Понравилось

26.05.2010 в 18:53

Пишет  *Таволга*:

(С)тащено

26.05.2010 в 15:53

Пишет  ~Пуф~:

О как!!!

@темы: интересное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не кажи "гоп"

Увы, помощи с переводом NYPD мне не будет. Человека задавил реал. Жаль, жаль...
Мне одной там еще пару лет валандаться, не меньше.

@темы: любимый кактус, перевод, NYPD blue

---

Вопрос к залу.

Или я чего-то не понимаю в этой жизни или одно из двух.
Я знаю, что реал такой реал, и что половина ПЧ - мертвые души. Но тем не менее, пару месяцев назад аж целых 13 человек сказали, что читают аж все подряд, и еще 1 - то, что касается Майами.
Однако вынуждена констатировать, что в последнее время разговариваю сама с собой. И в связи с этим я даже не знаю - может, стоит поискать другой ресурс.
Но для начала -

Вопрос: Почему вы со мной не разговариваете?

1. Я читаю и оставляю комменты		2	(13.33%)
2. Я читаю, но комментировать не успеваю		12	(80%)
3. Мне больше не интересно Майами		0	(0%)
4. Мне вообще больше не интересно читать этот дневник		0	(0%)
5. Забыл(а) буквы, так что ни читать, ни писать не могу		0	(0%)
6. А это я, в смысле аффтар		1	(6.67%)
Всего:		15

@темы: вопрос к залу, личное

---

12/100. "Правильная стратегия"

Название: Правильная стратегия
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио/Кристина
Рейтинг: NC-17
Тип: гет
Тема: Цитаты. "Как ни хороша стратегия, иногда надо смотреть и на результаты". У. Черчилль
Объем: 1646 слов
Примечания: Майами, май 2010 года, после серии 8-23.
Предупреждение: спойлеры!

