли по кивку Элины вцепилась в рукав рубашки, удерживая Горацио на месте. Нож опустился, и Кейн отвернулся, зажмурившись, не в силах больше наблюдать за этой жестокой расправой. Элина выпустила его рукав, с благодарностью кивнула Келли, и успокаивающе погладила Горацио по плечу, подразумевая, что все позади. Но, как выяснилось, это было еще не все. У криминалистов перехватило дыхание, а толпа на площади благоговейно умолкла, когда жрец вытащил огромную деревянную дубину и с зверским лицом занес ее над алтарем, заставив Кейна задрожать и побледнеть.
«Да он сейчас в обморок упадет», - подумала Элина, поднимая глаза к небу.
«Не, ну вы, Кейны, меня достали уже!» - незамедлительно раздался в ее голове недовольный голос.
«Поаккуратнее в выражениях! Я – не Кейн!» - оскорбилась Элина.
«Нет еще?» - съехидничал голос.
«Ты на что это намекаешь?» - подозрительно спросила Элина. – «Что я и он?..»
«Ну…» - заюлил голос. – «А что такого-то?»
«Да ни за что!» - складывая на груди руки, заявила Элина.
«Ну, Элина…» - растерянно промямлил голос. – «Ну, ты хоть понимаешь, СКОЛЬКО людей меня об этом просят?! КАЖДЫЙ ДЕНЬ!!!» - плаксиво добавил он.
«Давно просят?» - сочувственно спросила Элина.
«Не то слово!» - мрачно буркнул голос.
«Ну, я подумаю», - смягчилась Элина.
«Только недолго!» - обрадовался голос.
«Ты мне условия еще будешь ставить?» - возмутилась Элина.
Их перепалку оборвал восторженный вопль на площади и мягкий стук упавшего тела рядом. Пока они пререкались, жрец со всей силы опустил-таки дубину на алтарь, а Кейну показалось, что эта дубина опускается прямо на его голову.
- Горацио! – со вздохом подергала его за рукав Элина. – Держи, - протянула она ему точно такие же очки, едва он приоткрыл один глаз.
Через секунду Кейн был уже на ногах, более того, в фирменной позе, и оглядывал площадь фирменным же взглядом поверх очков. Элина довольно улыбнулась, мысленно погрозив кулаком небу, а вот обернувшиеся лицезреть страдания несчастной жертвы индейцы не нашли ничего лучше, как снова пасть ниц при виде красующихся на физиономии Кейна очков. Эрик с Райаном завистливо вздохнули. Ведь они же пробовали купить себе такие же очки – никакого эффекта. Краситься в рыжий цвет как-то не хотелось – а если и это не сработает, как потом объясняться...
Жрец завопил что-то особенно воодушевленное, и народ на площади оживился.
- Что ж, - пояснил жрец, оборачиваясь к путникам. – Если ты такой крутой, - в его интонациях скользнула подозрительно знакомая развязность, заставившая Горацио внимательнее всмотреться в татуировки на груди жреца, нет ли там, случайно, вил? – Попробуй выдержать взгляд нашей священной змеи!
Толпа на площади боязливо зашумела, криминалисты презрительно выдохнули – типа, фи, было б чего бояться, выдержать взгляд змеи… - а Элина подозрительно покосилась на них, мол, что за намеки? Кейн повернулся к жрецу вполоборота, двумя руками снял очки – кое-кто из особо впечатлительных индейцев снова попытался пасть ниц, но их удержали более стойкие.
- Я жду, - хитро улыбнувшись, сказал Горацио, поглядывая на жреца снизу вверх.
Жрец – «Надо будет проверить его по нашим базам, когда вернемся», - решил Кейн – подозрительно тяжело сглотнул и подал сигнал. На дальнем конце площади заскрипели тяжелые ворота, и индейцы поспешно расступились, тут же утыкаясь лбами в землю, перед гигантской змеей. Змея неторопливо проползла по образовавшемуся проходу, тут же сомкнувшемуся за ее спиной благоговейно внимающим кольцом. Делко и Вульф хотели было заключить пари, но ничего не вышло, поскольку ставить на змею дураков не было, оба собирались ставить на Кейна.
Змея поднялась на хвост, становясь похожей на свою статую, вызвав сдавленные смешки Натальи и Келли, и замерла. Кейн, не торопясь, надел очки – толпа затаила дыхание – и тоже замер. Змея, будто почувствовав ехидное ожидание криминалистов, мол, еще кто чей взгляд сейчас должен будет выдержать, помедлила, но потом все же подняла голову, одновременно с Кейном. Взгляды встретились… Глаза змеи закатились, и она рухнула, вызвав горестный стон жреца, а через секунду толпа на площади снова пала ниц.
Элина взглянула на довольно взирающего поверх очков Кейна, и подумала, что не дай Бог, он привыкнет. Еще захочет завести себе такие же обычаи в Майами! Элине живо представилась лужайка перед лабораторией, полная коленопреклоненных людей, горделиво взирающий с крыши Кейн, и жители Майами, падающие ниц везде, куда обращается его взгляд.
«Может и правда стоит подумать над тем предложением?» - забеспокоилась она. – «Наверное, тогда уж меня-то это не коснется…»
Элина подозрительно глянула в небо, откуда ей послышался ехидный смешок, но голос благоразумно промолчал.


- Ладно, пошли, - с кислой миной кивнул жрец.
- Куда теперь? – подозрительно поинтересовался Кейн.
- Ну как куда? – осклабился жрец, потирая руки. – Веселым пирком, да за свадебку…
- Здрасьте! – вознегодовала Элина. – Это еще что за штучки?!
- Ну, положено так, - развел руками жрец. – Герой, победивший чудовище, получает в жены прекрасную…
- А у вас еще змеи есть? – живо заинтересовался Делко.
- Будешь много возникать – познакомишься, - пообещал жрец.
- Вообще-то, - склонил голову набок Горацио, - меня тоже спросить надо было.
- Да ты хоть на невесту взгляни сначала, - укорил его жрец.
Криминалисты недоуменно переглянулись. Они почему-то подумали… Тем временем на площади вновь наметилось оживление. Индейцы убирались с чьей-то дороги не менее шустро, чем с дороги змеи перед тем.
- Вот это каблучищи, - ехидно шепнула Наталья. Келли лишь кивнула. У нее и то были в два раза меньше.
Разряженная блондинка величаво вплывала на площадь, не отрывая взгляда от Кейна.
- Джулия… - пробормотал тот, и криминалисты в полном изумлении увидели, как заметался взгляд их бравого начальника в поисках укрытия.
- Ты ее знаешь? – подозрительно прищурилась Элина.
- М-м-м, - окончательно смутился Кейн.
- Старшая сестрица той змеи, и без анализа ДНК ясно, - презрительно фыркнула Наталья.
- Еще б он не знал, - радостно закивал жрец. – Тут и сынок их где-то бегает…
- Что?! – одновременно выдохнули криминалисты.
- Элина, я не знал… - попытался оправдаться Горацио, видя, что она скрестила руки на груди.
- Папа! – тут же выскочил на возвышение к алтарю здоровенный индеец.
- Доверяй, но проверяй, - остановил Кейн и потенциального сынка и потенциальную невесту. – Наталья!
- Горацио, лаборатория в Майами осталась, как я тебе проведу анализ ДНК в полевых условиях? – резонно возразила Наталья.
- Придумай что-нибудь, - умоляюще взглянул на нее Кейн, поставив домиком брови.
Наталье показалось, что где-то наверху кто-то тяжело вздохнул вместе с ней.
- Так, подойди, - скомандовала она кандидату. – Мне нужен образец твоих волос.
Индеец послушно выдернул волосок и благоговейно протянул его Наталье. Наталья взяла волосок, с умным видом осмотрела его со всех сторон, жестом попросила Кейна повернуться спиной и приложила волосок к его шевелюре. Посмотрела с нескольких точек – черный волос сильно выделялся на рыжем фоне.
- Совпадений нет, - вынесла вердикт Наталья.
- Это не он, это я! – оттолкнув неудачника, тут же выскочил на помост другой индеец.
Пришлось Наталье повторить процедуру. Потом еще раз, и еще… Индейцы выстроились в настоящую очередь, каждый сжимал в руке выдернутый волос. Некоторые в порыве чувств выдернули целый клок.
- Интересно, кто оплатит мне сверхурочные, - проворчала Наталья, обозревая эту очередь.
Кейн закатил глаза.
«Не, а я тут причем?!» – искренне возмутился голос в его голове.
Косу, выкрашенную в зеленый цвет, Наталья отвергла без рассмотрения, а, взяв в руки очередной волосок, вдруг ловким пинком сбросила его обладателя с помоста.
- Ты уже тут был, - уперла руки в бока она.
- А ты говорил, бледнолицые нас не отличают, - пожаловался пострадавший соседу.
- ДНК не обманешь! – гордо задрала подбородок Наталья.
- Так, хватит, - решительным жестом остановил балаган жрец.
- Да, там еда стынет, - поглаживая живот, поддакнул Вулф.
Келли пихнула его локтем в бок, мол, всем есть хочется, веди себя прилично.
- Я не согласен, - решительно покачал головой Кейн, стараясь не смотреть на гипнотизирующую его взглядом Джулию, остановившуюся неподалеку и слегка покачивающуюся на высоченных каблуках.
- М-да, вылитая змеюка, - сочувственно буркнул Эрик.
- Ну, не хочешь по-хорошему, - пожал плечами жрец. – Стража!
Путников втолкнули в низенькую дверцу, и они оказались в огромном зале, совершенно пустом, лишь с двумя дверями в разных концах.
- За одной дверью – невеста, за другой – яма со змеями, - развел руками жрец. – Выбирай…
- Э-э-э, а подсказку? – попробовал остановить его Райан, но жрец уже скрылся за дверцей.
Загремели засовы, затем по дверце что-то зашмякало.
- Замуровали, - понуро констатировал Делко.
Кейн встал посреди зала в свою фирменную позу, поглядывая то на одну дверь, то на другую.
- Да, не хотелось бы выбрать дверь, за которой яма со змеями, - посочувствовала Келли.
- Не хотелось бы выбрать дверь, за которой ее нет, - не согласился Кейн.
- Нет, а как мы вообще должны выбирать – двери-то одинаковые! – возмутился Райан.
- Ну, ты же есть хотел, принюхайся, - разулыбался Делко.
Райан подошел к одной двери, затем к другой. Затем снова вернулся к первой.
- Ха, а ларчик просто открывался! – обрадованно возвестил он. – За этой дверь – шорох и шипение, а за той – голоса и звон посуды! Нам – туда!
- Горацио, а ты чего? – обернулась Элина, видя, что Кейн так и стоит среди зала.
Уже ринувшиеся к нужной двери криминалисты остановились и обернулись.
- Эйч, да ладно тебе, первый раз, что ли? – попытался уговорить решительно покачавшего головой Кейна Эрик.
- Ну, первый – не первый, это тебя не касается, - прищурился Горацио. – Я попытаю счастья.
И, прежде чем кто-то еще успел что-то сказать, скрылся за другой дверью. Криминалисты с некоторым трудом захлопнули рты, прислушались.
- Я его этому не учил!!! – торопливо выставил перед собой ладони Делко, видя, как заливаются краской щеки женщин.
- Больше желающих пойти другим путем нет? – на всякий случай уточнила Наталья, когда первый шок от героической гибели босса (или от использованных им после падения в яму словечек) прошел.
- А если они решат кого другого сосватать? – нахмурилась Келли.
- Так змею победил Кейн, а мы просто рядом стояли, - нетерпеливо пожал плечами Райан.
Криминалисты переглянулись. И пошли на пир.
Сосватывать никого больше не стали. После торжественной минуты молчания в память жениха решено было не позволить наготовленной еде пропасть, и устроить достойные памяти столь великого человека поминки.
Еды наготовили много. Над Перу всходила луна. На пиру царило веселье. Элина ловко подпоила и расспросила несостоявшуюся невесту Кейна. Узнала, что дело было 16 лет назад – порадовалась. На радостях выпила стопку вместе с Джулией. Потом подумала, что, раз за столько лет не забыл, значит, все было серьезно. От огорчения выпила еще три. После чего женщины дуэтом исполнили несколько пуэрториканских народных песен, мотив которых странным образом вызывал смутные ассоциации у Делко, рождая в памяти что-то про заблудших пьяных женщин, идущих домой по тропе через вишневый сад.
Но Эрик не стал слишком уж вслушиваться, потому что как раз поспорил со жрецом, доказывая, что не тонет. Побились об заклад, и Эрику притащили огромную чашу с вином, радостно сунули туда головой, и держали. Пока он все не выпил. Раздосадованный этой хитростью жрец стал настаивать на проверке первой части утверждения, но Делко заявил, что в настоящий момент очень даже горит, но не он, а пары… Следующее слово он пытался выговорить минуты две, потом махнул рукой, сказал, что проверка будет утром, когда он выговорит это слово.
Райан ни с кем не спорил, но, в отличие от Делко, денег получил уже много. В карты индейцы играть не умели, а в ответ на укоризненный взгляд Келли он шепнул, что законами этой страны азартные игры не запрещены, а дырявые монеты, которые в ходу у здешних аборигенов, ему напрочь не нужны, так что можно обоснованно считать, что Райан играет на интерес, что вообще нигде не возбраняется.
Келли, немного подумав, тоже нашла себе развлечение – объявила, что научит любого желающего танцевать. За минуту. К ней выстроилась очередь жаждущих. Но оказалось, что Келли преувеличила насчет минуты – патронов хватило дай бог секунд на двадцать, и, хотя самый нетерпеливый ученик с блеском и радостными воплями исполнил зажигательный танец, остальные учиться танцевать почему-то расхотели. Пришлось просто соревноваться в стрельбе.
Наталья, которой вся эта стрельба действовала на нервы, вышла подышать свежим воздухом. Вероятно, дым в зале был не только от выстрелов, поскольку на фоне луны Наталья вдруг узрела знакомый профиль, и даже в неизменных очках. Она потрясла головой, зажмурившись, но это не помогло. Теперь чуть ниже обычной луны вдруг вспыхнули еще две.
- Чур меня, - сказала Наталья, и поскорее вернулась в зал, пока какой-нибудь из местных тварей не захотелось изобразить из себя собаку Баскервилей, и вдохновенно повыть на луну.
- Пусть развлекутся, - пожал плечами сидящий на уступе Горацио.
Гигантская змея согласно кивнула и снова устроила голову на его коленях, прикрыв глаза и подтолкнув его руку носом, чтобы почесал надбровья.


Операция «Ответный визит» началась на рассвете. Спецназ деликатно рассадил индейцев по экскурсионным автобусам, замаскированным под пассажирские грузовики. Криминалисты, увидев начальника, стоящего на возвышении и обозревающего разворачивающуюся картину поверх очков, поняли, что их шансы повторно справить поминки по любимому боссу в ближайшее время равны нулю, и покорно погрузились в машину. Элина на радостях простила Кейну все, и ничуть не возражала против совместной поездки вдвоем в хаммере.
- Горацио, ты же не собираешься взять с собой в Майами эту змею? – испуганно спросила Элина, заметив подозрительное шевеление одеяла на заднем сиденье.
- Ну, она мне жизнь спасла, и я обещал ее забрать отсюда, - с непроницаемым лицом ответил Кейн.
- Горацио… - Элина упрямо склонила голову.
- Ну, она может в хаммере жить, охранять его будет, - попытался уговорить ее Горацио. – А представляешь, как просто будет работать со всякими подонками? Одна поездка на моем хаммере… И она сыта, и в Майами воздух чище…
- Нет! – скрестила руки на груди Элина. – Выбирай: или я, или она!
Кейн снял очки и тоскливо посмотрел на нее. Элина отвернулась. Кейн страдальчески поднял глаза к небу.
«Слушай, ты хоть понимаешь, что я даже повеситься не могу?» – не менее страдальчески спросил голос.
Брови Горацио дрогнули, становясь домиком.
«Все-все-все, не надо!!!» – заторопился голос. – «В этом году в плане нет потопа!!! Так, что тут… Ну, хочешь, она будет очень любить змей? Сейчас сделаем…»
«Так-то лучше», - довольно подумал Кейн, надевая очки. – «Смотри не перестарайся только, меня она должна любить сильнее…»

@темы: CSI:Miami, творчество, фанфики, Горацио Кейн

---

Сказка о Солнечном Рыцаре и Прекрасной Пуэрториканке

Фандом: CSI: Miami
Герои: Горацио Кейн, Элина Салас
Жанр: флафф
Рейтинг: G

- Дедушка! – звонкий голос маленькой Афродиты разнесся по всему дворцу.
Старый Купидон с кряхтением поднялся из своего удобного кресла и, шаркая, направился в детскую, прихватив стопку книжек – судя по бодрости голоса, спать эта непоседа захочет еще нескоро.
- Ну-с, с чего начнем? – книжки веером рассыпались по одеялу, повинуясь небрежному жесту проказницы. Купидон устало опустился в кресло возле кроватки маленькой шалуньи, ожидая, пока она сделает выбор и какая-то из книжек спланирует прямо ему в руки.
- Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда… - книжки послушно открывались и торопливо перелистывали страницы, пытаясь выбрать картинку покрасивее, но девочка лишь морщила носик. – Дедушка, - капризно сдвинув бровки и оттопырив нижнюю губу, сказала наконец Афродита. – Неужели ты не знаешь никакой истории поновее?
- Что ж, - вздохнул Купидон, видя лукавые огоньки в глазах внучки. – Найдется и поновее, - удобно откидываясь в кресле, задумчиво протянул он, мысленно перебирая всевозможные истории из своего богатого жизненного опыта. – Пожалуй, я расскажу тебе сказку про Солнечного Рыцаря и Прекрасную Пуэрториканку.