Легких шагов за спиной Горацио, как всегда, не расслышал – босиком, да по ковровым покрытиям Кристина ходила абсолютно бесшумно. Движение воздуха почувствовал, но не обернулся, продолжая любоваться спящим сынишкой. Раскинутые ручки, оттопыренные во сне губы, легкий рыжий пушок на голове.
Кристина просунула ладони под локти мужа, скрестила руки на его животе, прижимаясь к спине щекой и грудью. Горацио слегка повернулся, привычно позволяя ей проскользнуть у себя под рукой, обнял.
Что-то странное почудилось Кристине в его взгляде. Что-то новое. Какое-то изучающее выражение, но не такое, какое бывает у человека, видящего что-то впервые, а такое, будто он ищет новые черты в давно и хорошо знакомом.
- Ты сегодня поздно, - негромко сказала она. – Устал?
Горацио сделал легкую гримасу, означающую «устал, но не настолько, чтобы об этом стоило говорить», позволяя потихоньку увлекать себя из комнаты сына.
- Душ? – ласкающими движениями стягивая с него пиджак, спросила Кристина. – Ужин? Кроватка?
Горацио ехидно усмехнулся, мысленно добавляя: «Угу, поцелуй в лобик и сказка на ночь». Ловко перехватил руки жены, привлек ее к себе, закрыл глаза, отдаваясь ощущениям ласкающих губ и языка.
- Душ, - проговорил он, закончив поцелуй. Наклонился, легонько коснулся губами открытой шеи. – И кровать. Вместе, - делая первый шаг в сторону ванной, твердо заключил Горацио.
Против такой программы Кристина тоже не возражала. Наученные горьким опытом, всю одежду они оставили в спальне, предусмотрительно убирая ее с дороги. Встав под душ, Горацио закрыл глаза, подняв вверх лицо и блаженствуя под теплыми струями. Кристина была рядом, ее руки ни секунды не бездействовали, помогая расслабиться. Затем Горацио сделал пару шагов в сторону, встал, упершись руками в стену и опустив голову. Кристина налила на ладонь ароматного геля и снова начала плавно водить по его телу, смывая пот и усталость, попутно слегка разминая его плечи и руки, спину и вполне ощутимо наметившийся живот, который Горацио непроизвольно попытался втянуть, но бросил это занятие и выдохнул, снова расслабляясь, после негромкого смешка жены. Кристина опустилась на колени, намыливая его ноги, и Горацио, как всегда, открыл глаза именно в тот момент, когда она подняла взгляд. Это зрелище всегда его возбуждало, и этот раз не стал исключением. Горацио рывком поднял жену, чуть приподнимая над полом и вдавливая в стенку душевой кабины, вжимаясь всем телом, позволяя почувствовать быстро твердеющий член кожей живота, но не позволяя провести по нему рукой. Теперь его поцелуи были страстными, глубокими и властными, но и Кристина отвечала с неменьшим пылом, запустив пальцы в его волосы. От этих маневров они оказались в ароматной пене с головы до ног, и Горацио, не прерывая поцелуев, отступил назад, под душ. Через пару минут они, так и не выпуская друг друга из объятий, ввалились в спальню и рухнули прямо на кровать, с которой Горацио едва успел привычным, отработанным жестом сдернуть покрывало. И снова Кристине почудилось какое-то странное, изучающее внимание, будто муж чутко прислушивался к каждому вздоху и фиксировал каждое движение, как заново исследуя возможности доставить друг другу удовольствие. Собственные ощущения не позволили ей долго размышлять над этим, толчки учащались, заставляя выгибаться, оргазм не заставил себя долго ждать – все-таки в душе они почти довели себя до предела неторопливыми ласками и поцелуями. Кристина услышала хриплый стон Горацио, потом его рука скользнула по ее животу, безошибочно угадывая момент, когда волны удовольствия только начали ослабевать: тело находилось на пике чувствительности, но возбужденный клитор еще не успел скрыться под защитными складками плоти, - и Горацио осторожно прижал его, заставив Кристину снова выгнуться и вскрикнуть от яркой вспышки вновь накатившего наслаждения.
Сладкая истома, без сил и мыслей завладела обоими. Горацио притянул Кристину к себе, она накрыла его руку своей – вот и все, на что их хватило, чтобы не разрушить навалившуюся дрему.
Горацио, как всегда, проспал немного дольше, поэтому, открыв глаза, Кристины рядом не обнаружил, а из ванной доносился плеск воды, свидетельствующий о том, что поднялась она недавно. Когда шум воды стих, Горацио поднялся и сам направился в душ, по дороге обменявшись нежным поцелуем с женой. В одиночестве он принял душ быстро и вернулся, едва Кристина закончила перестилать простыни. С удовольствием вытянулся на спине во весь рост, заложив руки за голову. Мысли, от которых ему так удачно удалось ненадолго отделаться, вновь возвращались, словно грозовые тучи, обкладывающие горизонт перед ураганом.
- Может, попробуешь рассказать? – негромко спросила Кристина. – Что с тобой сегодня?
- Сам не знаю, - рассеянно отозвался Горацио, помолчав немного.
Кристина включила лампу со своей стороны кровати, повернулась, приподнялась на локте. Горацио бросил быстрый взгляд на ее лицо, улыбнулся, вздохнул, взял ее руку, легонько поцеловал кончики пальцев, и так и оставил ее в своей.
- Давай, я сформулирую вопрос по-другому, - предложила Кристина. – Ты можешь рассказать, что сегодня случилось?
Горацио еще раз вздохнул, упираясь взглядом в потолок.
- Это был долгий-долгий день, - протяжно произнес он. – Наверное, один из самых долгих дней в моей жизни. Утром в Ашер-бизнес-парке взорвалась машина. Наверное, ты слышала в новостях?
- Это тот взрыв, где погибла помощник прокурора? Невинс?