Не так уж и давно жили-были на белом свете Солнечный Рыцарь и Прекрасная Пуэрториканка. Впервые их пути пересеклись в маленьком кафе среди огромного города Нью-Йорка. Они даже не заметили друг друга, сидя за разными столиками в разных углах зала, но старый Купидон, уткнувшийся в газету, встрепенулся, заметив, что музыка вдруг стала чуть громче и мелодичнее, краски – чуть ярче и насыщеннее, шутки – смешнее, а улыбки – искреннее. Верный признак того, что неподалеку находятся двое, чьи сердца неминуемо должны соединиться. Никто из людей не заметил этих перемен, но Купидон был хоть и стар, но чутье еще не растерял, а потому, быстро оглядев кафе, заметил и его, и ее. Пара ему понравилась…


- Он был красивый? – внезапно перебила его зачарованно слушающая Афродита.
- Ну, это вам, женщинам, виднее, - хмыкнул Купидон. – Помнится, у него были рыжие волосы, - Афродита хихикнула, прикрыв ладошкой рот, – и синие глаза…
- А она? – снова перебила его непоседа. – Она была красивая?
- О, да, - мечтательно протянул Купидон, - темные вьющиеся волосы, красиво очерченные губы, прелестные темные глаза… Она была прекрасна, - он прикрыл глаза, вспоминая.
- Ты выстрелил, они поженились и жили долго и счастливо? – скучающим тоном, скороговоркой спросила Афродита.
- Кхм, - смущенно почесал в затылке Купидон. – Не совсем…


Но вот незадача – Купидон зашел это кафе просто передохнуть, его лук не был заряжен, и, прежде чем он успел что-либо сделать, Солнечный Рыцарь, получив срочный вызов, торопливо покинул кафе вместе с такими же странствующими рыцарями, в компании которых он отдыхал, даже не взглянув в сторону столика, за которым сидела Прекрасная Пуэрториканка. Она тоже его не увидела, но с его уходом коктейль вдруг стал горчить, в горле запершило от сигаретного дыма, а ее спутник, всего секунду назад казавшийся ей весьма обаятельным, вдруг превратился в скучного и тупого болвана. Конечно, она не поняла, что случилось, но ей вдруг отчаянно захотелось домой, к солнцу. Она торопливо попрощалась, извинившись и сославшись на недомогание, вышла на улицу и вызвала такси. Купидону ничего не оставалось, кроме как проводить ее печальным взглядом.


В следующий раз их пути пересеклись далеко от Нью-Йорка, на солнечном и жарком побережье Флориды. Купидон увидел женщину, едущую в полицейской машине, моментально узнал ее и радостно потер руки – всего через пару кварталов ее путь должен пересечься с Солнечным Рыцарем. Купидон взял свой лук наизготовку, но тут машину Прекрасной Пуэрториканки остановили и направили в объезд, поскольку здание, в котором находился Солнечный Рыцарь, было заминировано.
Так она и не увидела, как он вышел из этого здания, не пряча белозубой улыбки и снимая на ходу шлем защитного костюма, как его хлопали по плечам коллеги, удивляясь его дерзости и удачливости… Как он окинул улицу взглядом, будто ожидая увидеть кого-то особенного, и как угасла его улыбка, когда он увидел лишь толпы любопытных людей за заграждениями, и почему-то не радовали уже ни похвалы, ни благодарности, ни сознание выполненного долга…
Купидон снова тяжко вздохнул и убрал свой лук до тех времен, когда их пути пересекутся снова.


В третий раз он увидел Солнечного Рыцаря и возликовал – тот прямым ходом направлялся к дому, где находилась Прекрасная Пуэрториканка. На всякий случай Купидон подозрительно осмотрел дорогу – нет ли каких заграждений. Никаких препятствий не было, путь был свободен и чист. Купидон тщательно отобрал стрелу, уже видя, как почему-то заволновалась Прекрасная Пуэрториканка, когда его машина подъехала к дому, как она торопливо поправила волосы и мимоходом глянула в зеркало, как будто уже готовясь встречать гостя, хотя он лишь ступил на дорожку, ведущую к дому.
Неторопливо прицелившись, Купидон отправил стрелу в короткий полет, и та достигла цели, пронзив сердце Солнечного Рыцаря в тот самый миг, когда он коснулся кнопки звонка. Дверь открылась. Глаза Солнечного Рыцаря и Прекрасной Пуэрториканки встретились. Купидон довольно улыбнулся себе в усы, радуясь тому, какая замечательная получилась пара. Они стояли и молча глядели друг на друга, но их взгляды все сказали за них. Купидон уже собирался развернуться и отправиться домой, когда в дверях вдруг появился еще один мужчина, и Купидону вдруг отчего-то стало нехорошо.
- Ты что, язык проглотил, братишка? – весело сказал мужчина. – Позволь тебе представить мою невесту…


- Что?! – завопила Афродита, подпрыгивая на кровати. Книжки посыпались на пол.
- Н-да, - горестно усмехнулся Купидон, пожимая плечами.
- Как ты мог, дедушка! – кипятилась Афродита. – Самая классическая ошибка, ты сам мне столько раз твердил!!!
- Ну… - Купидон смущенно отвел взгляд.
- Дальше про войну можешь не рассказывать, - поджала губки Афродита.
- Про какую войну? – опешил Купидон.
- Они не пошли друг на друга войной? – изумилась Афродита, и книжки снова торопливо зашелестели страницами, повинуясь неосознанному желанию девочки и подбирая примеры.
- Ну, ты же просила историю поновее, - лукаво усмехнулся в усы Купидон. – Времена изменились…
- Времена никогда не меняются, - тоном тысячелетней мудрой пифии изрекла Афродита. – Меняются люди.
- Может быть, ты и права, - со вздохом кивнул Купидон. – Так что, рассказывать дальше?
- Рассказывай, - царственно позволила Афродита, уютно устраиваясь в кроватке.


Итак, она оказалась обручена с его братом, и Солнечный Рыцарь, стиснув зубы, обломил древко стрелы. Извлечь наконечник, застрявший в сердце, ему было не по силам, и все, что он мог – это ничем не выдать своих чувств, стараясь не встречаться более взглядом с невестой брата.


- Он умер от тоски по ней? – уже скривив подковкой губы, спросила Афродита.
- Нет, - вздохнул Купидон. – Он не умер. Хотя иногда ему этого и хотелось.
- Он уехал в далекую-далекую страну и никогда больше ее не видел, - задумчиво проговорила Афродита, и книжки шелестом страниц подтвердили ее слова.
- Нет, - улыбнулся в усы Купидон. – Он остался в том же городе, что и она. И даже старался не увиливать от встреч с братом, его женой и вскоре появившимся на свет племянником.
- А он мне нравится, - обнимая подушку, проговорила Афродита. – И что было дальше?


Что ж, Солнечный Рыцарь не умер, он остался в том же городе, что и Прекрасная Пуэрториканка. Заезжал к брату, играл с племянником, даже старательно улыбался, чтобы никто не заподозрил, как сильно кровоточит его сердце, а главное, не догадался, почему. Купидону было невыносимо видеть все это и сознавать, что именно он во всем виноват, так что несколько лет он вообще старался не глядеть в сторону этой пары, решив просто забыть об этой катастрофической неудаче.
Но вот, какое-то время спустя, его словно ударило током, и, взглянув на Солнечного Рыцаря и Прекрасную Пуэрториканку, Купидон вдруг обнаружил, что мир вокруг них снова оживает и искрится всеми красками. Прислушавшись, он возликовал – брат Солнечного Рыцаря погиб, Прекрасная Пуэрториканка снова была свободна. Купидон обрадованно вскинул лук и тут же опустил его. Если бы Солнечный Рыцарь выдернул стрелу целиком, то за эти годы его сердце уже зажило бы. Тогда можно было бы попробовать еще раз, теперь уже наверняка. Но наконечник той неудачно пущенной стрелы по-прежнему терзал его сердце, не позволяя Купидону произвести новый выстрел из страха вовсе убить Рыцаря, а вскоре Купидон с ужасом понял, что эта боль не позволит им быть вместе. Прекрасная Пуэрториканка в глазах Солнечного Рыцаря все еще оставалась женой брата из-за этого проклятого обломка, застрявшего в его груди.


Купидон умолк и уставился в угол.
- Какая грустная история… - всхлипнула Афродита, шмыгая носом. – И ты ничего-ничего не смог сделать?


Пути Солнечного Рыцаря и Прекрасной Пуэрториканки пересекались еще не раз. Они видели друг друга то чаще, то реже, жили то в одном городе, то в разных странах, он женился и потерял жену, ее муж оказался отнюдь не мертвым и умер взаправду… Много всего произошло. Не менялось лишь одно – они так и не были вместе. Притяжение между ними так возросло, что его начали чувствовать и все окружающие люди, особенно в моменты их встреч. Словно и солнце начинало светить ярче, и ветерок дул так ласково, будто обнимая, и птицы наперебой торопились пропеть им самые нежные и красивые мелодии… Все было бесполезно. И Купидон, сперва исподтишка частенько кидавший взгляд в сторону этой пары, теперь все чаще просто отворачивался, недовольно бурча что-то себе под нос. «Да осталось ли вообще у него сердце?» - гневно спрашивал он сам себя. – «Или вытекло все за эти годы кровавыми слезами?»


- Ты сам виноват, - сердито буркнула Афродита.
- Да, виноват, - устало потер лоб Купидон. – Но теперь уж ничего не поделаешь…
- Значит, этим все и закончится? – печально спросила девочка, видя, что дед поднялся с кресла и начал собирать раскиданные вокруг кровати книги.
- Я не знаю, - присаживаясь на край кровати и гладя внучку по голове, задумчиво проговорил Купидон. – Их пути еще пересекутся. Снова и снова. И, может быть, однажды произойдет маленькое такое чудо, обычное и незаметное. И тогда Солнечный Рыцарь и Прекрасная Пуэрториканка вдруг взглянут друг на друга так, будто они встретились сегодня впервые, и никогда и ничто не разделяло их, и его сердце вдруг перестанет болеть и он сможет наконец-то без опаски и сожалений утонуть в ее глазах…
Афродита мечтательно улыбнулась, прижимаясь щекой к подушке, сонно моргнула раз, другой. Купидон ласково поцеловал уснувшую внучку и поднялся с кровати. Конечно, нечестно вот так заставлять ребенка исправлять допущенные тобой ошибки. Но сам он это сделать бессилен, он видел слишком много на своем веку, а тут требуется такая искренняя вера в чудеса, которой у него уже нет. Не очень-то ему, конечно, верится, что Афродита сможет совершить невозможное, но все же… Пусть она попытается. Быть может, он и правда просто слишком стар, чтобы верить в чудеса. Но ведь ему тоже хочется, не смотря ни на что, чтобы у этой сказки был счастливый конец…

@темы: Горацио/Элина, CSI:Miami, творчество, фанфики, Горацио Кейн

---

Маяк

Фандом: CSI: Miami
Герои: Горацио Кейн, Элина Салас
Жанр: мистика, флафф
Рейтинг: PG-13 (наверное)

Море и небо сливались в сплошную ревущую пелену. Он различал их только по тому, удавалось ли сделать вдох. Волны захлестывали, переворачивали онемевшее от холода тело, то погружая его в ледяную бездонную пучину, так что он уже переставал понимать, где верх, где низ, терял надежду найти границу между водой и воздухом, то, внезапно смилостившись, выбрасывая его на поверхность, что позволяло сделать глоток такого же свинцово-черного, как и волны, воздуха, казавшегося солено-ледяным из-за раздиравшей легкие морской воды. Он был просто песчинкой, безвольно носимой в вихре сотен и тысяч таких же взбаламученных штормом песчинок. Шторм стихал, но это не могло помочь обессилевшему человеку, непонятно как удержавшемуся на границе двух соприкасающихся бездн. Поднятый штормом песок потихоньку опускался на дно, и он уже собирался, подобно этому песку, покорно погрузиться и упокоиться на ложе морского дна, когда его ударило о берег, вышибая остатки сознания. Волны прибоя заботливо протащили его подальше, и, будто сжалившись напоследок, море прикрыло бесчувственное тело покрывалом сорванных штормом водорослей.

С недавних пор она выходила на берег после каждого шторма. Волнение на море напрямую передавалось ей, заставляя нетерпеливо ворочаться всю ночь напролет, чутко прислушиваясь к громовым ударам прибоя, казалось, сотрясавшим не только ее дом, но и скалу вместе с высившимся на ней маяком. Ближе к утру волнение на море успокаивалось, зато достигало апогея в ее душе. Она торопливо одевалась, тщательно приводила себя в порядок, понимая, что тот, кого она ждет, вряд ли будет в состоянии оценить ее внешний вид, но будучи просто не в силах преодолеть желание выглядеть как можно лучше. С рассветом она выходила на берег, и, едва ступив на песок, уже понимала, что он пуст. Тем не менее, она неторопливо обходила весь берег, вглядываясь так пристально, будто тот, кого она ждала, был настолько мал, что мог оказаться за любой ракушкой или комком спутанных водорослей. Убедившись, что время еще не пришло, она не уходила, а подолгу стояла на берегу, вглядываясь вдаль. Потом возвращалась к маяку, ласково проводила рукой по холодным замшелым камням подножия, будто успокаивая, вздыхала, и возвращалась домой. Ждать следующего шторма.
Сегодня шторм особенно свирепствовал, будто торопясь стереть скалу вместе с маяком и домом еще до рассвета, а она волновалась так сильно, что начала собираться еще потемну и вышла на берег, как только небо чуть засветлело на востоке. Едва ступив на песок, она замерла, затаив дыхание. Берег еле проглядывался в предрассветной дымке, но она уже не сомневалась – она дождалась. Песок пытался сдержать ее торопливый шаг, будто стремясь не подпустить к темному пятну в дальнем конце пляжа. За шаг до лежащего она остановилась, жадно вглядываясь в его бледное лицо. Песок покрывал его равномерным серым налетом, набился в волосы, создавая впечатление, что человек врос в песок, укоренившись зарывшимися в него пальцами.
Она присела рядом, осторожно проводя рукой по лицу, высвобождая его из серого песчаного плена, по волосам, возвращая им естественный рыжий цвет. Песок осыпался неохотно, будто пытаясь отстоять свое право на обладание этим человеком. Женщина нахмурилась, почувствовав, как холодна кожа долгожданного гостя. Резким движением она отбросила прочь мокрый покров водорослей, с укоризной взглянув в сторону моря, и набежавшая волна уволокла отвергнутое покрывало, обиженно и недовольно ворча. Следующая волна в отместку прокатилась так далеко, что окатила ноги лежащего, демонстрируя, что может забрать и гостя тоже, раз Смотрительница недовольна тем, как море позаботилось о нем. Она покачала головой с ласковым упреком, и обратила виноватый взгляд в сторону маяка. Придется подождать. Но теперь у них была надежда, что ожидание не напрасно. Тот, кого они ждали, уже здесь.

Его разбудило потрескивание. Такому звуку было не место в море. Значит, ты не в море, - подсказала логика. Это уже было хорошо, и некоторое время он продолжал бестелесное парение в уютной мягкой темноте, пока, с некоторым запозданием, не пробудилось любопытство, побудившее его чуть приоткрыть глаза, чтобы выяснить, где же он находится.
Потрескивал огонь в камине, с удовольствием приступая к очередной порции дров. Бестелесная невесомость исчезла, сменившись, по счастью, исключительно приятными ощущениями – обволакивающим теплом, легкой сухостью тонкой простыни, подчеркнутой мягкой тяжестью наброшенного поверх простыни одеяла, и щекотной пушистостью служащей ему постелью толстой шкуры.
Обстановка настолько не соответствовала его представлениям о возможностях реальности, что он чуть шире приоткрыл глаза и повернул голову, пытаясь удостовериться, что это ему не грезится. Однако, стоило шевельнуться, к приятным ощущениям тепла и покоя добавились куда менее приятные ощущения жара, тяжести в голове и сухости во рту. «Я болен», - осознал он, снова прикрывая глаза. Скорее всего, вся эта обстановка – лишь горячечный бред.
Он попытался сглотнуть, поморщился от колючего сухого комка, вставшего в горле, и тут же почувствовал чье-то неощутимое до тех пор присутствие, немедленно материализовавшееся чьими-то теплыми ласковыми руками, приподнявшими ему голову и поднесшими к губам чашку. Он послушно сделал глоток, другой, но, едва он понял, что не хочет больше пить, чашку тут же убрали. Он повернул голову, пытаясь увидеть женщину, надеясь, что это поможет поймать ускользающий из памяти образ и мелькающее на краешке сознания имя, но недостаточно быстро.
Те же руки осторожно коснулись его горящего лица прохладным влажным компрессом, и он осознал, что его глаза снова закрыты. Компресс ласково прошелся по его лицу и груди, прохладная влага, испаряясь, уносила с собой тревожные мысли.
Смотрительница приложила заново смоченный и отжатый компресс к его горячему лбу, с удовольствием наблюдая волну облегчения, дрожью прошедшую по телу мужчины. Затем подтянула откинутые было простыню и одеяло, укрыв его почти до подбородка, и кивнула с легкой улыбкой, слушая снова выровнявшееся дыхание спящего.