- Да, он самый, - кивнул Горацио. – Ребекка… Была сложным человеком. Но она была одной из нас. И не заслуживала такой смерти.
- Хм… Ты говоришь так, будто знал ее …ближе, чем помощника прокурора, - заметила Кристина.
Горацио лизнул губы, вздохнул.
- Да, ты права, - согласился он. – Я знал Ребекку ближе. Это было давно, практически сразу после нашего с тобой знакомства, когда я умудрился забыть три очень важных дня своей жизни, - торопливо добавил Горацио, виновато покосившись на жену. – И все закончилось довольно быстро.
- Так, и что, я ревновать должна? – Кристина широко улыбалась. – Или …м-м-м… осудить тебя за неразборчивость в связях и беспорядочность …э-э-э, половой жизни? – она старательно пыталась выдерживать казенный тон, но к концу фразы не выдержала и прыснула, утыкаясь лицом в плечо мужа.
- Может, и стоило бы, - Горацио удалось выдержать серьезный тон, но лицо и нежное объятие выдали его.
- Значит, это было тяжелое утро, - отсмеявшись, уже серьезно подвела итог Кристина, устраиваясь под боком у мужа.
- Да, и в этом же взрыве чуть не погиб Эрик. С ним все в порядке, - заверил Горацио, почувствовав, как вздрогнули плечи Кристины под его рукой. – Мне пришлось… - взгляд Горацио снова устремился в потолок. – Улики указывали на моего старого напарника, Салли. Ты помнишь Салли?
- Такой седой, толстый и громкоголосый, с которым вы ездили на рыбалку?
- Да, именно он.
- Подозрения не оправдались? – с надеждой спросила Кристина.
Горацио тяжело вздохнул, поднял домиком брови, покачал головой, снова переживая тот жуткий миг, когда одновременно со звуком выстрела, с трудом отведя взгляд от нацеленного в него дула, он увидел, как на груди Салли появляется небольшое красное пятно, и понял, что стрелял не он.
- Я просил его не дурить, просил пойти со мной, - с болью сказал Горацио.
Кристина осторожно поглаживала его по груди, успокаивая.
- Я не верил и никогда не поверю, что Салли способен выстрелить в меня. Это был фарс, дешевый фарс, от отчаяния. Если бы мы были там вдвоем, Салли не попал бы в больницу.
- Но он жив, это главное.
- Да, он жив, - губы Горацио подрагивали, голос сел. – И он отправится в тюрьму.
Кристина молчала, понимая, что таких слов, которые могли бы утешить узнавшего о предательстве напарника мужа, попросту еще не придумали.
- А еще в тюрьму отправится Рик, - глухо добавил Горацио.
- Рик Стетлер, начальник отдела внутренних расследований в лаборатории? – не поверила своим ушам Кристина. – Господи, а он за что?
- А он, - с едким, отчаянным сарказмом ответил Горацио, - он как раз и есть тот таинственный вор, которого выслеживал Эрик. Рик и есть тот человек, который организовал сегодняшний взрыв!
- Нет! – Кристина помотала головой, приподнявшись. – Нет, ты шутишь, быть того не может?!
- Может, - устало, с горечью сказал Горацио. – Доказано. Хуже того, он сознался. Он сказал, что за двадцать лет службы заработал лишь гипертонию, два развода и пенсию, которая не стоит и плевка. Сказал, что не считает совершенное чем-то серьезным, он всего лишь крал у воров. Сказал, что я должен лучше чем кто бы то ни было знать, что наша работа пережевывает людей и выплевывает, что я лицемер, что единственной наградой за все это будут лишь дешевые часы…
Горацио умолк, и Кристина тоже молчала, ожидая, что он заговорит снова, но Горацио лежал молча, уставившись подозрительно блестящими глазами в потолок и сжимая руку Кристины, лежащую на его груди.
- Как это касается тебя, милый? – спросила Кристина, осторожно высвободив руку и стирая предательскую влагу в уголках глаз мужа.
- Как ни хороша стратегия, иногда надо смотреть и на результаты, - двинул бровями Горацио.
- Черчилль, - кивнула Кристина. Сдвинула брови. – Так ты пришел к выводу, что недоволен своей жизнью?
- Ну что ты… - Горацио снова поймал руку жены и поднес к губам, прикрыв глаза и пытаясь вложить всю свою благодарность в поцелуй.
- Тогда какими результатами ты недоволен?
Горацио задумался, покусывая губу.
- Не знаю, - признался он погодя. – Даже не знаю. Просто… Я ничего не могу противопоставить его словам. Он прав. Это чистая правда. Но… Но это неправильно, - упавшим голосом заключил он.
- Именно. Потому что это не вся правда, - невозмутимо кивнула Кристина. – Это та правда, которой удобно было воспользоваться Рику, чтобы оправдаться хотя бы перед собой. Он уже давно перестал быть одним из вас, просто вы этого не знали. Эти слова, которые так тебя расстроили – много ли они стоят? Это говорил уже не лейтенант Риккардо Стетлер. Это говорил вор и убийца Риккардо Стетлер. С каких это пор тебя так задевают слова тех подонков, которых ты отправляешь в тюрьму?
Горацио крепко зажмурился и лежал молча, так долго, что Кристина забеспокоилась. Потом он открыл глаза, глубоко вдохнул, с таким видом, будто до сих пор его ребра стягивала плотная повязка, и вот только теперь он получил возможность дышать полной грудью. Затем перевел взгляд на Кристину, улыбнулся вопросу в ее глазах, притянул к себе и поцеловал – долго, насколько хватило дыхания, нежно, как только умел. Молча откинулся на подушку с самым умиротворенным видом.
- Так, - подняла брови Кристина. – И что это должно означать?
Горацио лизнул губы, опустил глаза, двинул бровями и хитро улыбнулся.
- Ну… Я по достоинству оценил результаты и целиком и полностью уверился в правильности выбранной стратегии, - бархатисто и важно ответил он.