Мельком взглянув в окно, Смотрительница не смогла удержаться от улыбки при виде одинокой человеческой фигуры на скале неподалеку от маяка. Рядом с его массивной громадой человек выглядел тростинкой, непонятно каким чудом удерживающейся на скале. Рыжие волосы придавали ему сходство с маяком, этакая уменьшенная копия. Или его душа… Смотрительница поспешно прогнала эту мысль. Он и так слишком близко к барьеру, постоянно цепляется взглядом то за прядь ее волос, то за выражение глаз, силясь удержать мелькающий в глубине сознания образ. Смотрительница знала - не так уж много в его жизни вещей, о которых он захочет вспомнить. А вот воспоминания о НЕЙ пробивались даже сквозь барьер. И это хорошо, это поможет ему вернуться, когда настанет время.

Ветер трепал его волосы, заставляя щуриться, дергал полы одежды, будто играя в жмурки – я здесь, я здесь, обернись… Одежда была удобной, теплой и мягкой. Как все здесь. Казалось, все это место создано лишь с одной целью – чтобы ему было хорошо. И он чувствовал себя виноватым, разрушая царящую в душе безмятежность назойливыми вопросами – где я, кто я…
Он не мог вспомнить даже своего имени. Смотрительница лишь рассмеялась в ответ на его вопрос. «Значит, оно тебе сейчас не нужно», - легкомысленно заявила она. Своего имени она так и не назвала. Зови, мол, Смотрительницей, коли тебе нужно хоть как-то звать. До сих пор, и правда, звать ее не приходилось.
Ни одно его желание, пусть даже самое мимолетное и неосознанное, казалось, не было для нее тайной. Ее забота была так ненавязчива, так своевременна, что не вызывала у него ожидаемого и привычного внутреннего сопротивления. А все, что он мог сделать в ответ – это не расстраивать ее своими расспросами, на которые она не знала ответа.
Он лишь попросил, чтобы она придумала имя ему, втайне надеясь, что это пробудит его память. «Что ж», - усмехнулась она, оглядела его, будто вбирая в себя его образ целиком, и задержав взгляд на волосах, кивнула. – «Санни, Солнышко». Он подавил разочарованный вздох – это имя ничего не сказало ему, оно было никаким – ни своим, ни чужим. Смотрительница внимательно, уже без улыбки, взглянула ему в глаза. И сказала, со странным оттенком в голосе, будто делала это против воли, что у нее есть для него еще одно имя. «Какое?» - оживился он. «Имя маяка», - повела плечом она. – «Я его не знаю, знаю лишь, что оно есть. Высечено в камне на скале в подножии маяка, как раз у той грани, где кончается прибой. Шторм каждый раз пытается стереть его, но все его старания тщетны».

Сейчас он стоял на этой скале, уже не в первый раз. Она манила его с тех самых пор, как он достаточно окреп, чтобы осмелиться выйти за порог дома. В который раз он подошел к самому краю отвесной стены, о которую вяло плескались или с оглушительным звуком разбивались – в зависимости от погоды – волны. Имя маяка можно было увидеть, лишь спрыгнув с этой скалы. Он отошел от края, и прислонился к стене маяка. Ему показалось, что в самом сердце острова что-то радостно и жадно дрогнуло. Странно, а почему он не видел свет маяка в ту ночь, когда попал сюда? Работает ли он?
Смотрительница почувствовала толчок, отозвавшийся болью в сердце, и сперва не поверила себе. Но затем, быстро глянув в окно, она со стоном бросилась прочь. «Не смей!» - пыталась вразумить она на бегу, чувствуя сладкую дрожь предвкушения, нарастающую в самом сердце острова. – «Он еще слишком слаб!»
Маяк старательно делал вид, будто не понимает ее, даже осмелился якобы порывом ветра захлопнуть у нее перед носом дверь. Смотрительница, чувствуя, что опаздывает, рванула дверь с такой яростью, что чуть не сорвала с петель. Дверь по-детски обиженно всхлипнула и открылась, пропуская ее к тому, кто оказался дороже.

Он поднимался по винтовой лестнице на самый верх маяка. Ступеньки нетерпеливо подталкивали его под ноги. Маяк производил странное впечатление. Снаружи величаво-неприступный, изнутри он оказался хрупким, щемяще ранимым. Монолитные каменные ступени оттенялись изящными тонкими перилами, на механизмы, приводящие в действие сам маяк, казалось страшно дохнуть. Похоже было, что старый механизм, когда-то бывший в полной исправности, неутомимый и безотказный в умелых и заботливых руках, теперь пришел в запустение. Его захватило странное ощущение, что с его присутствием к маяку возвращается жизнь, что маяк ждал все это время, ждал именно его.
Оказавшись на самом верху, он сразу почувствовал, что ему достаточно просто приложить руку к точно определенному месту, чтобы вдохнуть жизнь в этот маяк. Что это и есть смысл его жизни. Он почувствовал робкую, жалобную, немую мольбу, источаемую маяком. Он не мог противиться этому.
Смотрительница взлетела на площадку в тот самый миг, когда он приложил руку к прохладному гладкому камню. Он задохнулся от взрыва чувств на ее побледневшем лице, когда механизм пробудился от его прикосновения. Ярость, и боль, и страх, и гордость, и нежность… Он увидел ее лицо близко-близко, и опять ему показалось, что оно должно выглядеть чуть-чуть по-другому, но тень воспоминания, как всегда, ускользнула, прежде чем он успел дать ему имя или оформить в образ, а руки Смотрительницы уже крепко обняли его, прижимая к себе, и он успел поудивляться этому целую секунду до того, как потерял сознание.

Он очнулся в знакомой комнате с камином, которую уже стал считать своей за это время. Снова горел огонь, отражаясь в зрачках сидящей рядом женщины. Он виновато всмотрелся в ее глаза, пытаясь понять, сильно ли она рассердилась, и с удивлением обнаружил, что она и не сердится вовсе. Более того, она сама смотрела виновато. «Прости его», - проговорила она. – «Маяк хочет светить, это естественно». Он смотрел на нее, пока не понимая, о чем она говорит, но чувствуя, что сказала она еще не все. «И прости меня», - добавила она, проводя ладонью по его волосам. «За что?» - неожиданно осознав, что теперь сказано все, хотел спросить он, но Смотрительница, как всегда предугадав его желание, легонько прикрыла его губы своей ладонью. Затем провела по его щеке, по лбу, пригладила волосы, снова провела рукой по щеке, скользнула кончиками пальцев по груди. Ее движения становились все плавнее, ее руки ласкали его все увереннее и сильнее. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в странную, завораживающую музыку, вдруг зазвучавшую в такт ее движениям, отдаваясь ее рукам целиком и ощущая поднимающийся по телу жар, но не болезненный, а томительно-приятный. Он чувствовал себя гулким пустым сосудом, медленно, неуклонно заполняющимся теплотой и нежностью. А когда эта теплота заполнила его целиком, не оставив ни одной не обласканной клеточки тела, он почувствовал настоятельную потребность не только отдаваться, но и отдавать перехлестывающую через край нежность, и теперь уже его руки пустились в путешествие по ее телу.
Поздней ночью Смотрительница почувствовала знакомое волнение, свидетельствующее о приближающемся шторме. Она подняла голову с его все еще влажной от пота груди и взглянула в окно, будто надеясь, что чувства ее обманывают. Яркие, уверенные всполохи маяка помогли ей убедиться, что предчувствие верно – над морем уже летели низкие, рваные тучи, и начинал угрожающе завывать порывистый ветер. Она перевела взгляд на спокойное лицо спящего, слушая его размеренное дыхание и ощущая сильный уверенный ритм его сердца. Смотрительница закрыла глаза и прижалась к его груди, в смятении ощущая страстное желание укрыть, защитить столь сильного с виду человека. Но это была лишь минутная слабость. Она прекрасно понимала, что от судьбы-то уйти можно, вопреки распространенному поверью, а вот от своей сути – нет. Маяк хочет светить, это естественно. И даже ему самому порой не хочется думать, где взять на это силы. А что уж взять с тех, для кого этот свет является последней отчаянной надеждой на спасение, единственным проводником сквозь бушующий ад.

Шторм успел разыграться вовсю, и скала у подножия маяка вздрагивала так, что они едва удерживались на ногах.
- Зачем мы сюда пришли? – спросил он с удивительно безмятежным лицом. Ее сердце сжалось от этой безмятежности. Как же он доверчив!
- Помнишь, я говорила тебе про имя маяка? – спросила Смотрительница. Он кивнул. – Настало время тебе его вспомнить.
- Я не могу, - неуверенно возразил он, и между его сдвинутыми бровями прорезалась складка. – Я не хочу, - добавил он неслышно, но Смотрительница расслышала, даже сквозь рев ветра.
«Маяк должен светить», - прочел он в ее глазах, снова показавшихся ему знакомыми. Воспоминание на сей раз было таким осязаемым, что ему почти удалось взять его в руки, его губы уже были готовы выкрикнуть имя, когда шторм нанес скале нокаутирующий удар, заставивший вздрогнуть весь остров до самого основания. Скала под ним обвалилась, заставив Смотрительницу вскрикнуть так, будто у нее вырвали сердце, и рухнула вниз, в кипящий и беснующийся прибой.
Он же, против всех законов физики, падал медленно и плавно, будто легчайшее перышко опускалось на пол, чуть покачиваясь, и даже ветер, казалось, затаил дыхание, чтобы не помешать ему разобрать высеченное на скале имя. Его собственное имя.


Ощущение падения еще не прошло, когда через него начали пробиваться голоса.
… выстрел из ружья…
… прямо в упор…
… через стекло как перышко…
… слава богу, бронежилет…
… пятый этаж…
… а этот герой вслед за ним…
… повезло, что в бассейн…
Голоса приближались, и уже начали складываться в связную речь.
- Ничего страшного, - успокаивающе вещает незнакомый женский голос. – Сломанное ребро, несколько швов, кровопотеря незначительная, возможно, повторяю, возможно, сотрясение мозга.
«Это про меня», - понимает он. – «Действительно, пустяки, после падения со скалы можно было костей не собрать».
И тут его руку осторожно сжимают тонкие пальцы, и он, более не испытывая никаких проблем с узнаванием, торопливо приоткрывает глаза, чтобы убедиться, что это действительно ОНА. Длинные вьющиеся волосы, знакомый наклон головы, а вот выражение глаз… Он пытается сглотнуть, но в горле застревает колючий шершавый ком, и вместо имени вырывается лишь хрип.
Сделав несколько глотков из заботливо предложенного стакана, он откидывается на подушку и внимательно смотрит в ее лицо. «Привет, я так рада тебя видеть», - говорит ему улыбка, трогающая уголки ее красиво очерченных губ. «Я так испугалась за тебя», - добавляет блеснувшая слезинка. «Не оставляй меня, ты нужен мне», - несмело шепчут чуть дрогнувшие ресницы.
«Прости меня», - чуть сжимает ее пальцы он, и закрывает глаза, не добавляя ничего более. Смотрительница поймет. Его дыхание, стесненное давящей повязкой, не дающей вдохнуть глубоко, частое, но ровное, сердце бьется уверенно и сильно, и сидящей у постели женщине вдруг чудятся за окном яркие, мощные проблески маяка, разгоняющего тьму.

@темы: Горацио/Элина, CSI:Miami, творчество, фанфики, Горацио Кейн

---

Общая песочница

Читала фики, и в очередной раз задумалась про обоснуев.
Некоторые фики вызывают отторжение, другие, с тем же самым пейрингом - нет. Я думала - дело в обоснуях, если в фике прописано все с самого начала, то и отторжения не возникнет, а если в фике обоснуев не дается, то и читать коробит. Но не тут-то было. Как выяснилось, часть мини-фиков, в которых обоснуем вроде бы и не пахнет (в силу размера), по грандерсу или снарри, я читаю не то что спокойно - с удовольствием! А некоторые фики Эйч/Элина или ГСР (гет! отношения в каноне!) вызывают неуемное раздражение.
И как мне кажется, разгадка в следующем: обоснуйную базу достаточно простроить один раз, и неважно, кто это сделает, ты сама или другой человек, в фике или просто отдельно по пунктам. Обоснуйную базу грандерса рассказала в ходе дисскусий Алена, в снарри мне поверилось после цикла "Жертва" Тупак Юпанки. И теперь, если автор попадает в "психологический портрет" пейринга, фик я воспринимаю как башенку в песочнице, базирующимся на обоснуях, которые в фике могут быть совершенно не проговорены.
А вот если по карвошу, снейджеру или брасту я не встретила пока не-ООСных фиков с обоснуйной базой, то в них мне и не верится.
Что касается отношений, вроде бы присутствующих в каноне... Хм... Тут уже авторы строят башенку на обоснуйной базе канона, но, похоже, принцип тот же: верится, если автор попадает в "психологический портрет". А если с этими "портретами" прописать гармоничные счастливые отношения невозможно, то и возникает неверие в пейринг, несмотря на то, что вроде бы он присутствует в самом каноне.
Вот как-то так...
Если что - это очередная репетиция парада моих любимых тараканчиков, тяжелых предметов ронять не надо.

@настроение: голова болит... значит, она есть!

@темы: обоснуй, размышлизмы

---

"Игра на чужом поле" - 1.

Название: Игра на чужом поле.
Пейринг: Эрик/Келли, Горацио/нжп.
Рейтинг: ожидается R или NC-17
Жанр: романтический детектив
Статус: только начат
Примечания: AU по отношению к концу 7 сезона. Сюжетная линия, часть идей и деталей характеров персонажей позаимствована из произведения А. Марининой "Игра на чужом поле", но было переработано с учетом реалий сериала и извращенной фантазии автора.

глава 1.