@темы: CSI:Miami, "Сто историй", творчество, "Кристина", фанфики, Горацио Кейн

---

Вопрос.

Люди, в связи с этим воровством у меня вопрос: можно ли как-то закрыть srt-файл для редактирования? Чтобы там нельзя было стереть имя переводчика, например?

@темы: вопрос к залу

---

Продолжаю ох***ть

Слушайте, это вообще уму непостижимо. Эта мелкая тварь продолжает выкладывать мои субтитры под своим именем! Я вчера выложила 24ю серию - и оно тоже! Стерла примечания переводчика (по считалке) и поставила свое имя, как будто все остальное никто не опознает!
Я написала администрации, но что-то не уверена, что будет толк. Я так предполагаю, на остальных сайтах оно тоже выкладывает под своим именем. А главное - ну и что я сделаю? Да, я легко докажу, что это мое. Но что, никуда не выкладывать, чтобы не воровали?

@настроение: охуевшее, злое

@темы: перевод, личное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В ярости...

Слушайте, вот такого я еще не видела!
Я выкладываю субтитры только в сообществе и на tvsubtitles, а на другие сайты люди выкладывают под своим ником - это, я считаю, нормально.
Сегодня захожу на tvsubtitles, чтобы выложить последние три серии, и вижу русские субтитры автора D3$P3R@D0 к 22 и 23 сериям. Естественно, ради интереса качнула посмотреть.
Представляете, какая-то дрянь взяла мои субтитры, поменяла в них подпись!!!, якобы "перевод выполнен D3$P3R4D0", и выложила как свои! У меня просто нет слов.

@темы: CSI:Miami, перевод

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Интересно...

А как, интересно, определяются страны на ФФ?
Я сегодня там случайно была, поглядела статистику за прошлый месяц, оказывается, у меня там такой интернационал: Ямайка, Новая Зеландия, Арабские эмираты, Нидерланды, Испания, Пуэрто-Рико, Португалия, Норвегия, Швеция, Армения, Польша, Ирландия, Мехико, Украина, Англия, Канада, Израиль, США... А в июне был кто-то из Сирии... Про бывшие союзные я вообще молчу - Казахстан, Грузия, Латвия, Литва, Эстония - это полно. Русские везде? Или просто страны как-то от балды ставятся?

@темы: размышлизмы, вопрос к залу, интересное

---

В голове моей опилки, да, да, да!

И мне даже не стыдно

дыбр

Хожу на трекер и любуюсь результатом своей работы, каждый раз внутренне поражаясь: "Гонишь! Это Я все сделала?!" Фигассе!
Надо наподольше запомнить это ощущение, чтобы утешаться им, когда снова будет совсем невмоготу с сабами.
Идеи фиков скосплеили тараканов - шустренько разбежались, а кто не сбежал - те притворились дохлыми.
И даже клип не пошел. Точнее, он пошел, очень даже, но где-то к середине я подумала "нафига мы выпили столько пепси" "За каким ... я начала с ПЕРВОГО сезона выбирать вкусные кадры, ммм? Я так до восьмого не дойду!". То есть нужна концептуальная идея, без нее я захлебнусь нафиг, ибо этих вкусных кадров много.
И вообще, подбирая кадры, я с легким ужасом поняла, что уже снова хочется пересмотреть сначала
Как показывает практика, просмотр занимает пару недель, если смотреть по-человечески, а не запоем.
А еще у меня какая-то внутренняя идиосинкразия развилась. Вот хотела я составить краткое содержание серий (для начала - хотя бы 8 сезона). Потом подумала - а зачем? Кому это нужно? Мне вроде бы незачем - уж восьмой-то сезон я пока, можно сказать, наизусть знаю. Другим - тоже непонятно зачем. А хочется... Но прагматичность не дает, расценивает это как пустую трату времени