- О!
Это был единственный звук, которым Келли могла передать свое отношение к увиденному. Ну, еще томный вздох, мечтательный взгляд, задумчивое накручивание на пальчик попавшего под руку локона. Наверное, если бы Эрик был рядом, то и слова бы нашлись, но, согласитесь, довольно глупо вслух выражать свой восторг, в полном одиночестве спускаясь по тропинке к озеру. Тем не менее, мысленно Келли складывала длинные восторженные фразы, которые, по ее расчетам, должны были убедить Эрика в том, что лучше местечка для предстоящего отдыха им не найти.
Предполагается, что всем свойственно желание провести отпуск у моря. Но, что касается людей, живущих около этого самого моря круглый год, не так уж странно пожелать смены обстановки и отправиться, наоборот, севернее. Например, в Вайоминг, к лесным озерам.
В данном случае все было еще сложнее. Мало того, что они были криминалистами, работающими в одном отделе, что создавало дополнительные проблемы с совмещением отпуска, они были еще и любовниками, тщательно скрывающими свой роман, поскольку подобные отношения между сотрудниками были запрещены правилами лаборатории. Поэтому о том, что он намерен провести отпуск в Вайоминге, заявил один Эрик, а Келли ничего никому прямо не сказала, но несколько раз намекнула, что отправляется к родственникам в Луизиану. На самом же деле этот совместный отпуск представлял собой не просто романтическое приключение, хотя это молодые люди тоже планировали, этот отпуск должен был стать важной вехой в их совместной истории жизни, насчитывающей уже несколько месяцев. По возвращении они планировали перестать скрывать свои отношения, Эрик уже присмотрел себе работу, которая позволит ему проводить с любимой женщиной (и, как он втайне надеялся, будущей миссис Делко) куда больше времени, чем получилось бы при переходе в ночную смену. Расставаться с любимой работой было жалко, но перспектива совместной жизни была куда более заманчива.
Оставив машину у обочины пустынной дороги, Келли неторопливо шла по берегу озера, изредка касаясь кончиками пальцев листьев на склонившихся к воде ветвях, щурясь на заходящее солнце и с каким-то детским восторгом наблюдая, как заполняется водой цепочка оставленных ею следов. Еще с дороги бросившаяся ей в глаза табличка «сдается в аренду» заставляла сладко сжиматься сердце в предвкушении долгих неторопливых прогулок вдвоем по лесным тропинкам, ночных посиделок у костра на берегу озера, чаепитий, разговоров и, разумеется, незабываемо-страстных ночей в небольшом уединенном коттедже, с десяток которых попряталось в близлежащих зарослях.
Осмотрев один из свободных коттеджей и придя в совершенный восторг от планировки, Келли поняла: это место просто создано для их отпуска. Погрузившись в радужные мечтания по поводу предстоящих двух недель, в течение которых ее пистолет, как и сейчас, будет лежать, позабытый, где-нибудь в сумочке или ящике, она брела по хорошо утоптанной широкой тропинке назад к дороге, где оставила машину. Неожиданный звук показался особенно громким в вечерней тишине, заставив панически затрепыхаться сердце. Келли оглядывалась, щурилась, но сгущающиеся сумерки мешали, дневного света уже не хватало, чтобы разглядеть что-либо, а ночное зрение еще не вступило в свои права. Паника нарастала, подхлестываемая истеричным женским криком:
- Нет, нет, не надо, нет, нет, НЕТ!!!
Келли обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. «Так не притворяются», - билась в голове единственная мысль. Крик был настолько подлинным, каким-то завораживающе настоящим, что сомнений не оставалось – женщина в смертельной опасности. Сделав несколько шагов в сторону, Келли разглядела коттедж, со стороны которого и доносился крик, и решительно двинулась к нему. Но остановилась, не доходя. Молодая, не самых внушительных габаритов женщина, без жетона, без оружия. Что она собралась делать?
Из коттеджа, перекрывая крик, торжествующим крещендо неслась мрачная, полная страсти музыка, создавая необычайно соответствующий этому жутковатый фон. И тут по закрытому жалюзи окну хлестнуло. «Артериальная струя», - холодея, подумала Келли, чувствуя слабость в коленках. Это ж надо, приехать на отдых, и так вляпаться! Она стояла, не имея сил сдвинуться с места, чувствуя себя непривычно беззащитной. Эрик, Горацио, Райан – даже когда их не было в непосредственной близости, Келли всегда знала, что они рядом – только позови. Но не сейчас. Сейчас они остались в далеком жарком Майами, а она, безоружная, беззащитная, слабая испуганная женщина – тут, одна в лесу, возле коттеджа, в котором только что убили человека.
Обморочная слабость еще не прошла, как вдруг музыка стихла, в коттедже заговорили, послышались звуки шагов, смех, Келли показалось даже, что она слышала аплодисменты. «Господи, это просто кино!» - с нервным смешком поняла Келли. Покачав головой, досадуя на собственную глупость, заставившую перепугаться до полусмерти из-за включенного слишком громко телевизора, она смахнула выступившую испарину и вернулась на тропинку.
Холодный, недобрый взгляд, проводивший ее фигуру сквозь щель в жалюзи, Келли не заметила. Шла, раздумывая о том, что нет ничего удивительного, что телевизор был включен так громко – коттеджи стояли уединенно, вероятность помешать соседям была практически исключена. Эти мысли натолкнули ее на еще более приятные размышления о том, что подобная уединенность будет и им весьма кстати, уставшие от многомесячной слежки, ведущейся русской мафией, от необходимости скрывать свои отношения ото всех, включая некоторых неисправимо любопытных коллег, здесь они смогут наконец расслабиться и в полной мере насладиться отдыхом.
Взятая напрокат машина завелась с пол-оборота, Келли немного посидела, дожидаясь, пока прогреется мотор, и внезапно вспомнила о хлестнувшей по окну струе. Что это могло бы быть? Мысли лениво упирались, рассудок, настроившись на отдых, категорически не желал думать о потенциально опасных для душевного равновесия вещах. Но и оставить это все так просто Келли не могла – ответственность, въевшийся профессионализм, твердящий, что пустяков и мелочей не бывает, требовали каких-то действий.
В результате через сорок минут машина Келли затормозила не у гостиницы, а у полицейского участка. Впрочем, назвать офис шерифа участком не поворачивался язык. Обычный двухэтажный дом, просто первый этаж без перегородок: диван, барьер, пара столов, большой стенд с картой и какими-то фотографиями и заметками, дверь в уборную, еще одна дверь-решетка, за ней просматривается крохотный карцер. Когда Келли вошла, высокий широкоплечий мужчина в форме бросил на нее быстрый взгляд и снова уткнулся в телевизор. Молодая, лет двадцати, девица с кукольным личиком и такой приглаженно-пышной белокурой прической а-ля Мэрилин Монро, что хотелось потрогать – не парик ли, демонстративно зевнула, кинув взгляд на Келли - на часы - на мужчину (Келли с трудом спрятала улыбку, уловив чуть слышный вздох разочарования, когда столь мастерски исполненный трюк, позволивший эффектно взмахнуть густо накрашенными ресницами, пропал втуне, поскольку мужчина на девицу даже не взглянул, полностью захваченный перипетиями футбольного матча).
- Адель Симмонс, чем могу помочь? – голос у девицы оказался красивый, грудной, но недовольства в нем было столько, что он казался скрипучим и вызывал желание поморщиться и сглотнуть, как будто в рот попало что-то кислое.
- Келли Дюкейн, - с самой приветливой улыбкой представилась Келли, решив пока опустить свое звание. – Я хотела бы написать заявление.
- У вас что-то украли? – Адель кинула еще один быстрый взгляд на мужчину, но тот упорно продолжал игнорировать визитершу.
- Нет, я осматривала коттеджи в «Озерном раю» и видела кое-что странное, - Келли на секунду задумалась, как сформулировать свою просьбу. – Может быть, ничего особенного, но мне было бы спокойней, если бы кто-то съездил и проверил на месте.
В трансляции матча наступил перерыв, экран заполонила громкоголосая реклама, и мужчина, резко отодвинув стул, поднялся, с хрустом потягиваясь. Келли мысленно вздохнула, радуясь про себя, что сейчас ей наконец-то уделят внимание, после чего она сможет поехать в гостиницу, принять душ и лечь спать, приближая наступление завтрашнего дня и, соответственно, приезд Эрика. Но не тут-то было. Так и не взглянув ни на Адель, ни на посетительницу, мужчина в несколько быстрых шагов пересек помещение и скрылся за дверью уборной.
- Вот, пишите, - девушка положила перед Келли листок и ручку и отошла к стенду, делая вид, что проверяет и поправляет прикрепленные к нему бумажки.
Келли снова с трудом удержала смешок, отметив, что Адель встала таким образом, что на обратном пути мужчина должен будет практически протиснуться мимо нее, к тому же приталенное платье выгодно обрисовывало довольно симпатичную попку, стоило девушке чуть наклониться вперед.
Не обращая более внимания на эти маневры, Келли четко и подробно описала увиденное и услышанное в «Озерном раю». Мужчина не появлялся. Адель возилась со стендом.
- Я оставлю заявление на столе? – уточнила Келли.
- Да-да, конечно, - рассеянно откликнулась девушка.
Келли прикусила губу. Ей хотелось бы, чтобы к расследованию отнеслись более серьезно. Она была бы счастлива получить подтверждение, что виной всему – стечение обстоятельств и ее разбушевавшаяся фантазия. Но настаивать на своем Келли не рискнула – слишком мало фактов было у нее на руках для того, чтобы выдвигать какие-то требования. Оставалось надеяться на добросовестность местной полиции и на то, что от письменного заявления отмахнуться сложнее, чем от слов, а все, чего хотела Келли – обычной проверки коттеджа теми, кому положено этим заниматься по долгу службы. А она – в отпуске, и будет отдыхать. Все, что от нее зависело, она сделала.
Келли не удалось бы так быстро успокоить совесть и уговорить себя начать наслаждаться отдыхом, если бы она знала, что через полминуты после ее ухода Адель пробежала глазами исписанный лист, фыркнула, с презрительной гримасой отправила мелкие клочки разорванного заявления в мусорную корзину и заняла прежнюю позицию в ожидании возвращения объекта своих симпатий.


Посещение «Озерного рая» и маневры Адель, а также настрой на отдых в совокупности привели к довольно интересному результату. Мысли Келли бродили извилистыми дорожками воспоминаний, воскрешая самые разнообразные моменты их с Эриком отношений. Дружба и нежность, поддержка и понимание, надежность и доверие, и теперь, вершина восьмилетней истории отношений – любовь и счастье. Взглянув на себя в зеркало и припомнив красотку Адель с ее «женскими хитростями», Келли пренебрежительно фыркнула: тем, кто любит, все это без надобности. Но потом вгляделась пристальнее в свое отражение, подмечая мельчайшие детали, говорящие о возрасте, и настроение поползло вниз. Она всегда будет старше Эрика, и с годами не станет выглядеть лучше. Так, может, и ей нужно учиться? Строить глазки, ловить каждое слово, ловко подставлять попку для игривого шлепка… Келли поморщилась. Противно. Нет, она никогда до этого не опустится. Но… Эрик был таким ловеласом, он перепробовал столько женщин… Наверное, ей придется прикладывать усилия, и чем дальше, тем больше, чтобы удержать его интерес к себе как к женщине.
Келли вошла под душ, замерла на несколько минут, с наслаждением ощущая, как стекает вместе со струйками воды с тела усталость. Ароматный гель хорошо пенился, оставляя на коже свежий запах чистоты. Постепенно к Келли возвращались легкость и хорошее настроение. Взвесив в руке густую массу высушенных белокурых волос, Келли подмигнула своему отражению и, захваченная пришедшей в голову идеей, вернулась в комнату, небрежно накинув халат. Непродолжительные поиски – и в руках у Келли оказались две тоненькие цветные кружевные вещицы, заставившие прикусить губу, застыв в нерешительности, затем отчаянно тряхнуть головой и вновь скрыться в ванной.
Через несколько секунд она снова показалась в дверном проеме, остановилась, опираясь на косяк двери двумя руками, прогибая спину и устремив загадочно поблескивающий взгляд на кресло, стоящее в углу. Кресло было пустым, но мысленный взор Келли рисовал там подтянутую фигуру мужчины, который постучит в дверь ее номера не далее чем завтра – смежный номер на его имя заказан заранее, так же как и заранее условлено начать этот отпуск с вот такого романтического свидания в гостинице. Собирая чемодан, Келли сомневалась, брать ли с собой эти дорогущие и довольно претенциозные тряпочки – ведь основной ее гардероб в этой поездке составляла одежда попроще, более подходящая для прогулок в лесу, нежели для великосветских раутов. Зато теперь раззадоренной гипотетическим вызовом своей женственности и привлекательности Келли эксклюзивное белье пришлось весьма кстати. Несколько плавных шагов – и Келли, качнув бедрами, опустилась на край кровати, бросила новый завлекающий взгляд через плечо в сторону кресла, затем медленно отвела прядь волос, мимоходом небрежно приспустив лямочку с плеча. Запустила пальцы в волосы, чуть запрокидывая голову, очертила кончиком мизинца контур изящного ушка, дразняще скользнула кончиками пальцев по губам, по горлу, провела по верхней кромке лифчика, затем подхватила ладонями грудь, будто взвешивая ее. Откинулась назад, сложенные лодочкой ладони скользнули по животу, чуть поддели резинку трусиков, но тут же двинулись дальше, скользя по внутренней поверхности маняще разведенных в стороны бедер. Довольно рассмеявшись, она свернулась клубочком на кровати, перекатилась, потягиваясь, выгибая спину – какие могут быть сомнения? Это будет незабываемый отпуск и будь она проклята, если у Эрика еще хватит сил хотя бы посмотреть в сторону другой женщины. Убаюканная этими сладкими мыслями, Келли уснула, едва успев прикрыться одеялом.


Зак торопливо вошел в комнату и замер на пороге, будто налетев на невидимую стену. Разговор с шефом задержал его, и Клиент, важный клиент, мог заскучать, что было непозволительно. Однако Клиент не скучал. Даже более чем. Его лоб блестел от испарины, ширинка расстегнута, а рубашка забрызгана… видимо, тем же самым, от чего Клиент с небрежным видом вытирал руки носовым платком. Зак не знал, что и думать – этот Клиент, вечно недовольный и привередливый, как… Нет, такой упрямой и своенравной скотины среди животных он не знал. Неужели в этот раз им удалось попасть в десятку, и какая-то из девушек будет выбрана без долгого изучения и нервотрепки? В следующую секунду Зак похолодел. Это был не тот номер!!! Да, в прошлый раз отбор проходил именно в нем, камеры в душе и в номере были отлично налажены, но… В этот раз планы пришлось поменять – номер был забронирован за несколько дней до того, как Зак узнал о предстоящем визите Клиента. Все было готово: и запасной номер, и камеры, и девушки… Вот только Зак задержался, а нетерпеливый Клиент, прекрасно зная, где включаются камеры, уже приступил к отбору.
С трудом выдавив из себя улыбку, Зак деликатно кашлянул, ловко протиснулся – благо длинное костлявое тело много места не занимало – мимо пребывающего в блаженной истоме Клиента и переключил камеры на нужный номер. Клиент устало поморщился, но ничего не возразил. Подавляя дурные предчувствия, Зак привычно распоряжался, одна девушка сменяла другую: душ предоставлял полный обзор женских прелестей, а в комнате кандидатки могли продемонстрировать все свое умение в движении – камера была в изголовье кресла, и девушки танцевали перед невидимым наблюдателем, воображая, что он сидит в этом кресле. Обычно Зак мысленно сочувствовал претенденткам – ведь не знают, на что подписываются, глупышки – но сейчас все его мысли были обращены к насупившемуся Клиенту. «Выбери, - мысленно умолял его Зак. – Выбери быстрее одну из этих горячих цыпочек, и покончим с этим. До следующего раза…»
Как водится, мольбы остались без ответа. Понаблюдав за девушками – Зак отметил скучающее выражение, появившееся на физиономии Клиента ближе к концу – мужчина неторопливо наклонился, щелкнул переключателем камеры и, ткнув пальцем в экран, категорично заявил:
- Эта!
Зак метнул быстрый взгляд на мирно спящую женщину. Нежные губы чуть приоткрылись во сне, ресницы отбрасывают кружевную тень на щеки, платиновые волосы рассыпались по подушке, рука закинута за голову, а чуть сползшее одеяло приоткрыло соблазнительную грудь в роскошном кружеве… Зак с трудом сглотнул.
- Сэр, - неуверенно выдавил он.
- Я понял, что ты ее не приглашал, - с плохо скрытым раздражением бросил Клиент. – Заплачу втрое против обычного.
- Я… - у Зака перехватило дыхание. Втрое!!! Может… Но, с другой стороны… А если?.. – Мне нужно время, кое-что проверить, - пролепетал он. Не может же он сказать Клиенту, что нужно срочно посоветоваться с шефом? Клиентам ни про какого шефа знать вообще не положено.
- Проверяй, - кивнул Клиент, поднимаясь. – Но побыстрее. В конце концов, я знаю, какой это номер, - многозначительно проговорил он, выходя.
О, черт! Этого Зак допустить никак не мог. Если этот псих сорвется, и устроит что-то подобное прямо здесь, в его гостинице... Зак почувствовал, как к спине прилипла ледяным компрессом рубашка. Он еще раз взглянул на спящую женщину. «В недобрый час ты приехала сюда, детка».
Покачав головой, Зак включил компьютер и модем и начал что-то сосредоточенно набирать, напряженно щурясь и вглядываясь в экран. Приблизительно час спустя он откинулся на спинку кресла, ошарашенный двумя открытиями сразу. Во-первых, пронырливая девица, побывавшая у заветного коттеджа в «Озерном раю» и умудрившаяся попасться на глаза Клиенту, оказалась копом. Офицер Келли Дюкейн. А во-вторых, компетентные источники утверждали, что находится она в настоящий момент в отпуске, и отпуск свой проводит с родственниками в Луизиане.
Зак закурил и по привычке запустил пальцы свободной руки в растрепанную шевелюру, собираясь с мыслями. Это значит… Черт возьми, это значит, что все складывается как нельзя лучше! Явление девицы в участок прошло без последствий, чего и следовало ожидать – там все под контролем. Но ее следовало убрать отсюда подальше и побыстрее, либо… Либо убрать совсем. И вот тут-то ее невезение – попасться на глаза Клиенту, да еще как попасться! Зак вздрогнул, вспомнив каплю спермы, засохшую на щеке Клиента – оборачивалось форменным везением для Зака. Заказы этого Клиента всегда носили категорию С. И то, что искать, в случае чего, ее будут в Луизиане, тоже было на руку. Шеф возражать не будет, не впервой.
Придя к этим выводам, Зак позвонил шефу, кратко изложил ситуацию и свои выводы, выслушал короткое: «Действуй!», - позвонил Быку, велел ему подъехать часа через три и наполнил бокал дорогим виски, салютуя сам себе в зеркале – такое удачное стечение обстоятельств стоило отметить.
Оставалось найти парня, но это было куда как легче, и не в последнюю очередь потому, что происходил этот отбор уже без непосредственного участия заказчика. Условие было единственное: парень должен быть высокий, мускулистый и непременно смуглый - негр либо латиноамериканец.

запись создана: 26.08.2009 в 23:41

@настроение: неуверенное, сонное

@темы: CSI:Miami, Эрик/Келли, творчество, фанфики, Горацио Кейн

---

Эхх...

Что-то меня плющит со страшной силой. Вчера начало истории показалось скучным и неинтересным. Сегодня сцена с нижним бельем кажется пошлой и надуманной...
И как с этим бороться?

@темы: нытье, творчество, фанфики