@темы: размышлизмы, перевод, творчество, личное

---

Пикспам

@темы: CSI:Miami, Горацио Кейн, скриншоты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мысли между делом

Который день вертится в голове мыслишка. А ухватить за хвост не получается.
Дело в том, что я тут вдруг начала перечитывать коллекцию свою Марининой. Особенно последние вещи, где много всяких психологических выкладок.
Есть там такая штука, как закон трех отрицаний: никогда ничего не делай, не говори и не думай, пока тебя не попросят.
Понятно, что при умелом манипулировании эту мысль можно довести до абсурда, как и любую другую. Но тем не менее, если воспринимать "попросят" как наличие явно выраженного запроса, причем в настоящий момент, это правило работает очень хорошо, например, с понятием "должен". Потому что, когда человек "должен", мозги так и норовят включить ригидность и больше не проверять, так сказать, все еще должен или уже можно и не. То есть, актуален ли запрос, или это простая инерция.
Еще одна мысля, зародившаяся у меня из этого - о различии, которое мы тоже постоянно пытаемся "забыть". Различие: думать О других и думать ЗА других. Насколько часто мы слышим/видим такое: человек что-то делает (и мы предполагаем, что у него есть на то собственные мотивы), причем делает вроде как "на благо других", а потом всплывает конструкция "Но я-то думал(а), что ты .... , а ты ... ! И что же я теперь ... И зачем же я..." То есть человек подумал за другого, более того, решил за другого и сделал что-то ДЛЯ этого другого, но так как запроса, собственно, на самом деле не было, это оказалось не нужно, и вместо положительных эмоций у обоих сплошь отрицательные.
И получается, что думать О других - это только помнить, что что у других людей может быть другая система взглядов на мир и полностью другие интересы. А все остальное - это думать ЗА других, и ничего хорошего это не даст. Причем, хорошего мы хотим этим другим или плохого - абсолютно неважно. Если запроса на самом деле нет, если мы его сами придумали - ничего хорошего в итоге не выйдет.
И такая позиция на первый взгляд кажется эгоцентричной, да, но на самом деле думать О других можно только так, и только так можно "сделать хорошо" и другим, и себе. Как говорится, невероятно, но факт.

@темы: размышлизмы, А это мысль!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

11/100. "Падение"

Название: Падение
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Тема: Цитаты. "Когда закончится канат, завяжи его в узел и держись". Ф. Рузвельт
Объем: 2102 слова
Примечания: Нью-Йорк, 1987-1990 год, POV Горацио.

Я не помню паденья, я помню только
Глухой удар о холодные камни.
Неужели я мог залететь так высоко
И сорваться жестоко, как падший ангел.
Я пытался быть справедливым и добрым
И мне не казалось не страшным, ни странным,
Что внизу на земле собираются толпы
Пришедших смотреть, как падает ангел.
И в открытые рты наметает ветром
То ли белый снег, то ли сладкую манну,
То ли просто перья, летящие следом
За сорвавшимся вниз, словно падший ангел.
(Наутилус «Падший ангел»)

«Когда закончится канат, завяжи его в узел и держись».
Мама очень любила повторять эту фразу, сказанную президентом Рузвельтом. Читая биографию этого человека, я не мог не восхищаться, но… Уж не знаю, почему, но в моем воображении человек, висящий на конце каната, постоянно оказывался над пропастью, и меня мучил вопрос – а дальше? На что должен надеяться этот человек? На Бога? На других людей? Ведь если никто так и не придет на помощь, рано или поздно даже самому сильному человеку придется разжать руки и… Вот именно – и что дальше?
В ответ на мои вопросы мама почему-то только улыбалась и трепала меня по голове.
Мой канат закончился в 1989 году. Нет, я не могу сказать, что моя жизнь до этого была легка и безоблачна. Отец пил все чаще и чаще распускал руки, попадал в разные мелкие неприятности неугомонный Рэй, а моя любовь оказалась лишь первой, хотя, видит Бог, я-то был вполне готов к тому, чтобы она стала для меня единственной. Но Люси объяснилась со мной в крайне резких выражениях и меньше чем через год после этого вышла замуж.
Особых иллюзий по поводу своей работы я не питал, равно как и честолюбивых надежд – если я буду стараться как следует, то и звание получу, а звезд с неба мне не нужно. Более того, к концу третьего года работы патрульным я неожиданно сам для себя заколебался: а так ли мне нужен значок? Конечно, детектив убойного отдела – это круто, но я все думал, не потеряю ли я это потрясающее ощущение …порядка. Мы с Отто несли его с собой, на улицы Нью-Йорка, оно снисходило на людей, завидевших знакомую синюю форму, порой просто при нашем появлении, снисходило спокойствием, уверенностью, защищенностью. «Слава Богу, вы приехали», - слышали мы фактически каждый день в свой адрес. Да, мы – патрульные – всего лишь маленькие винтики в огромной системе правосудия. Но, с другой стороны, «чувство локтя» - это очень приятное ощущение. Знать, что ты – один из многих, стоящих на страже закона.
Все решилось как-то само собой – Отто все же ушел на пенсию, а лейтенант Дорси при собеседовании шутливо сказал, что работа в его отделе - это мой долг еще с тех пор, как он брал меня с собой на дежурства. И вот в 27 лет я сменил бляху патрульного на жетон детектива, войдя в число самых молодых детективов Нью-Йорка.
Первое самостоятельное дело встретило меня оглушительным провалом. Правда, как тут же выяснилось, провалом это было лишь с моей точки зрения. Лейтенант успокаивающе похлопал меня по плечу и поздравил с «крещением». Прикрывшийся толпой адвокатов богатенький подозреваемый не был редкостью в те времена. Собственно, такое никогда, наверное, редкостью не было, но мне почему-то упорно казалось, что если бы на это происшествие выехал не я один, зеленый новичок, которого легко обвели вокруг пальца, то преступнику не удалось бы уйти от ответа. Это было 25 июня 1987 года. Все четыре часа, пока меня занимали разговорами в особняке Гамильтонов, у меня перед глазами стояла эта девушка, которую я нашел в машине Дрейка. Молодая, красивая. Имевшая право жить. Или хотя бы знать, что ее убийца наказан. У меня были улики – ожог на плече Дрейка, у Дрейка было алиби, история о том, как он одолжил девушке свою машину, и три адвоката. Обвинения не были выдвинуты, расследование не проводилось. Когда коронер сказал мне, что девушка умерла от потери крови, и Дрейку было достаточно вызвать «скорую», чтобы спасти ее, я почему-то отчетливо услышал любимое мамино изречение. Когда закончится канат…
Я держался. Стиснув зубы и проглотив унижение, я продолжал работать. Для бродяжек, мелких воришек и хулиганов полиция сама по себе была авторитетом. Для того чтобы правосудие могло торжествовать над такими как Дрейк, этого авторитета было недостаточно. Мне нужны были опыт и репутация. И я старался изо всех сил, накапливая опыт и поддерживая репутацию. Впрочем, тогда мне казалось, что это не так уж и сложно – у меня не было проблем ни с алкоголем, ни с азартными играми, ни с девушками. После истории с Лори заводить серьезные отношения как-то не тянуло, но и полное одиночество мне, как выяснилось, вряд ли грозило. Симпатичная свидетельница, случайно встреченная в кафе через пару месяцев после завершения дела, девчонка из диспетчерской патрульных, новенькая соседка по дому… Времени на личную жизнь у меня было не слишком много, поэтому каждый раз успевало пройти несколько месяцев, прежде чем выяснялось, что нам не по пути. То ревность, то невысокая зарплата полицейского, то попытки мною покомандовать – что-нибудь, да приводило к разрыву.
Может быть, я действительно становился циничен, как упрекнула меня одна из подруг при расставании. Я же считал, что просто избавился от излишней доверчивости и научился трезво оценивать людей и перспективы.
Еще не отработав года детективом, я получил серьезный урок. Свидетельские показания в суде всегда были для меня тяжелым испытанием. Хотелось встать, вышвырнуть за дверь очередного адвоката и сказать, что его не надо слушать, это все ложь, а как было дело – я сейчас расскажу. Особенно тяжело, когда такой адвокат начинает размазывать тебя по свидетельскому месту, еще тяжелее – когда это происходит не по твоей вине, когда ошибку допустил кто-то другой.
Мой первый напарник, Сэм, умер прямо в участке во время допроса, от инфаркта. Вероятно, в тот день у него с самого утра пошаливало сердце, и дату в протоколе обыска он поставил не ту. Доказать, что это случайность, ошибка, я не мог, пришлось стиснуть зубы и терпеть, пока довольный адвокат выплясывал на моих костях. «Когда закончится канат, завяжи его в узел и держись», - подбадривал меня мысленно мамин голос.
На следующий день снова был суд и я снова должен был давать показания. Я так и не смог ничего сказать, когда мне предъявили эту якобы пропущенную страницу. По спине потекла струйка пота, показавшаяся ледяной, пальцы сами стиснулись в кулаки, и я поднял взгляд, пытаясь найти Дорси. Дело было в полном порядке. Я все проверял после вчерашнего. А потом проверял лейтенант. А минут за десять до того из его кабинета вышли слишком уж самоуверенные ребята в штатском, с которыми у Дорси состоялся долгий разговор на повышенных тонах. Я понял все мгновенно, вот только поверить никак не мог.
Наверное, это меня спасло. Слушание закончилось, и я все в том же оглушенном состоянии двинулся к выходу, не в силах осознать, что человек, который должен был получить пожизненное, сейчас выходит из зала суда свободным. Впрочем, свободным он побыл ровно две секунды – сестра убитой им девушки встретила нас на выходе с пистолетом в руках. Всадила ему три пули в грудь …и повернулась ко мне. Наверное, дернись я, девочка застрелила бы и меня. За то, что я почти позволил этому подонку уйти от ответа. Но я просто стоял и смотрел в черное дуло пистолета и яростные серые глаза. Эти глаза требовали ответа, как такое могло произойти, но ответить мне было нечего. Сказать, что виноват не я? Сказать, что так было нужно для игр людей, которым наплевать на справедливость, на правосудие, на то, что чувствует младшая сестра погибшей? «Это несправедливо», - только и сумел сказать я. Почему-то мне очень хотелось, чтобы девочка поняла, что я это знаю. Что, если б все зависело лишь от меня, подонок все равно бы умер, но не от ее руки, а от руки тех, кто должен был защитить ее, эту девочку с серыми глазами. Наверное, она что-то все же поняла. Во всяком случае, она опустила пистолет, а потом и вовсе позволила полицейским его забрать.
Тогда я подумал, что теперь знаю ответ на вопрос, что же дальше. Все просто – ты либо разобьешься, либо каким-то чудом останешься цел.
Жизнь продолжалась, обычная жизнь нью-йоркского копа из отдела убийств. Жена моего нового напарника родила второго сына. Я так часто бывал у Джимми с Триш дома, что иногда ощущал себя почти семейным человеком. Вернувшийся из армии Рэй закончил полицейскую академию и уехал из Нью-Йорка. Майами, штат Флорида. «Это твой город, большой брат!» - смеялся Рэй в письмах. На фотографиях закатное небо Майами действительно непостижимым образом полыхало рыжим. Я подумывал о том, чтобы съездить к нему в гости, заодно повидать осевшего где-то в тех краях Отто, но тут Рэй объявил, что временно писать не сможет, поскольку уходит под прикрытие. Визит в Майами пришлось отложить.
А потом канат действительно закончился. Как говорится, в один прекрасный день. Не помню, был ли он таким уж прекрасным… Вообще я помню его урывками. У меня был выходной, я заехал к матери, повидаться и подкинуть ей немного денег. Отец пил совсем беспробудно, и родители жили фактически на грани нищеты, но и бросить его мама не соглашалась. Я уже не раз и не два замечал синяки, что означало, что он так и не прекратил рукоприкладствовать, но теперь я хорошо понимал чувства лейтенанта Дорси в тот далекий год, когда он еще простым патрульным приехал к нам по вызову. Я мог знать что угодно, но без заявления мамы я ничего с этим сделать не мог. На что она до сих пор надеялась – я не понимал. В тот день я собирался снова поговорить с матерью об этом.
Первое, что меня удивило – незапертая входная дверь. Второе – запах. Он чувствовался сразу, с порога. Знакомый запах перегара и не менее знакомый – крови. Заколотилось сердце – это был запах места преступления. Я никак не ожидал встретить его здесь. Странно. Неужели отец покалечился по пьяни? Несколько раз я позвал маму, заглядывая в комнаты, потом прошел на кухню… Потом, помню, я зачем-то пытался оттереть мамино лицо от крови. Лицо было белым и очень спокойным, вот только красные капли никак не оттирались, как я ни старался привести все в порядок. Странно, что остались краски, потому что звуки исчезли и запахи тоже. И идущего на меня отца я увидел случайно, заметив краем глаза какое-то движение и обернувшись. Это был кошмар. Это не могло быть реальностью. Как и положено в кошмаре, я пытался убежать – и не мог двинуться с места, пытался достать пистолет – руки тряслись и я никак не мог отстегнуть клапан кобуры, а отец все надвигался, медленно, но неотвратимо. Кошмар все не заканчивался – хоть я и сумел достать пистолет, при нажатии на крючок раздался глухой ватный щелчок – осечка. И снова. И снова. А если меня убьют во сне – я умру?.. Я заорал от ужаса, и это наконец разорвало ватную пелену тишины, но, к сожалению, не прогнало кошмар. Зато пистолет наконец выстрелил – мимо! Еще выстрел – и отец падает, а у меня темнеет в глазах. Потом… Потом я помню, как меня выводили из церкви – понятия не имею, как я там оказался – в наручниках. Помню ощущение крови на руках, возникавшее сразу, едва я отводил от них взгляд. Я их вымыл раз пятнадцать. Может, больше. Но ощущение не проходило.
А на следующий день оно сменилось тем самым ощущением висящего над пропастью человека. «…завяжи его в узел и держись», - так, мама?
Родителей похоронили. Я долго колебался, хоронить ли маму вместе с ее убийцей. Они прожили вместе всю свою жизнь. Но, если б не он, она могла бы прожить еще очень долго. Ей же и пятидесяти не было еще…
Рэй на похороны приехать не сумел. Я сообщил в его отдел, в Майами, но вовремя сообщить ему они по условиям задания не смогли.
Отдел внутренних расследований отстранил меня от работы на месяц, но суда так и не было. Да и допросов как таковых тоже – думаю, лейтенант Дорси нажал на какие-то доступные ему рычаги.
Прошло несколько месяцев, а я так и ощущал себя висящим над пропастью. Прежняя жизнь кончилась, она ушла безвозвратно, и держаться за нее было в общем-то бесполезно. Но что мне делать теперь – я не представлял. Я убил человека. Убил собственного отца. Я – полицейский, страж закона. Я клялся служить и защищать. Как я мог дальше работать и смотреть в глаза людям, когда не смог защитить собственную мать и убил собственного отца?
Все вокруг твердили как заведенные, что требуется время и все образуется. А я никак не мог понять – что образуется? Что изменится с течением времени? Я ходил на работу, тоже как заведенный – я держался за этот чертов канат, завязанный в узел, из последних сил.
Наступило лето 1990 года. И в этот момент появился федерал с предложением. Не знаю, почему они пришли именно ко мне. Как будто больше нет копов, неизвестных во Флориде. Но мне это было и не особенно интересно. А вот работа под прикрытием… Может быть, это и есть ответ на вопрос «что дальше»? Если я не могу дальше быть «хорошим парнем», может, стоит попробовать себя в роли «плохого»?
В итоге раздумывал я недолго. Я отпустил руки и рухнул прямо в пропасть. Разобьюсь или нет? А может, нежданно-негаданно за спиной развернутся крылья, и падение превратится в полет? Интересно, какого они будут цвета? Уж точно не белого…

@темы: CSI:Miami, "Сто историй", творчество, "Линия пунктиром", фанфики, Горацио Кейн

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Офонарела...

Это они хотят сказать, что они всю лабу чумой заразили, что ли???
Я-то думала, чего это Эйч так с лица сбледнул, прочитав записочку... Ну, потеряли сознание, ну и что?
Оказывается, фишка в том, что у них там есть милая детская считалочка, которую и читает детский голосок в начале:
Ring around the rosies
Pocket full of posies
Ashes, ashes
We all fall down!

Дословно:
Кольцо вокруг розы
Полны карманы травами
Пепел, пепел
Мы все падаем!

Так вот происходит эта милая считалочка со времен чумы. Первая строчка - про круглые язвы, "расцветающие" на теле, первый признак чумы, вторая - про лекарей, которые пытались это лечить, третья - про то, что ничего не получалось и умерших сжигали, а четвертая по смыслу - "мы все умрем".
Веселуха, блин...

@темы: CSI:Miami, перевод, интересное

---

CSI:NY

Посмотрела последнюю серию сезона. Да, клиффхангер становится просто традицией, блин...
Я, конечно, готова спорить, что стреляла Линдси, а интересней всего, как же Кейси умудрился дрепнуться с маяка и выжить. А финт с затемнением и выстрелом у нас уже был, кстати.

@темы: спойлеры